Автор: Д-р Идо Нетаниягу
Когда музеи отказываются демонстрировать важные произведения талантливых художников просто потому, что они не на «правильной» с политической точки зрения стороне, первой страдает наша культура.
Недавно я услышал, как израильская художница рассказала в интервью, что много лет назад она время от времени отправляла свои работы в один из крупнейших художественных музеев Израиля, надеясь, что там они будут представлены, но каждый раз получала отрицательный ответ. Наконец, услышав положительное мнение о своей работе от уважаемого искусствоведа, она набралась смелости и позвонила куратору того самого музея, который ей отказал.
«Да, я знаю ваши работы», – сказала ей куратор. – «Замечательные произведения, но я никогда не возьму их на выставки». И почему же? Всё очень просто. «Во время этого разговора между нами, – говорит художница, – куратор проговорилась: “Потому что вы – не пост-сионистка”». Иными словами, потому что художница – разделяет сионистское мировоззрение и, о Боже, еще и придерживается «правых» взглядов.
Правда состоит в том, что такой ответ куратора удивляет. Не потому, что он раскрывает нам, что куратор уважаемого и субсидируемого израильского музея является антисионисткой, конечно, нет. И не потому, что получается, что отказ произошел по политическим мотивам. Каждый творческий человек «правых» взглядов знает, что существует почти полное институциональное неприятие «правых» деятелей искусства, по крайней мере, пока они живы (и заметьте: я уточнил свои слова, добавив слово «почти», чтобы меня не обвинили в неуместном преувеличении). Такое неприятие было одной из фундаментальных особенностей государства с момента его создания, и это справедливо по отношению ко всем областям культуры, будь то пластические искусства или литература.
Не особенно удивительно, что эта куратор в телефонном разговоре призналась, в чем была истинная причина отказа, поскольку у каждого время от времени случаются ошибки, а особенно во время разговора – то есть бывает, что истина вылетает из уст даже помимо намерений говорящего. Общепринятым правилом является, однако, то, что подобная причина остается скрытой. Когда руководители израильского культурного истеблишмента удосуживаются ответить деятелю культуры «правых» взглядов, они обычно не говорят ему, что причина отклонения его работ политическая, но, так или иначе, дают ему понять, что его работа якобы просто ниже должного уровня.
Так что же удивительного в этом случае? Дело в том, что куратор посчитала работу этой художницы превосходной. И это действительно удивительно, поскольку ведущие «левые» мыслители как у нас, так и повсюду на Западе, считают, что человек с «правым» мировоззрением не может быть настоящим художником, тем более создающим замечательные произведения. Ведь искусство требует эмоциональности и чуткости, сострадания и человечности, утонченности и многомерности мышления, а как известно, эти качества не встречаются в человеке «правых» взглядов, ибо лишь тупость, грубость и неистовая жадность наполняют его существо. И кроме того, нечасто встречается возможность объективно рассмотреть работу человека с противоположной стороны политического спектра. Но, похоже, у этого куратора профессионализм взял верх над политическими пристрастиями.
Однако ее решение, противоречащее ее же творческой оценке, свидетельствовало о серьезной фундаментальной проблеме израильского культурного истеблишмента. Когда решающим критерием, определяющим, какие произведения искусства будет видеть и слышать общество, является критерий политический, тогда сама культура не может не деградировать. Дело не только в том, что это расслабляет многих деятелей культуры и тем самым препятствует рождению произведений, которые, если бы они появились на свет, могли бы иметь важное значение. И дело даже не только в том, что важные произведения, уже созданные и написанные, не доводятся до внимания общества, но и в том, что это возводит в статус «выдающихся» людей весьма посредственных, для которых политические взгляды служат заменой таланта, но благодаря их «правильному» политическому мировоззрению, именно их работы повсеместно представлены на разных площадках. Более того, уже давно политические лозунги сами по себе объявлены «произведениями», и в течение многих лет они висят на стенах музеев, декламируются актерами на театральных сценах – и просто поэтому считаются искусством.
Остается открытым вопрос, что случится раньше – настанет ли тот день, когда люди будут относиться к вышеупомянутым «произведениям» (как и к другим странным явлениям нашего времени) как к забавным нелепостям, или же окончательно рухнет удушающий контроль «левых» над нашими учреждениями культуры.
Перевод с иврита Алека Д. Эпштейна
Иллюстрация: Блог Аарона Гаускнехта
https://gazeta.rjews.net/2025/netan2.php
***************************************************************************************************************************
Автор: Д-р Алек Д. Эпштейн
Пост-сионистская диктатура в музеях подрывает и культуру, и статус Израиля в мире
Куратор музея Кастеля обвиняет Израильский музей в исключении из своей экспозиции деятелей искусства, разделяющих сионистское мировоззрение, и в поддержке художников, считающих себя палестинцами. По его словам, «пост-сионистская диктатура» в музеях вредит международному статусу Израиля в сфере культуры.
Я с большим интересом прочитал в пятничном номере газеты «Маарив» статью доктора Идо Нетаньяху «Когда же наконец рухнет удушающий контроль «левых» над учреждениями культуры?», касающуюся контроля пост-сионистского истеблишмента над израильской культурной жизнью в наши дни. Особый акцент в статье сделан на израильских музеях, где этот контроль имеет особенно серьезные последствия. Так, даже поэт, не получающий признания, может сам опубликовать и представить свои стихи на суд читателя, но ни один художник не может сам организовать и представить на суд зрителей свою выставку в каком-либо музее.
Между создателями произведений искусства и их потенциальными зрителями – посетителями музеев всегда стоят кураторы, которые решают, что уместно выставлять, а что нет. Автор этих строк – куратор Музея Моше Кастеля, чьи огромные фрески видят посетители и Кнессета, и резиденции президента Израиля; каждый раз, когда президент принимает главу того иного иностранного государства, они проводят пресс-конференцию, стоя на фоне феноменального произведения Кастеля «Стена Плача. Слава Иерусалиму». Менее чем в двух километрах от резиденции президента находится Музей Израиля, наш национальный музей. Сколько выставок Кастеля состоялось в нем за шестьдесят лет существования этого Музея? Ни одной. Сколько его работ экспонируется в постоянной экспозиции Национального музея? Ответ тот же: ни одна. И это несмотря на то, что в запасниках Музея хранятся девять его произведений, в том числе прекрасная базальтовая работа, полученная Музеем Израиля в дар от Дэвида Клюгера и его супруги через Американо-израильский фонд культуры.
Так почему же посетители Израильского музея лишены возможности увидеть работы Кастеля? Ну, дело в том, что еще в апреле 1974 года в газете «Ха’арец» [«Страна»] Ран Шхори назвал его работы «художественным фашизмом», а в «Едиот ахронот» [«Последних известиях»] Сара Брейтберг добавила, что Кастель – лишь «средненький декоратор, хорошо знающий свою аудиторию и продающий ей шикарный китч»; Брейтберг снизошла до того, чтобы объяснить читателям: «Кастель описывает нас как древний народ, напоминает нам о нашей уникальности и вечности нашего существования, натягивая славу нам на голову». За свой особый вклад в искусство, а именно критические статьи, подобные процитированной выше, Сара Брейтберг-Семель получила в 2020 году Государственную премию Израиля. Кастель, надо думать, внес вклад меньший, чем она, и потому эту награду так и не получил. Потому что напоминать нам о нашей уникальности и видеть в нас древний народ – это, как уже говорилось, «художественный фашизм», которому нет места в нашем национальном музее.
А чему же место есть? Зал «Израильское искусство» в крупнейшем и важнейшем музее нашей страны открывается огромной (ширина ее – пять с половиной метров) работой Шарифа Вакеда «Сначала – Иерихо» [отсылка к соглашению с ООП, подписанному правительством И. Рабина – Ш. Переса в 1994 году]. Вакед – гражданин Израиля, родившийся в Назарете, но на табличке, висящей в зале музея, он представлен как «палестинец». А в нескольких метрах далее в том же зале выставлена картина «Кактус» Асема Абу Шакры, уроженца города Умм-эль-Фахм, также находящегося на территории Израиля, охарактеризованного на музейной табличке как «палестино-израильтянина» (Palestinian-Israeli). Те, кто не знает, что Умм аль-Фахм – это «Палестина-Израиль», а Назарет – «Палестина без Израиля», могут получить в нашем национальном музее уроки и географии, и обществоведения.
И вот что самое главное: искусство в Израиле давно перестало определять и оценивать себя как художественное явление. Более четверти века назад вышла книга известного искусствоведа и куратора Рональда Форера под названием «Израильская живопись: от пост-импрессионизма к пост-сионизму». В этом названии Форер описал реальность такой, какая она есть: от преобладания определенной художественной традиции – в частности, пост-импрессионистской – мы перешли к доминированию весьма конкретной идейно-политической доктрины – пост-сионизма. Д-р Идо Нетаньяху, возможно, не знаком с этой книгой, но он прав в своем главном утверждении: если деятели культуры выражают – в своих произведениях и в средствах массовой информации – пост-сионистские и даже антисионистские взгляды и позиции, их шансы попасть в музеи в нашей стране значительно возрастают. А когда по этому поводу раздается критика, то мы слышим: «Никто не имеет права покушаться на свободу творчества!». Проблема в том, что именно те, кто провозглашают эти лозунги, сами на свободу творчества больше всего и покушаются, потому что они сводят искусство лишь к тому, что соответствует навязываемому ими пост-сионистскому дискурсу.
С тех пор, как директор Музея Кастеля Хагай Сассон на конкурсной основе выбрал меня на должность куратора, я организовал семь выставок, на которых были представлены произведения разных художников, в том числе Исаака-Александра Френеля, который до создания Государства Израиль пять раз был удостоен престижной премии им. Дизенгофа, и Пинхаса Шаара, предисловие к каталогу выставки которого в Нью-Йорке написал никто иной, как лауреат Нобелевской премии Эли Визель. Выставка Френеля была посвящена его 125-летнему юбилею, а выставка Шаара – 100-летнему. Оба они – первоклассные еврейские художники, ни одна из работ которых не выставлена ??ни в Израильском музее в Иерусалиме, ни в Тель-Авивском музее изобразительных искусств. Но в конце концов, кто они по сравнению с Шарифом Вакедом и Асемом Абу Шакрой? И ради свободы искусства, то есть во имя того, что «Сначала – Иерихо», те, кто написали картины «Сон Яакова», «Раввин с книгой Торы» (Френель), «Пророк Иона» и «Царь Давид» (Шаар) должны быть из наших музеев изгнаны.
Пинхас Шаар, как Зеэв Кун и Иосиф Островский, чьи выставки сейчас проходят у нас в Музее Кастеля, пережили Холокост. Кун – выдающийся художник-сюрреалист, живший и творивший в Тель-Авиве более семидесяти лет. Никакой другой музей в Израиле, кроме нашего, ни разу не провел его ретроспективную выставку. Яркая и значительная школа сюрреализма, сформированная в Израиле группой художников, переживших Холокост, исчезла из музейного ландшафта нашей страны, как будто ее и не существовало. Когда самые важные музеи мира, такие как Метрополитен в Нью-Йорке и Галерея Тейт в Лондоне, провели в прошлом году очень большую выставку под названием «Сюрреализм без границ», в ее каталоге можно было прочитать о развитии этого направления в Японии и Египте, Сирии и Мексике, но об Израиле – ни слова, как будто у нас такого искусства вообще не существовало. Важно сказать об этом вслух: за пост-сионистскую диктатуру нам приходится платить двойную цену, ибо ущерб наносится как нашей культурной жизни здесь, так и нашему международному авторитету в духовной сфере.
Думаю, я не ошибусь, если скажу, что мы в Музее Кастеля сознательно строим всему этому сионистскую альтернативу и, будучи преемниками самого Кастеля, создаем музей искусства, которое, будучи современным и высококлассным, при этом является и выражено национальным. Я лично считаю, что так должны действовать все музеи, но я также верю в свободу мысли и творчества и в преимущество многоголосного плюрализма над доминированием какого-либо одного голоса. Вот почему я уверен, что сокрушение пост-сионистской диктатуры в художественных музеях Израиля станет благом для всех нас.
Перевод с иврита автора
«Маарив», 6 января 2025 г.
Алек Д. Эпштейн — доктор философии, преподаватель кафедры социологии и политологии Открытого университета Израиля, эксперт Института Ближнего Востока, куратор музея Кастеля
https://gazeta.rjews.net/2025/epsht15.php
