Почем сегодня человеческое достоинство?
История формирования в обществе понимания личности
Александр МАРЕЙ,
кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник Центра фундаментальной социологии ИГИТИ ВШЭ, доцент кафедры практической философии факультета философии ВШЭ
Александр МАРЕЙ,Десятый титул 47-й книги Дигест Юстиниана открывается отрывком из сочинения римского юриста III века н.э., знаменитого Домиция Ульпиана, в котором тот определяет понятие iniuria: «Противоправным называют все, что делается не по праву, ведь все, что делается против права, называется правонарушением. Это в общем. В частности же iniuria мы называем оскорбление». Таким образом, Ульпиан приводит знаменитую формулу одного из самых распространенных и самых известных римских деликтов — личной обиды, обиды, нанесенной человеку словом или действием.
Впервые этот деликт появился в одном из древнейших памятников римского права, в «Законах Двенадцати таблиц», где за его совершение был установлен фиксированный штраф в 25 ассов (медных монет). При этом состав iniuria не раскрывался и не уточнялся. Сложившаяся ситуация представляется в меру странной: законы устанавливали штраф в общем-то за непонятный деликт. Однако римлян это некоторое время не волновало. Со временем ситуация стала меняться. Это было связано с экономическими причинами. В V веке до н.э., когда создаются «Двенадцать таблиц», 25 ассов были большими деньгами, но уже после Второй Пунической войны, когда в Рим потоком хлынули золото, рабы, пряности, экзотические животные, штраф в 25 ассов, обозначенный в древних законах, — окончательно потерял всякий смысл.
Автор II века н.э. Авл Геллий рассказывает прекрасную историю: некий богатый римский вельможа бродил по улицам вместе с рабом, носившим полную корзину медных ассов. Вельможа подходил к каждому встречному, отвешивал тому пощечину, следом подходил раб, отсчитывал 25 монет, и вельможа шел дальше удовлетворенный. Римские преторы, занимавшиеся правотворчеством, очень быстро отреагировали на эту акцию. Было введено новое правило, вводившее оценочный ущерб для данного деликта, то есть каждый человек должен был решить, насколько именно его обидели. Так рождаются штраф за моральный ущерб и оценка морального ущерба. В этом виде iniuria продолжает существовать дальше.
В позднем Риме ситуация опять несколько меняется: Республика сменяется Империей, а Империя становится предельно бюрократизированным обществом — все равно еще не государством современного типа, но уже гораздо ближе к нему, чем к Римской республике. Там iniuria как покушение на правовой статус конкретного человека теряет в известной степени свой смысл. Люди из граждан становятся подданными, а у подданных личных прав меньше. Iniuria в основном начинает относиться к оскорблению должностных лиц и чиновников разного ранга. Простого подданного уже и оскорбить нельзя: как его оскорбишь, если у него прав нет?
В Средние века возрождающаяся iniuria начинает переводиться на народные языки, на кастильский в частности, как deshonra — «бесчестие», т.е. меняется корень. Это указывает на очень важную вещь: человек мыслится уже не как носитель некоего объективного правового статуса, который можно нарушить, за что придется заплатить, но как носитель субъективной характеристики — личной чести. Опять-таки приходится выяснять, у кого эта личная честь есть, а у кого ее нет и быть не может.
Только с того момента, как начинают различать хотя бы личную честь, а еще лучше — личное право, мы можем говорить о формировании в обществе понимания личности, потому что до этого момента у нас даже нет общества. А вот когда появляется носитель своего права, которое можно нарушить и заплатить оценочную стоимость, — это свидетельство того, что в обществе зарождается понимание личности, а это первый шаг к пониманию человека не просто как подданного, а как гражданина.
Если мы продолжим линию Средних веков, то увидим, что новое «старое» понимание iniuria как чего-то противоправного возвращается достаточно поздно, где-то на рубеже XVI и XVII веков. А еще сильнее в эпоху Просвещения и современных правовых сводов, когда человек снова начинает мыслиться как гражданин и как личность, обладающая правами и обязанностями, а не просто характеризоваться верностью по отношению к своему феодальному сеньору. Если апеллировать к современным событиям, что некий крупный градоначальник снят со своего поста по причине «утраты доверия», то перед нами общество, по крайней мере верхний слой которого построен не на правовом статусе, а на связях личной верности. В этой ситуации и в ситуации постоянно продолжающихся дебатов вокруг гражданского общества мы возвращаемся к необходимости исследования правовых институтов древности, чтобы прийти к осмыслению личности в современности.
Иллюстрация: 900igr.net
http://www.novayagazeta.ru/society/58500.html
