Автор: Ася Тепловодская
ОТ ПРИТЯЖЕНИЯ – К ОТКРОВЕНИЮ
Когда в Израиль хлынула (в буквальном смысле – как полноводная река) миллионная алия, то процесс абсорбции для большинства оказался непростым, и тогда многие наполнили свой мир творчеством. Огромная масса людей стала писать, рисовать, сочинять музыку, петь и танцевать. Порой кажется, что книги в Израиле выпускают все, пусть и небольшими тиражами, но их ежегодно выходит больше, чем есть членов Союза писателей Израиля. И этот писательский процесс никто не отслеживает, не пытается рецензировать, понять, а что же такое происходит в русскоязычной литературе Израиля.
Лариса Мангупли – одна из немногих не только пишет рассказы, новеллы, стихи, но и интересуется творчеством других писателей, берет у них интервью, вызывая на откровенный разговор, в котором и раскрывается душа её собеседника. Именно благодаря таким публикациям мы узнаём о многих замечательных авторах. Книга «Откровение», которая вышла в декабре 2016 года, – вторая книга Ларисы о писателях, о встречах с интересными людьми, которыми так богата израильская земля.
До репатриации в Израиль в 1995 году Лариса работала в редакциях газет и радио в Крыму и пять лет – на Сахалине, была корреспондентом, заведующей отделами, редактором, сотрудничала с областными, республиканскими и союзными газетами.
Она — автор шести книг: «Керосиновый вкус детства», «Как по линиям ладони…», «Дорогие мои крымчаки», «Ось добра, пронзившая время», «Притяжение», «Откровение». Все они изданы с интервалом в два – три года. Очерки Ларисы, её эссе, новеллы, репортажи и путевые заметки публикуются в альманахах и журналах Израиля, России, США, Германии, в газетах и на многих международных интернет-сайтах, в альманахе «Кърымчахлар» (Россия), членом редколлегии которого она стала несколько лет назад.
Автор предисловия к «Откровению» – доктор философии в современной истории, востоковед Михаил Кизилов, хорошо знакомый с самобытным творчеством писателя. А предваряет книгу беседа с самой Ларисой, в которой она доверительно отвечает на вопросы журналиста.
На фото: Лариса Мангупли.
Несколько вопросов задала ей и я.
А.Т. Почему «Притяжение» и «Откровение»?
Л.М. В нашем мире притяжение, как таковое, – основа, на которой зарождается и всё физическое, и всё духовное. Как можно представить нашу жизнь без притяжения друзей, близких, без интереса к людям разных судеб, взглядов, увлечений? Для меня, много лет отдавшей журналистике, интерес к человеку часто «выливается» в интервью с ним. Постепенно эти интервью накапливаются, а потом собираются в книгу. Одна из них и названа «Притяжение». А книга «Откровение» стала, своего рода, продолжением жанра. В ней мои собеседники говорят не только о своей профессии, научных открытиях, творчестве и увлечениях. Они со всей откровенностью отвечают на вопросы довольно личного плана, раскрывают душу и сердце. Мы ведём разговор не «наедине со всеми», как это часто видим на телеэкране. Там гости студии не стесняются при большой аудитории говорить о чём-то очень личном, о сокровенном. Мы же общаемся один на один. И мои собеседники тем более не боятся быть непонятыми или осуждаемыми за что-то. Думаю, поэтому они и становятся более интересными читателю. И я благодарная им за это.
Как «Притяжение», так и «Откровение» содержат не только интервью и эссе, рассказы, новеллы и путевые заметки. В новой книге я поместила стихи, в которых и сама тоже весьма откровенна в своих взглядах и чувствах.
А.Т. В предыдущих твоих книгах мы не встречали жанра интервью. К нему ты обратилась сравнительно недавно. Почему?
Л.М. Потому что тогда меня уж очень увлекла тема о крымчаках, их обычаях, культуре, традициях. Написано четыре книги. Это повесть, очерки, новеллы, рассказы, воспоминания. Среди них немало и тех, в которых раскрыты судьбы крымчаков, переживших Холокост. Надеюсь, что и в дальнейшем я буду писать об этом.
А.Т. А чем отличаются крымчаки от обычных евреев? Я думаю, что многие этого не знают.
Л.М. Об этом можно много говорить, потому что история нашего народа начинается в далёком-далёком прошлом. Ещё в конце тринадцатого века в Крыму начала формироваться община из евреев-эмигрантов, прибывавших из Европы и Азии, Ближнего Востока. А уже в пятнадцатом – шестнадцатом веках увеличилась за счёт евреев – изгнанников из Испании, Руси, Европы… Для того, чтобы отличать евреев-талмудистов от ашкеназийских евреев, начавших селиться в Крыму спустя несколько столетий, их стали называть крымчаками. Крымские евреи-талмудисты, так же, как и их собратья по иудаизму, караимы, оказались под сильным культурным влиянием татар и турок-османов. Естественно, со временем от своих родных языков они перешли к крымско-татарскому (а точнее, к его диалекту). На этом языке крымчаки стали писать свои книги, на этот же язык переводили с древнееврейского некоторые священные тексты. Но основным языком литургии, деловой переписки, надгробных эпитафий оставался древнееврейский язык. А вот фольклор, традиционная национальная одежда, кухня, обычаи, песни, танцы остались в народе крымско-татарские.
Так что с «обычными», как ты сказала, евреями крымчаков накрепко связывает иудаизм, которому они беззаветно верны. К примеру, все крымчаки старшего поколения носят традиционные еврейские имена.
А.Т. Мне интересно, как ты выбираешь персонажей для своих рассказов, новелл, а собеседников – для интервью?
Л.М. Если ты журналист по призванию, то никогда не пройдёшь мимо интересного для тебя человека. С ним может столкнуть просто случай. Бывает, разговоришься с кем-то – и увидишь тему для очерка, рассказа… Подсказывает темы и моё общение с творческими людьми литературных студий Израиля, Дома учёных Хайфы. В поездках по Европе родились интервью с президентами международных литературных клубов: Валерией Андерс из Амстердама и Давидом Кудыковым из Лондона. С художницей Светланой Ткаченко (Сигал) свела меня по скайпу поэт Елена Текс. А посмотри, сколько новых книг выходит у наших общих знакомых – поэтов и писателей! Ну, как можно не отреагировать, если понравились? Тогда сажусь и пишу эссе или рецензию, беру у них интервью, бываю на выставках картин художников – и не могу не написать о них. Например, взять ту же тему крымчаков. Председатель крымчакской общины Израиля Михаил Измерли – ну, просто клад для писателя!
А.Т. А как сами авторы книг относятся к тому, что ты пишешь об их творчестве?
Л.М. Многое из того, что вошло в мои книги, ранее было опубликовано в газетах: «Секрет» и «Вести», в «Вестнике» Союза писателей Израиля, в нашем журнале «Русское литературное эхо», на международных литературных и научных сайтах. Не скрою, приятно бывает прочитать или услышать хорошие отзывы.
А.Т. Насколько обогатило тебя и твоё творчество общение с разными людьми?
Л.М. Ася, ты и сама, как профессиональный журналист, знаешь, что каждая встреча оставляет свой след не только в творчестве, но и в душе тоже. А поскольку наши собеседники – люди разных профессий, взглядов, увлечений, то вольно или невольно, общаясь с ними, мы что-то открываем для себя, в чём-то, вероятно, меняемся, познаём какие-то истины… Да мало ли какие знания и умения приобретаем в этом общении! Вот, например, случай свёл меня с музыкантом Софьей Михайловной Николаевой (Аранович). В итоге сложилось интервью с ней, а позже я стала учиться у неё игре на фортепьяно. Написала о художника и поэте Михаиле Левине – захотелось попробовать себя в живописи. Кажется, что-то получилось…
А.Т. Столько лет прошло после Второй мировой войны. Мы живём в другой стране. Как ты думаешь, зачем здесь писать о том, что было 75 лет назад, о той трагедии?
Л.М. Понимаю, Ася, твой вопрос – тема войны, так или иначе, не сходит со страниц моих книг. Я думаю, это потому, что многое, если не всё, мы выносим из детства. Я хоть и отношусь к поколению «детей войны», саму войну не помню, так как родилась за три месяца до её начала. А вот всё послевоенное время во мне как бы присутствует постоянно. Может быть, это идёт от моих первых детских переживаний, когда я видела слёзы мамы, потерявшей всех своих родных, всю большую родительскую семью, расстрелянную у рва под Симферополем. Крымчаков, так же, как и евреев, массово расстреливали, умертвляли в душегубках, сжигали в газовых камерах… Вот появилось сообщение о том, что на десятом километре Феодосийского шоссе, где сейчас стоит небольшой памятный знак, будет возведён мемориал. Ты спрашиваешь, зачем писать о том, что было так давно? А для того, чтобы об этом знали, и, как это происходит в последнее время в некоторых странах, не отрицали Холокост, не исключали тему геноцида еврейского народа из школьных учебников. Трагическая история должна стать уроком для каждого, живущего на Земле.
А.Т. К 75-летию этой печальной даты в Симферополе вышла большого объёма книга, которая так и называется «Ров». В ней – достоверные материалы: публикации разных лет, документы, фотографии – всё, что связано с трагической страницей истории крымского еврейства в годы войны.
Л.М. Да, с тяжелым сердцем читала эту книгу. Нашла в ней поимённые списки людей, расстрелянных у рва. Увидела имена и фамилии всех маминых родных. Символичным для меня было то, что в этой же книге помещён мой рассказ, написанный по следам ужасного события, произошедшего несколько лет назад, когда гробокопатели вскрыли ров в поисках «еврейского золота».
А.Т. В оформлении твоей книги всё продумано, до мелочей. А что это за рукопись, ставшая фоном для обложки?
Л.М. О, это письмо моей мамы, в котором она отвечает на мою просьбу рассказать подробности о времени оккупации Керчи. Хорошо видны строки о том, как наша семья пряталась в подвале дома, когда двадцать шесть «мессершмиттов» бомбили город. А в нашем доме размещался штаб Красной Армии, но бомба упала рядом, и вход в подвал оказался основательно заваленным разрушенной стеной… Так вот это мамино письмо на обложке – как напоминание о том времени, как послание, которое мы должны передать нашим детям и внукам, родившимся уже в Израиле. И это тоже к вопросу о том, зачем надо напоминать об этом. Затем, что это – было.
Л.М. Спасибо, Ася. Пусть всё сбудется, и пусть не будут развязаны новые войны.
Иллюстрация: фото автора
