Общение

АННОТАЦИЯ

Общение – это наиважнейший многоплановый процесс человеческой жизнедеятельности. Потребность в общении является ключевой во всех сферах активности, потому что без него деятельность человека просто невозможна. Но одного желания общаться бывает не достаточно. Такое же желание должно возникнуть у партнера/ов. Для этого необходимо обладать определенными навыками, которые напрямую связаны с умением подать себя в выгодном свете, стимулируя этим желание общаться. И вовсе не обязательно вызывать исключительно положительные эмоции. Наоборот: именно отрицательные эмоции способны возбудить интерес. Такое явление, названное «сопротивлением», позволяет не только сохранить достоинство и возможность оставаться самим собой, но и, как это ни странно, упрочить свое положение в обществе.

Однако, помимо удовольствия, общение может стать причиной горечи и унижения. Человек не только стремится к общению, но и одновременно вынужден быть готовым защищаться от злословья, подлости и просто хамства. Существует множество способов психологической защиты. Люди выбирают тот или иной вид в зависимости от индивидуальных особенностей, когда даже хамство может стать способом защиты. Существуют индивидуальные и типовые предпочтения в выборе психологической защиты, свойственные определенной группе людей, и по тому, к какой защите человек прибегает, можно определить, к какому типу он относиться, находясь в обществе.

ABSTRACT

Communication — is the overriding multifaceted process of human life. The need of communication is a key of all areas of human activity and without it this activity is simply impossible. However, a yearning of communication itself is not enough. A partner/s should have the same desire too. To cause this you must possess a special skill to present yourself from your best sides. Interestingly, you should not excite only positive emotions in your partner. On the contrary, negative emotions stir up a greater interest to you. This phenomenon, called «resistance», can both preserve the dignity and the ability of the person to be oneself and, oddly enough, strengthen his position in society.
However, except of pleasure, communication can cause bitterness and humiliation. A person is not only committed to a dialogue, but, at the same time, is forced to be ready to defend against backbiting, meanness and simple rudeness. There are many ways of psychological protection. People choose one or another form, depending on individual differences, even the rudeness may be a way of protection. There are individual and typical preferences of the psychological protection inherent to a particular group of people. And, by the type of protection that person chooses, one can determine the type of the group he belongs to, being in society.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА

Общение, Эмоции, Эго, Ид, Супер-Эго, Манипулирование, Манипулятор, Зануда, Конформист, Авантюрист, Менторский тон, Хамство, Сопротивление.
KEY WORDS
Communications, Emotions, Ego, Id, Super-Ego, Manipulations, Manipulator, Downer, Conformist, Adventurer, Didactic tone, Boorishness, Resistance.

Вы обращали внимание на то, как общаются люди, что говорят, как ведут себя при разговоре? Я имею в виду, не простой обмен информации где-нибудь на работе или на научном форуме, а в быту, в приватной беседе, обычно сопровождающий досуг, на вечеринке, в кафе, на природе, когда хочется приятно провести время да ещё получить удовольствие от интересного общения. В таких случаях хороший собеседник находка. И, наверное, каждому хотелось бы выглядеть таковым, чтобы про него кто-нибудь где-нибудь сказал: «Сегодня я беседовал с очень интересным человеком». Вы, наверное, были бы не против, если бы у кого-то возникло желание снова встретиться с вами и продолжить беседу, в особенности, если бы и вы были заинтересованы в такой беседе. Но каким надо быть, чтобы выглядеть интересным? Первое, что приходит в голову, что таким человеком может быть, например, хороший рассказчик, который знает множество интригующих историй и умеет ими увлечь слушателей. Но это далеко не всегда бывает уместным, особенно в компании, которая настроена провести время легко, свободно и в мыслях, и в движениях. Тогда здесь подойдет, пожалуй, короткий смешной рассказ или просто анекдот. Но им можно воспользоваться один или два раза, а потом? Что делать всё остальное время? Поговаривают, что хороший собеседник это тот, кто умеет слушать. И это правда. Но тут есть одно «но»: если вы добиваетесь своей цели и становитесь действительно необходимым для общения, то ваш собеседник вами ни с кем делиться не захочет, и вы станете его рабом, исповедником. Он замучает вас своими откровениями.

Возникает вопрос: как же, всё-таки, выглядеть интересным собеседником и при этом оставаться свободным, независимым человеком? Какими качествами должен обладать человек, чтобы привлечь к себе устойчивое внимание? Говорят о природной способности, о некой загадочной «харизме». А что это за явление такое, кому оно присуще? Вот взять для примера трёх литературных героев, определенно обладающих этой самой «харизмой», любимых с детства, которым мы, мальчишки, старались подражать: Гамлета, Печорина, Базарова. Они такие разные, из разных эпох и разного социального положения, и всё же что-то их роднит, чем-то они похожи друг на друга. Я попытался найти такое сходство, и эти поиски привели меня к совершенно неожиданному открытию: я нашел, что это – ХАМСТВО! Вы считаете, что я не прав? Но судите сами: Гамлет хамит всем подряд, хамит Офелии, которую вроде бы любит («Вы порядочная девушка? … и вы хороши собой? … Ступай в монастырь. К чему плодить грешников?»), Полонию («О, эти несносные старые дурни!»), хамит матери, устраивает ловушку для короля, хамит друзьям (а они ведь не принцы какие-нибудь, чтобы отказать просьбе своего короля). Какой-то гадкий мальчишка, вы не находите?! Про Базарова и Печорина я и не говорю. Вы хотите сказать, что их не за это любят? А за что? За то, что они умны, что они находчивы, что они не ординарны? Так зачем же тогда хамить? А, может, именно таким поведением они добиваются повышенного внимания к себе? Ведь, интерес вызывает не только то, что делают и что говорят наши любимые герои, но и тот факт, что они не теряют своей привлекательности даже после своих неблаговидных поступках. В хамстве есть что-то нестандартное, неожиданное, воспринимаемое нами, как холодный душ, как удар по лицу. И это может стать привлекательным? Представьте, — да! Ну, может быть, не обязательно мордобой — достаточно поведения, которого никак не назовешь логическим. Вот, взять для примера часто цитируемую пушкинскую фразу из «Евгения Онегина»: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». Выходит, что, чем меньше мы будем проявлять свои чувства, уделять внимание, тем больше у нас шансов завоевать расположение женщины. А куда, спрашивается, девать общепризнанное стандартное поведение влюбленного с его цветами, подарками, с его признаниями в любви? Весь ритуал этот, который выковывался веками, становится бессмысленным. « Какая-то нелепость!», — скажете вы и будете правы. Но вот, что интересно: Пушкин сказал, а Лермонтов подтвердил эту сентенцию, показав на примере своего героя, уже упомянутого Печорина, как это отменно работает: Печорин не только не дарил княжне Мери подарков, но ни разу даже доброго слова ей не сказал, не сделал ей ни одного комплемента, а только постоянно унижал. А в результате? «…вы, может быть, хотите, чтобы я первая вам сказала, что я вас люблю?», — говорит бедняжка княжна. Вот так! И это, заметьте, без всяких ночных серенад, без всяких «валентинок». Взял, поцеловал девушку, а на её требование объясниться, заявил: «А, зачем?», словно княжна какая-нибудь «шлюшка». Хам! А вы говорите…

Двум российским классикам вторит французский классик Франсуа де Ларошфуко. Он пишет в своих максимах: «Труднее хранить верность той женщине, которая дарит нам счастье, нежели той, которая причиняет нам мучения» (издательство «художественная литература». Москва. 1974). Другими словами: ты меня любишь? – я свободный человек; ты меня изводишь своими придирками? – я твой раб. Вам не кажется, что за всеми этими высказываниями начинает вырисовываться определенная закономерность? Нет? Хорошо, оставим любовную лирику и возьмём пример из совершенно другой области. В одной стране, а точнее во Франции, в конце 18-го века, в которой распространение картофеля шло с большим трудом, кто-то догадался в полном согласии с поговоркой «запретный плод сладок» огородить поле и поставить часовых. И представьте – распространение картофеля пошло гораздо успешнее. Парадокс: когда картофель давали даром, — не брали; а когда, чтобы его приобрести, нужно было преодолеть большие трудности, да и связано это предприятие стало с опасностью получить, в лучшем случае, заряд соли (вы знаете куда), всем вдруг захотелось. Смешно, нелепо. Таких примеров можно найти множество. Люди отдают предпочтение тому, что дается тяжело, трудно, что связано с опасностью, и где можно встретить боль и унижение. Парадокс здесь, в сущности, заключается в том, что вопреки логике, вопреки здравому смыслу («умный в гору не пойдет, умный гору обойдет»), вопреки тому, что на свете всё живое и не живое стремиться идти по пути наименьшего сопротивления, человека именно это самое «сопротивление» и привлекает. Создается такое впечатление, что без наличия «сопротивления» и интерес к окружающему не проявляется. Опять же, обратившись снова к Ларошфуко, можно найти у него такую фразу: «Нам легче полюбить тех, кто нас ненавидит, нежели тех, кто любит сильнее, чем нам желательно». Обратите внимание на последнюю часть фразы, где говорится о «тех, кто любит сильнее, чем нам желательно», т.е. о влюбленных, которые отдаются без остатка, не делая никаких проблем любимым, которые не создают им «сопротивления», и это, в конечном счете, приводит к потере интереса к ним. А вот тот, кто ненавидит, презирает — вот он интересен.

Если попытаться сформулировать, что такое «сопротивление», то это будет выглядеть следующим образом: «сопротивление» — это препятствие, лежащие на пути удовлетворения потребности, где под потребностью понимается желание, реализация которого возможна, тогда как остальные желания могут считаться фантазиями.

Так чем же привлекает к себе это самое «сопротивление»? Почему людей неудержимо тянет к нему? Ведь, в сущности, оно мешает осуществлению наших надежд, мечтаний. Всем нам хочется, чтобы нас любили, чтобы жилось нам легко, без дефицитов продуктов и воли. А с другой стороны без «сопротивления» всё на свете не вкусно, не интересно, скучно. Так в чем же здесь секрет?

Я помню, шла игра «Что? Где? Когда?» между знатоками и бизнесменами. Бизнесмены задавали вопросы, а знатоки должны были отвечать. Один из вопросов звучал так: «Что нужно делать, если у конкурента точно такой же товар, что и у вас, и точно по такой же цене». Казалось бы, логично снизить цену, чтобы по-быстрому распродать весь свой товар пока он не испортился, не сгнил, не обветшал (пусть всё это будет у конкурента), а на вырученные деньги закупить новый товар, которого у конкурента нет. Правильный ответ – повысить цену(!), и ваш товар будет раскупаться охотнее. Можно думать о чем угодно: что ваш товар станет более престижным, что высокая цена послужит гарантией его надежности и т.д. Результат будет один. Этот эпизод интересен не только тем, что представляет ещё один пример проявления «сопротивления», эквивалентом которого служит повышение цены, но и тем, что объясняет роль «сопротивления» в формировании наших предпочтений. «Сопротивление» повышает цену нашей потребности, увеличивает значимость её удовлетворения.

Можно сказать, что «сопротивление» определяет ценность нашего выбора. Выбрать лучшее — это выбрать то, что сопряжено с трудностью, с риском, с высокой ценой, т.е. с «сопротивлением». Дефицит заранее предполагает высокое качество. Барахло не может быть дефицитным. Фрейд в своей работе «Отказ от влечения» отмечал это: «Возможно, человек просто объявляет высоким то, что является более трудным».

Однако, удовлетворенная потребность эту значимость теряет: в следующий раз удовлетворение этой потребности уже не вызовет у нас столь же бурной радости, как в первый раз, а в следующий раз ещё меньше. С уменьшением «сопротивления» интерес наш к данной потребности иссякает. Как справедливо отмечает академик В.П. Симонов: «Очень доступное перестает быть желанным, теряет свою привлекательность» (Об эмоциях. Гипотеза В.П.Симонова. Сборник статей по исследованиям психических явлений). Это наглядно можно проследить на примере человеческих взаимоотношений. Мы часто, чтобы привлечь к себе внимание отдельного человека, чтобы добиться его расположения, стараемся угодить, сделать ему что-то приятное, доброе, т.е. настроены на то, чтобы вызвать у него только положительные эмоции, а значит отбросить всякую попытку создать ему «сопротивление». Поначалу нам улыбаются, и даже говорят спасибо. Однако, если мы продолжим и дальше поступать в том же духе, нам не только перестанут улыбаться, но один только наш вид будет вызывать раздражение. Далеко не всегда покладистый, исполнительный работник в глазах начальства считается ценным кадром. Если он не создаст «сопротивление» ещё и в межличностных отношениях, то и среди сотрудников будет фигурировать, как мягкотелый, слабовольный, безынициативный человек, не способный постоять за себя. Одним словом — «тряпка». И не исключено, что в списках на увольнение, он может стаять одним из первых.

Какой вывод напрашивается? Загадочная харизма – это результат создаваемого человеком «сопротивления», а хамство – это «сопротивление» выраженное в грубой форме. Вот взять, к примеру, Базарова из романа И.С.Тургенева «Отцы и дети», который приезжает в гости в имение отца своего приятеля Аркадия и встречает там двух стареющих «барчуков». Один из них, Николай Петрович, хозяин имения, увлечен исключительно своим домом и молодой женой, родившей ему недавно ещё одного отпрыска, и совершенно не заинтересован в общении с Базаровым, рассматривая его только, как приятеля своего сына. Другого же, брата первого, Павла Петровича, личность Базарова, как яркого представителя современной молодежи с их бесцеремонным отношением к этикету. заинтересовывает и даже очень. Базаров действительно ведет себя так, как будто не он приехал в гости к гостеприимным хозяевам, а к нему приехали, причем совершенно незвано, т.е. по хамски. Если его поведение оставляет Николая Петровича равнодушным, то Павла Петровича, небезуспешно игравшего когда-то роль «светского льва» в петербургских салонах, это уязвляет, и слова его для Базарова – это пустой звук. Тот от них отмахивается, как от назойливых мух, тем самым, создавая «сопротивление» для Павла Петровича, который в праве, казалось бы, ожидать от него элементарного вежливого отношения к себе, хотя бы, как к человеку, который, возможно, вдвое старше него. А вместо этого Базаров заставляет Павла Петровича почувствовать себя каким-то резонёром, если не сказать дураком. Такое «сопротивление» способно деморализовать человека. Нечто подобное произошло и с Павлом Петровичем: чем больше он старался поставить на место наглого «мальчишку», каким поначалу он считал Базарова, тем хуже у него это получалось. Наконец он решается на последнее средство: чтобы проучить наглеца, он вызывает его не дуэль. Это уже, как говорится, игра на его поле: бывший офицер, аристократ – все преимущества на его стороне. И он… проигрывает. Проигрывает человеку, который, может быть, впервые и пистолет держит в руках. Но он и не мог выиграть – такова сила «сопротивления» Она обезоруживает, лишает уверенности, навыков. Я думаю, что, если бы Базаров предложил ему дружбу теперь, он бы с радостью её принял. Однако Базаров не стал этого делать, и Павел Петрович оказался морально раздавлен.

 Чтобы «хамить», надо быть, безусловно, сильной личностью… или высокопоставленным чиновником. Правда, порой, мы хамами называем тех, кто однажды сказал нам «нет!», когда до этого всегда говорил нам «да!». Однако, нужно признать, что создать «сопротивление» даже без грубости тоже дается далеко не каждому. И дело даже не в умении. Просто первой реакцией на «сопротивление», как и на любое противодействие, это проявление отрицательных эмоций. А на такое отважится не всякий.

Однако все люди общаются. Вынуждены общаться, потому что это одно из важнейших условий его существования. Так устроен человек, что изоляция плохо влияет на психическое здоровье. Недаром, в тюрьмах одним из тяжелейших наказаний является одиночная камера. Но, если есть общение, значит, есть и Общество. Так из кого же оно состоит? Люди все разные – с разными характерами, разными темпераментами, разными предпочтениями. Хорошо, если люди сошлись по интересам. А если это совершенно незнакомые друг с другом люди, случайно оказавшиеся в одной компании? Тут, видимо, необходим какой-то компромисс, какие-то определенные правила, которые помогли бы людям найти общий язык. Так что общение похоже на игру «да и нет не говорить, черное и белое не называть». А во всякой игре есть хорошие игроки и есть плохие, есть те, которым нравится эта игра и они готовы играть, а есть такие, которым эти условности претят.

Я предлагаю классифицировать состоящих в Обществе людей на тех, кто хочет играть по правилам и на тех, кто не хочет, а также на тех, кто может, и на тех, кто не может играть по правилам. Продолжим в качестве примеров, использовать образы общеизвестных литературных героев. И так:

1 тип – тот, кто хочет и может играть по правилам общества. Пример: Грушницкий из той же повести «Княжна Мери». Каждый в обществе играет определенную роль. Какую роль играет Грушницкий? Романтического героя. Кавказ – замечательный фон для такого героя. Как должен выглядеть романтический герой на Кавказе? Ну, конечно же, раненым, разжалованным (правда, Грушницкого никто не разжаловал – просто юнкерская шинель была похожа на солдатскую), разочарованным. Грушницкий, как персонаж, не был выдуман Лермонтовым, а списан с натуры. Одним из таких «грушницких» он был убит на дуэли. Такие, как Грушницкий, всегда типичны для своего времени во все времена: на Кавказе он отчаянный храбрец, ходит в бурке с кинжалом на поясе; в петербургском салоне «…как денди лондонский одет…». Правда, Грушницкий в повести порой бывает смешен и даже жалок в своих потугах, выглядеть таким вот романтическим героем в духе Байрона, что весьма не характерно для первого типа, для которого престиж играет первостепенную роль. Вот другие литературные герои тоже первого типа, как например, Штольц из романа Гончарова «Обломов», или, скажем, князь Андрей Болконский из романа Толстого Льва Николаевича «Война и мир», уже не выглядят смешными. Четко выполняя все правила поведения, они добросовестно играют по сценарию своего общества, не забывая при этом создавать «сопротивление» в межличностных отношениях в пределах этих правил. Тем самым они держат дистанцию между собой и окружающими, не давая никому проникнуть в свой внутренний мир. Вот Штольц, например, как будто хорошо относится к Обломову, но близости между ними нет, он постоянно держит Обломова на расстоянии.

Относительно недавно (с начала 80-х годов) возникла некая «субкультура», так называемые «яппи» — блестящие молодые люди, которые так же блестяще хотят выглядеть. Они модно одеты, у каждого из них квартира в престижном районе, суперсовременный автомобиль. Они не курят и, как правило, занимаются спортом. Однако такими они были всегда, во все времена: всегда энергичные, всегда подтянутые – этакие Штольцы. А.С. Пушкин очень метко описал портрет человека 1-го типа своего времени, своего круга:

…Как денди лондонский одет,
Он, наконец, увидел Свет.
Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал,
Легко мазурку танцевал
И кланялся непринужденно.
Чего же более – Свет решил,
Что он умен и очень мил.

(т.е. Общество видит, что он умеет играть и играет по её правилам, а потому охотно берёт его под свое крыло). Люди 1-го типа стараются никогда не ошибаться (не то сказал, не так одет), потому что ошибки, которые могут уронить их в глазах других они переживают очень болезненно (гораздо чувствительнее прочих типов).

А что же сам Обломов? К какому типу его можно отнести? Трудно представить его в каком-нибудь обществе, вот, разве что, в компании старого друга детства, который безуспешно пытается вытащить его из добровольного заточения. Но почему он прячется от людей? Чем объяснить такое его поведение? Так вышло, что в представлении читателей, а особенно читателей советского времени, образ Обломова стал воплощением ленивого безвольного человека. К тому же роман очень вписывался в тогда господствующую марксистко-ленинскую идеологию о закономерной смене общественно-политических формаций. В данном романе устаревшее, безынициативное дворянство в лице Обломова уступало место молодой, энергичной буржуазии в лице Штольца. Роман был признан программным и стал изучаться в школе. А вот кинорежиссёр Никита Михалков показал совершенно иное прочтение романа и, на мой взгляд, удачное. В своем фильме «Несколько дней из жизни Ильи Ильича Обломова» он продемонстрировал совершенно другого Обломова, с большой к нему симпатией. В фильме показан молодой человек, приехавший из провинции в столицу. Столичная жизнь с её игрой, с её интригами приводят его в ужас. Он как рак уползает к себе в нору, к себе в квартиру и только там, под одеялом чувствует себя в безопасности. Попытки его друга Штольца научить хотя бы элементарным правилам игры оказываются безрезультатными. Для Обломова эти правила кажутся неподъемными. В другом романе того же автора «Обыкновенная история» точно такая же ситуация, что и в романе «Обломов»: молодой человек из провинции, сын помещика, приезжает в столицу и сталкивается с точно такими же трудностями, что и Обломов, но в отличие от последнего правила игры осваивает, играет по сценарию и тем самым вписывается в Общество. В этом отношении он перещеголял даже своего наставника дядю, старого петербуржца, который в Свете. чувствовал себя, как дома. Понятно, что это произведение И.А.Гончарова, не стало программным. Так чем объяснить удачную абсорбцию одного и неудачную другого? Тем, что герой романа «Обыкновенная история» 1-й тип, а Обломов – 2-й.

Итак, 2-й тип – это люди, которые хотят играть по сценарию, но не могут. Не могут? Значит им нечего делать в Обществе. Люди 2-го типа обречены на одиночество. А желание общаться бывает, порой, настолько острым, что, когда они дорываются до него, то иногда становятся неудержимо разговорчивы и вместе с тем умопомрачительно скучны. Был один замечательный французский фильм «Ужин с придурком», в котором трое молодых людей, судя по респектабельности типичные «яппи», придумали себе интересную забаву: они знакомятся со случайными людьми, главной особенностью которых является их болтливость, и приглашают их на ужин. Собрав, таким образом, нескольких человек, усаживают их за один стол, и эти люди, совершенно незнакомые друг с другом, начинают говорить, перебивая и не слушая друг друга. Хозяева же вечеринки усаживаются поодаль и наблюдают весь этот спектакль, который со стороны выглядит довольно смешно. Отношение к этим людям соответствует названию фильма. В межличностных отношениях, чтобы создать «сопротивление», у людей 2-го типа и в мыслях нет, потому что «сопротивление», как уже было сказано, вызывает отрицательные эмоции, а на такое пойти эти люди не решаются из-за шаткого своего положения в Обществе. Удержать к себе внимание они пытаются с помощью положительных эмоций, вызываемых их уступчивостью, податливостью, чем ещё больше усугубляют и без того незавидное отношение к себе. Однако Общество готово принять и таких, если за ними есть официальное признание в виде званий, регалий, титулов и пр. в области науки, искусства или литературы, что бывает нередко, поскольку отсутствие общения и вынужденное одиночество толкает людей к углубленному знанию и творчеству, как компенсаторной альтернативы. Есть ещё одна причина, по которой Общество может пойти на подобный шаг – огромное богатство, внезапно свалившееся на них, как это произошло с Пьером Безуховым и князем Мышкиным. Где бы они были без этого богатства? Кто бы с ними нянчился?

Однако, есть такой тип людей, который способен разглядеть 2-й тип и принять его без всяких регалий и богатства. Примером может послужить роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Ну, чем Мастер отличатся от Обломова — оба сидят дома, оба ничего не делают. Ах, да, Мастер пишет роман! Но кто может сказать, не графомания ли это? Маргарита может сказать (а потусторонние силы подтверждают), что нет. Она считает Мастера гением, и мы смотрим на него её глазами, в то время, как на Обломова смотрим глазами Штольца, т.е. Общества. Маргарита – это особая женщина. Её мнение не зависит от Общества. Потому что это уже 3-й тип.

Итак, 3-й тип – это люди, которые не могут жить строго по правилам и не хотят. Всякий раз, когда речь заходит о 3-м типе, обычно всплывает образ Зотовой Ольги Вечеславны, героини рассказа Алексея Толстого «Гадюка». Вот где жуткое одиночество, травля соседей, вся жизнь наперекосяк. Не вписывается она в Общество. Нет для неё роли. А ведь совсем недавно всё было по-другому: её любили и она любила, к ней относились уважительно, ею восторгались. Тогда шла гражданская война, революция, и она соответствовала тому времени, той обстановке. Она нужна была там, тогда. А теперь на нее смотрят, как на пугало. И это они, прилежно играющие свои роли, чувствуют себя победителями, а не она, хотя тогда, в Гражданскую, их рядом не было (или они прятались под масками пламенных революционеров, чтобы соответствовать духу времени). Откуда ей, бедняжке, было знать, что такие люди, умеющие играть и играющие, всегда остаются победителями. Я думаю, что она их знала раньше, но совсем в другом качестве, в те самые бурные годы, когда она ощущала всю мощь своей натуры. Я представляю, как она с отрядом проносится по опустевшим улицам отбитого у белых города, и эти люди прячутся по чердакам и подвалам, а потом осторожно высовываются, заискивающе улыбаясь. Ей и бойцам, ещё не остывшим от жаркого боя, до чего жалкими, наверно, казались эти людишки. И вот теперь, вдруг, наступила их власть. Они чувствуют себя в этой удушливой атмосфере рутинного быта, как рыбы в воде. Они всё знают – как вести себя, во что одеваться. Они всё умеют и смотрят на неё, как на врага. Попробовала она жить, как они – не получилось, да и противно. Остается только то, что либо самой в петлю лезь, либо кого-нибудь пристрелить.

А что, собственно, произошло? Просто сменилась обстановка. Тогда шла война, были стрессовые ситуации, в которых требовалось решительность, смелость, воля. Это дано не каждому. Но у неё этот талант был, и она чувствовала себя на своем месте. А тут вдруг она оказалась в среде, к которой была совершенно не приспособлена, но которая была удобна тем, кто привык к обыденной жизни, без стрессов, поскольку обладали другим талантом – они умели жить по правилам, играть по правилам и были непримиримы к тем, кто не умел. «Гадюка» не вписывалась в их среду, хотя и вынуждена была жить с ними в одной коммунальной квартире. Отсюда такое столкновение интересов. Стихия таких, как Зотова, не в повседневной жизни, а в условиях стрессовых ситуаций. Если таких ситуаций нет и не предвидится, то они выбирают себе определенные профессии (летчиков, спасателей, подводников) или хобби, когда «лучше гор могут быть только горы, на которых ещё не бывал».

И, конечно же, нельзя не упомянуть Маргариту Николаевну, красивую, умную, которая до встречи с Мастером пребывала в обстановке, по оценке 1-го типа высоко престижной, а по выражению самого Булгакова, так вообще – «мечта любой женщины»: пятикомнатная квартира в центре Москвы, жена крупного специалиста с такой зарплатой, что она позволяла содержать домработницу и самой Маргарите Николаевне можно было не работать (она и не работала), ни в чем себе не отказывая. «Так счастлива ли она была?», — вопрошает автор, и сам же отвечает: «Ни одной минуты!». А всё потому, что мы имеем дело с 3-м типом, который не может оценить «по достоинству» свое положение, о котором другие только мечтают. Вот летать голой, бить окна и хрусталь – это по ней.

3-й тип нетерпим к фальши, позерству. Он не выносит игру, в которой думают одно, говорят другое, а делают третье. Причем, свое недовольство такие, как он, выражают сразу — выстреливают, как из пушки – ба-бах! Все в шоке. И это невзирая на лица, на звания, на чины и даже на возраст. Таким образом, он создает «сопротивление», но не с целью кем-либо манипулировать, а как сам собой возникающий результат самовыражения. Поэтому он обладает определенной «харизмой» и обаянием. Но для Общества, понятно, такой тип, который «режет правду матку» в глаза, просто не приемлем.

А вот 4-й тип играет и любит играть. Как правило, он прекрасно играет по сценарию Общества, которое называется этикет, но предпочитает свою игру. Можно сказать, что 4-й тип — это тип людей, которые могут играть, но не хотят. Игра, которую предлагает Общество, для 4-го типа скучна, не интересна. Его же игра увлекательна, азартна, настоящая игра, в которой есть победители и побежденные. Он сам «пишет» сценарий для этого спектакля и вовлекает в него людей. Каким образом? С помощью «сопротивления». Он знает его силу и эффективность, и он единственный из всех других типов, который использует его, чтобы управлять людьми. В умелых руках «сопротивление» — это страшное оружие. Оно словно парализует человека: человек перестает мыслить самостоятельно, теряет инициативу и, как я уже говорил на примере Базарова и Павла Петровича, теряет даже ранее приобретенные навыки. Если бы тогда Базаров предложил бы Павлу Петровичу дружбу, от которой бы тот не смог бы отказаться, поскольку слишком был подавлен, то стал бы игрушкой в руках Базарова. Но Базаров не воспользовался своим предложением
А вот Печорин непременно воспользовался бы этим (или не воспользовался – смотря по обстоятельствам, но мог), потому что он 4-й тип. Ему нравится манипулировать людьми, как он это проделал с княжной Мери и с Грушницким, убив обоих – одну — морально, другого — физически. Но перед этим была игра, и какая игра!

Вот так, создав одного или несколько таким образом «зомбированных» людей, которыми можно манипулировать, 4-й тип, как опытный кукловод, может начинать свою игру. Я уже говорил, что он, зная правила игры Общества, в отличие от 2-го и 3-го типов, принят им. А войдя туда, 4-й тип может и всех втянуть в свою игру. Такое представления устраивает и Тартюф в одноименной комедии Мольера, и Фома Фомич из произведения Ф.Достоевского «Село Степанчикова и его обитатели», и Иудушка Головлев в романе Щедрина «Господа Головлевы». Но это в пределах одного села, деревни, одного, хоть и богатого дома. А если на всю страну? Сталин, например, — вовсе не литературный персонаж. Гитлер, Мао Цзэдун, Садам Хусейн, Ричард третий, в подаче Шекспира, — все они кукловоды и все они манипулировали людьми.

Невольно задаешься вопросом – почему происходит такое разделение, что одни могут находиться в Обществе и уютно себя там чувствовать, а другие не могут и им тяжело, а, порой, и просто невыносимо? Попробуем разобраться с типами с помощью Фрейда, используя его инструментарий.

В основе его учения, как известно, лежит стремление человека к наслаждению (сексуальному), которое он назвал Эросом, а стремление к нему – либидо. Всё, что препятствует ему, или его оказывается недостаточным, вызывает дикую ярость. Ярость может выступать и отдельно, без всякой связи с либидо – ярость, ненависть неважно к кому и к чему. Важно, чтобы это явление «прозвучало», потому что тоже непостижимым образом дает наслаждение. Его Фрейд назвал Танатосом. Само стремление к нему Фрейд никак не назвал. За него это сделал Эрик Берн, известный психиатр и психотерапевт. Он назвал это стремление по аналогии с либидо – мортидо. Итак, мортидо – это стремление убить, разорвать, уничтожить. Либидо и мортидо – это два основных инстинкта человека, данные ему от природы. Он с ними рождается и умирает. Природа только прикрепило за либидо процесс размножения и выращивание детей, а за мортидо – борьбу за существование, за пищу, за женщину, за лидерство в племени. Однако эти инстинкты могут быть деструктивными – их бесконтрольное удовлетворение ведет к гибели человека. Замечательным примером к сказанному может послужить образ Горлума из фантастической эпопеи Толкиена «Властелин колец»: там толстый, ленивый и не очень умный хоббит попадает в ситуацию, где безраздельно правит либидо, которое постепенно превращает его в жалкого тощего уродца, с детским тельцем, которого ничто и никто на свете не интересует кроме волшебного кольца, которое он на свою беду нашел (кольцо тут играет роль Эроса). Он живет совершенно один, практически превратившись в одичавшее животное, и чувствуется, что его моральное и физическое падение будет продолжаться, и это неотвратимо. Нормальный человек не может допустить деградацию. Поэтому на пути этих двух основных инстинктов встает третий инстинкт – инстинкт самосохранения, или как его назвал Фрейд – Принцип реальности. Он во власти человека, его самоидентификации, его Я (Эго). Этот Принцип реальности препятствует двум Основным инстинктам прорываться в сознание и там диктовать свою волю. И, когда Основные инстинкты «понимают», что проигрывают, они уходят в подполье (в подсознание) и оттуда выжидают удобного момента, когда Принцип реальности ослабнет, устанет, уснет. Вот тогда они выскакивают оттуда, и начинается «вакханалье». Это подполье, или правильней сказать подсознание Фрейд назвал Оно (Ид). Основные инстинкты в виде запретных желаний прорываются во время сна, в шутках, в оговорках. Они маскируются, чтобы обмануть Принцип реальности, под невинные потребности, идеи, суждения и выглядят вполне респектабельно, что их не сразу и обнаружишь. Я (Эго) приходится, порой, очень трудно удержать Основные инстинкты под контролем. Когда Я (Эго) в растерянности, когда не знает, что предпринять, на помощь приходит третья структура человеческой психики — Сверх–Я (Супер Эго) – высший судья, выносящий последний приговор, который обжалованью не подлежит. У каждого человека он свой и для каждого он безупречен. Сверх-Я – это моральные установки человека, которые формируются с раннего детства с воспитания родителей, учителей, при различных социальных контактах, при общении с друзьями, коллегами, средой, Обществом. «Супер Эго – это своеобразное отражение социального мира в психике человека, вместилище социальных правил, норм социального общежития, моральных запретов и религиозных установлений» (Модель психики по Фрейду. Психологическая энциклопедия практической психологии). Сверх-Я ответственно за нравственное сознание и формирование идеала. Фрейд так и назвал Сверх-Я — идеал-Я. Супер-Эго, как и Ид, являются структурами подсознательными и оттуда, из под сознания воздействуют на нас при принятии нами решений, на наше поведение, на наши предпочтения и желания. С одной стороны мы боимся нарушить запреты, исходящие от Супер-Эго, боимся наказания неясного, тревожного, внутренне содрогаясь от страха. А с другой стороны мы хотим простых земных радостей, которые несут запретные желания, основные инстинкты, исходящие от нашего тела, от земной нашей сущности, от самой природы, пусть в малом объеме, пусть закамуфлированной в благопристойную идею или форму. Полное воздержание от них, к чему стремится наше Сверх-Я, ведет, как показал Фрейд, к неврозам. Я (Эго) вовсе не хочется ссориться с Супер-Эго: мало того, что ходишь постоянно с чувством вины, а тут ещё страх наказания, даже не знаешь какого, а потому и страшного. Но и от Ид нет возможности отказаться. Вот и пытается Я (Эго) их как-то примирить, найти какой-то компромисс. Когда же борьба их становиться непримиримой, Я (Эго) приходится выбирать – либо дать послабление Ид, либо покорно склонить голову перед идеалом — Я. А иногда приходиться защищаться от обеих структур сразу. Для этого человек использует различные механизмы психологической защиты, которые у всех разные. Вот по ним мы и попробуем расшифровать типы в предложенной классификации

Общество, как я уже говорил, играет немаловажную роль в создании у человека Сверх-Я, в особенности на последнем этапе его формирования, и является важнейшим источником влияния на него. Нетрудно догадаться, какую сторону примет, допустим, 1-й тип в конфликте между инстинктами побуждения и моральными ограничениями, между Супер-Эго и Ид. 1-й тип, исправно исполняющий правила, предписанные Обществом, которые входят составляющей частью в Сверх-Я каждой личности, конечно же будет ориентироваться на свое Супер-Эго. Однако сами эти правила реалистичнее тех указаний, которые исходят от идеала-Я, и тем самым Общество, как бы выступает против чрезмерного диктаторства Супер-Эго, становясь таким образом защитником того, кого держит у себя под своим крылом. Общество позволяет снизить уровень напряжения, исходящий от Супер-Эго. Вводя свои правила, оно делает человека более свободным в своих желаниях.

Становится понятным, почему 1-й тип так стремится сохранить свой статус в Обществе. Общество защищает индивида от самого себя. Для этого 1-й тип выбирает себе объект для подражания и начинает следовать его примеру, входя в его роль. Такой вид психологической защиты называется идентификацией. Неплохо срабатывает и такой вид защиты, как рационализация, когда всё объяснить и оправдать можно одной короткой фразой: «А все, так делают».

А вот 2-й тип Общество не защищает. Он в нем аутсайдер. Ему в одиночку приходится бороться и с Ид (Оно), и с Супер-Эго, одновременно при этом пытаясь их примирить, чтобы жить с самим собой в ладах. Общество не помогает 2-му типу, отвергая его за его неумение играть по правилам, но, тем не менее, оно оказывает на него влияние, как на каждого человека. Однако, если для 1-го типа такое влияние облегчает тому жизнь, путем снижения жесткости его Супер-Эго, то для 2-го типа оно только усиливает его, совершенно подавляя этот тип, вырабатывая у него комплекс неполноценности. Лучший способ защититься – это отойти от Общества. Тут срабатывает механизм избегания. В уединении, с самим с собой, без влияния извне, можно как-то найти компромисс между своими Супер-Эго и Ид. Как пишет Фрейд в своей работе «Массовая психология и анализ человеческого Я»: «Социальные феномены … противопоставлены некоторым другим процессам, названными нами нарцистическими, при которых удовлетворение влечений избегает влияния других людей или отказывается от контакта с ними». Поэтому 2-й тип предпочитает одиночество. Но длительная самоизоляция порой становится невыносимой и это толкает 2-тип выйти в Свет, где он сталкивается опять со своими проблемами, что проводит, как и раньше к разочарованию, недовольству собой, к подавленному настроению. Снова депрессивное состояние, вплоть до регрессии, и снова уход в изоляцию, как это произошло с Обломовым. Невольно задаешься вопросом, а почему бы 2-ому типу не освоить основные правила, принятые в Обществе, и не воевать со своим подсознанием? Что мешает ему их принять? Есть ли какая-нибудь причина, не позволяющая ему это сделать? Есть! И эта причина – его увлеченность. 2-й тип увлекающаяся натура, что не дает ему постоянно удерживать в памяти предложенные правила поведения, чего 1-й тип позволить себе никак не может: увлечься –это потерять контроль над собой, над окружающими, перестать видеть себя со стороны. И вообще – это значит потерять голову. Чем объясняется такая разница в поведении? Возможно, ответ надо искать в учении И.П.Павлова о типах нервной системы. Он, как известно, делил людей на два типа (точнее на три): мыслительный, художественный (и смешанный). «В эмоциональной сфере лица художественного типа отличаются повышенной эмоциональностью, аффективностью, а для мыслительного типа более свойственны рассудочные … реакции на события» («Диагностика структуры сигнальных систем». Э.Ф.Зеер, А.М.Павлова и др.). «По современным научным представлениям двух человеческих типов – мыслительного и художественного – объясняется функциональной асимметрией мозга человека: для «мыслителя» характерно преобладание лево-полушарного абстрактно-логического восприятия мира, а для «художника» — право-полушарного эмоционально-образного восприятия (Там же).
Как можно догадаться, 2-й тип относится по Павлову, скорее, к художественному типу, а значит борьба в одиночку со своим подсознанием, как с Супер-Эго, так и с Ид ему уготовлена навечно. Но вот что любопытно, увлеченность, которая, вроде бы мешает 2-ому типу стать 1-ым и не мучиться всю жизнь, дает, однако, возможность ему снизить чувствительность как к «ударам» Сверх-Я, так и к партизанским вылазкам основных инстинктов. Сама увлеченность эта становиться его психологической защитой. Когда человек чем-то увлечен – работой, открытием, идеей – он словно воспаряет над всем обыденным, рутинным, над всем психотравмирующим. Он перестает их воспринимать. Хорошей иллюстрацией может служить поведение князя Мышкина в доме Епанчиных в сцене с пресловутой вазой, которую он разбивает, увлекшись собственными рассуждениями.

Из всех форм защиты в борьбе с Ид (Оно) в угоду своему Супер-Эго 2-й тип чаше всего прибегает к сублимации. «Сублимация – защитный механизм психики, представляющий собой снятие внутреннего напряжения с помощью перенаправления энергии на достижение социально приемлемых целей» (Защитный механизм. «Википедия»). В данном случае идет перенаправление импульсов исходящих из запретных желаний в социально приемлемую деятельность, в творчество. Сублимация удобна во многих отношениях: во-первых, это долговременная защита и, если её хорошо освоить, то можно использовать всю жизнь; во-вторых, поскольку форма защиты включает социально приемлемые цели, то Обществом она ненаказуема, и можно сохранить свое лицо; в-третьих, такая защита помогает увлечься, а это, как мы уже говорили, помогает выдерживать давление Супер-Эго. Выходит, творчество – это достойный выход из того нелегкого положения, в которое невольно попадает 2-й тип. Поэтому так много творческих людей именно 2-го типа. И как говорил Фрейд: «В отношении интеллектуальной деятельности следует признать, что важнейшие результаты мыслительной работы, открытия, повлекшие за собой большие последствия, разрешение проблем – все это доступно только индивиду, работающему в уединении».

3-й тип тоже можно отнести к художественному типу по импульсивному поведению, по его эмоционально окрашенным речам и поступкам. Но в отличие от 2-го типа он не ставит себя в такое положение, где приходится воевать на два фронта. В борьбе Супер–Эго и Ид, он откровенно берет сторону Ид, и исполнение желаний, какой бы несусветной природы они не были, становится приоритетной. Это, в сущности, бунт против Супер-Эго, поэтому мнения Общества его не достают. Если у 2-го типа импульс, возникший в правом полушарии, осмысливается в левом полушарии и, пройдя контроль и цезуру, выходит в виде готовой формулировки (Это длительный процесс и потому 2-й тип часто называют «тугодумами»), то у 3-го типа всё происходит гораздо быстрее – из правого полушария, минуя левый, напрямую, на выход. 3-й тип больше доверяет интуиции, чем рассудочному осмыслению, что, иногда, не мешало бы ему делать для его же пользы.

Однако, Супер-Эго, есть Супер-Эго, и как бы к нему не относиться оно в покое не оставит. Как у всех прочих оно содержит угрозу наказания, а значит и у 3-го типа остается страх к нему. Поскольку Супер-Эго не поддается нашему сознанию, пребывает в нашем подсознании, то и страх наш безмерен. Так и живем мы с безотчетным страхом, точнее с тревогой. Если бы знать, что нам угрожает, какова причина наказания, то можно было бы найти способ, как его избежать, придти к компромиссу, в конце концов. Выявить причину нам помогает психоанализ Фрейда и профессиональные психотерапевты. Но вот их нет, а безотчетный страх есть. Что делать? Давай искать причину. Кое-что мы вспоминаем, а сколько мы не знаем, забыли: сделали, к примеру, что-то нехорошее, за что должно последовать наказание, и забыли, а тревога осталась. В основном это касается основных инстинктов, запретных желаний, которых надо строжайшим образом держать под замком и не допускать к сознанию. Однако, периодически мы нарушаем этот запрет, зная, что нас ждет наказание, потому что невыносимо хочется.

А теперь представьте, что эти преступления делаются не от случая к случаю, не скрытно, не стыдливо, а чуть ли не постоянно, с вызовом – вот, мол, я какой: мне хочется, и я буду это делать. Таков 3-й тип. Неужели он не боится наказания? Боится. Все боятся – это узда, которой Супер-Эго заставляет подчиняться себе. Но, если это тревожное состояние отделить от Супер-Эго и перенести на что-нибудь другое, что тоже вызывает страх, но это уже будет что-то конкретное, то это уже совсем другое дело: в отличие от Супер-Эго, эта опасность зримая, осязаемая, и её можно преодолеть. Так, например, совершить прыжок с парашютом, влезь на высокую скалистую гору, попасть экстремальную ситуацию и т.д. Если такой страх будет эквивалентен тревоги перед Сверх-Я, то напряженность последнего нейтрализуется и не ощущается. Недавно в газете «Вести» было опубликовано интервью с профессором университета Бар-Илан Анной Гейфман, которая посвятила свою научную деятельность исследованию истоков современного террора. Говоря об Азефе, руководителе боевого крыла эсеров, который одновременно работал на полицию и был членом ЦК партии эсеров, А. Гейфман сообщает, что при этом он страдал повышенной тревожностью. Она говорит буквально следующее: «Казалось бы, парадокс: человек, который боится, не должен загонять себя в крайне опасный тупик между полицией и революционерами-террористами. Но оказывается, что именно такой человек. у которого anxiety (повышенная тревожность), так и поступает. Он говорит: «Меня могут с этой стороны убить и с этой стороны убить – это же невероятно опасная ситуация. Я не сумасшедший, у меня действительно страшная ситуация». Он как бы забывает, что сам загнал себя в эту ловушку, спровоцировал опасность, потому что обоснованный страх всегда психологически лучше, чем беспричинная, не привязанная к реальной опасности тревожность. Отличие страха от тревожности в том, что страх привязан к какому-то конкретному предмету, или человеку, или обстоятельствам, то есть он реален: « Я боюсь, потому что то-то и то-то». А когда ты боишься просто, то это уже диагноз. И вот человек любыми способами пытается этого избежать. Поэтому он себя подсознательно поставил в максимально опасную ситуацию, а дальше начал её «рационально» решать» («Окна» 4 июля 2013 года). «Преодоленный» таким образом страх дает, как бы, индульгенцию за все прошлые «грехи» (или часть грехов) исполненных запретных желаний. И чем выше была опасность, тем больше вероятность отпущения этих «грехов». Такой вид защиты называется смещением: вместо неопределенной тревожности выдвигается на первый план определенная опасность. 3-й тип широко пользуется такой защитой от Супер-Эго, смело идёт с ним на конфронтацию, зная, что найдет ему замену. Вот поэтому для третьего типа:

Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы.

(А.С. Пушкин «Пир во время чумы»)

 4-й тип, как и 1-й, смело можно причислить к мыслительному типу по Павлову: эмоционально сдержан, расчетлив, постоянно держит ситуацию под контролем. Он игрок. Для него жизнь – это игра в покер. При этом он должен быть всегда в выигрыше, всегда на высоте. Но если это чужая игра и в неё играют многие, то каким бы он хорошим игроком не был, кто-то, может оказаться, играет лучше него, а этого 4-ому типу допустить никак нельзя. Вот, чего не хватает 4-ому типу в отличие от 1-го, так это рационализации: ему плевать, что так происходит со многими. Если это проигрыш, неудача, ошибка, то это его проигрыш (неудача, ошибка) и только его. И это его уязвляет. Что же делать? Прибегнуть к такому виду психологической защиты, как доминирование, т.е. вести свою игру со своими правилами. Тут важно заставить людей играть в твою игру, правила которой не знает никто кроме тебя, и менять эти правила по ходу игры в свою пользу. Так у Сталина люди не только готовы были плясать под его дудку, но каждый пытался угадать правила его игры, и думал, что знает, как в неё играть … до тех пор, пока его не арестовывали. Разумеется, он считал, что это ошибка. А вот сосед его, если он, конечно, не тот самый доносчик, мог бы ему сказать, какие он совершил просчеты, сам, будучи уверенный, что с ним такого произойти не может, пока его самого не арестовывали.

 Но как заставить людей играть в свою игру? В арсенале 4-го типа кроме уже упомянутого «сопротивления» есть ещё одно мощное средство – МЕНТОРСКИЙ ТОН! Мы все его довольно часто употребляем для того, чтобы наша речь звучала как можно убедительней с позиции взрослого, с позиции руководителя, и только 4-тип использует его в манипуляционных целях. Каким образом? В самом прямом! Ведь от кого чаще всего исходит этот учительский тон, тон наставника? Ну, прежде всего, сначала от родителей, потом от учителей, начальства, от людей, олицетворяющих в нашем представлении мнение Общества, т.е. со стороны тех, кто формирует наше Супер-Эго. Таким образом, используя в своей речи менторский тон, мы напрямую вторгаемся в подсознание, причем со стороны Супер-Эго. Менторский тон – это голос Супер-Эго и он способен подавлять волю другого человека. Не в этом ли кроется загадка действия гипноза, о котором говорил ещё Фрейд: « … покорное подчинение, податливость, отсутствие критического отношения к гипнотизеру, равно как и к любимому лицу, то же отсутствие личной инициативы. Нет никакого сомнения в том, что гипнотизер занял место «Я»-идеала» (З. Фрейд «Массовая психология и анализ человеческого Я», изд. «Мерани». Тбилиси. 1991). Менторский тон — это мощное вербальное оружие и для манипуляции обладает большой эффективностью. Вместе с «сопротивлением» он лишает человека инициативы, способности самостоятельно мыслить, превращая его в «зомби».

Вот только спрашивается: зачем 4-ому типу всё это? Неужели власть над людьми обладает такой уж привлекательностью? И зачем, допустим, Печорину обижать девочку, княжну Мери, зная заранее, что «…она проведет ночь без сна и будет плакать», «Это мысль мне доставляет необъятное наслаждение, — объясняет он свое поведение, – есть минуты, когда я понимаю Вампира…». Вот так – не больше, не меньше! Прямо демон какой-то! А так ли это? Похоже, ссориться со своим Супер-Эго он не собирается. «…А ещё слыву добрым малым и добиваюсь этого названия», — говорит он о себе. Так чего он добивается на самом деле? На мой взгляд – нейтрализации влияния на свое Супер-Эго. Вот для чего ему нужно быть всегда победителем, вот для чего ему нужна своя игра. Он защищает свое Супер-Эго, как это делает 2-й тип, но если последний ради этого уходит в «одиночество», то 4-й тип предпочитает оставаться в Обществе и там окружать себя непробиваемой стеной, подавляя при этом всех окружающих. Создавая таким образом «сопротивление», он необычайно поднимает свой имидж, и при желании может стать лидером масс, вождем, диктатором. Но вот наступает такой момент, когда он добивается своего – все вокруг него лебезят и льстят ему. Бояться его? Да! А любят? …. Вот тут начинается паранойя. Он перестает ориентироваться в жизни – кто он, что он, на каком он свете? Один подхалимаж. Для 2-го типа, чтобы выяснить на каком он свете, достаточно выйти в Свет, как Заратустре или Иешуа Ха-Ноцри, после достигнутой гармонии с самим собой, с какой-нибудь новой идеей, выстраданной в одиночестве. Правда, потом можно получить привычную оплеуху моральную или физическую, и тогда остается только уползти обратно в свое одиночество, чтобы зализывать раны и приводить в нормальное состояние свою расшатанную нервную систему. А вот 4-ому типу выйти некуда — он уже в Свете. Вокруг подхалимы. Тогда ему милей будет какой-нибудь отчаянный диссидент, какой-нибудь 3-й тип, который выложит ему всё о нём – как к нему относятся, и что говорят за его спиной.
Проявление доминирования можно наблюдать и у 1-го типа, но там оно носит не характер защиты, а скорее, как поощрение, как заслуга, как награда за долготерпение и прилежное отношение к труду. Стать руководителем, начальником, директором, подняться по служебной или социальной лестнице — это престижно, это весомо, это то, за что можно себя уважать. Для 4-го типа – это необходимое условие его пребывание в Обществе.

 Возможно, поведение 4-го типа можно объяснить и такой формой защиты, которую Фрейд назвал «Идентификация с агрессором», когда индивид старается подражать лицу, если и не представляющему непосредственную угрозу, но оставляющему неизгладимый след при формировании Супер-Эго. Вот почему дети любят играть в «Дочки-матери» и в школу. Отсюда, скорее всего и «менторский тон».

Однако, далеко не все, к счастью, 4-е типы становятся диктаторами государственного масштаба. Чаще всего, они удовлетворяются небольшим коллективом. Относительно недавно во всем мире прошел сериал «Доктор Хауз». Там представлен в качестве главного героя ярчайший представитель 4-го типа в лице этого самого доктора Хауза. Даже у зрителей, а не только у действующих лиц, мнение о нем оказались диаметрально противоположными: одни называют его страшным чудовищем и хамом, другие же наоборот – видят в нем оригинальную, интересную личность, в чем-то даже обаятельную. Вот так и в жизни: 4-й тип никого не оставит равнодушным, и не пройдет не замеченным. Это тебе не 2-й, о котором вспоминаешь и замечаешь его только тогда, когда тебе что-нибудь нужно – никогда не откажет!

1-й тип, хоть и предсказуем, но стабилен, и от него не ждешь неожиданных сюрпризов. А вот 3-й тип ими богат – в любой момент может что-нибудь выкинуть. Он, конечно, яркая, увлекающаяся личность, да к тому же искренний человек. С ним интересно. Но если вы являетесь ему близкими другом, его страсть к правдоискательству может стоить вам карьеры.

О СЕБЕ

Родился в г. Порт-Артуре (Китай). Школу закончил в Таллинне. Поступил в 1-ый Ленинградский медицинский институт, после окончания которого 10 лет проработал на Крайнем Севере в г. Воркуте. 4 года был главным эндокринологом города.
Репатриировался из Таллинна. После сдачи экзамена на подтверждение диплома работаю врачом общего профиля.

БИБЛИОГРАФИЯ

В статье использовались материалы и цитаты из следующих произведений:
В. Шекспир, Гамлет
А. С. Пушкин, Евгений Онегин
М. Ю. Лермонтов, Герой нашего времени
Ф. де Ларошфуко, изд. «художественная литература», Москва, 1974
З. Фрейд, «Отказ от Влечения»
З.Фрейд, Психология масс и анализ человеческого «Я», Азбука-классика, Сенкт-Петербург, 2010
A. Фрейд, «Я» и механизмы защиты, Попурри Минск, 2004
В.П. Симонов, Об эмоциях. Гипотеза В.П.Симонова, Сборник статей по исследованиям психических явлений
И.С.Тургенев, Отцы и дети
И.А. Гончаров, Обломов
Л.Н. Толстой, Война и мир
И.А. Гончаров, Обыкновенная история
М.А. Булгаков, Мастер и Маргарита
А. Н. Толстой, Гадюка
Ж.-Б. Мольер. Тартюф, или Обманщик
Ф.М. Достоевский, Село Степанчикова и его обитатели
Ф.М. Достоевский, Идиот
М. Е. Салтыков-Щедрин, Господа Головлевы
Дж. Р. Р. Толкин, Властелин Колец
А.С. Пушкин, Пир во время чумы
Э.Ф. Зеер, А.М. Павлова и др., Диагностика структуры сигнальных систем