Автор: Людмила Мальц.
Наша семья.
«Лицом к лицу большого не видать…
Большое видится на расстоянии».
Вспоминаю эти есенинские строки и нахожу подтверждение им, когда смотрю на семейный альбом, собранный из фото (1910 – 2000)родных и близких.
(Альбом собран по просьбе Эллочки, и за это я ей бесконечно благодарна).
Вглядываюсь в родные лица и вспоминаю, вспоминаю, вспоминаю …
Итак, я, Мальц Людмила Натановна, родилась 13 октября 1933г. В городе Шпола Киевской области. Мои родители – Сигнаевская
(Мальц) Блюма Григорьевна (1909-1989) и Мальц Натан Исакович (1908-1976).
Родители мамы – Гриша и Сара. Знаю, что они оставались в г.Шполе в дни оккупации и их убили.
Родители отца – Клара (Хайка) и Исаак. Исаак умер до войны, а бабушка Хая в 1959г. Её- то, умную, чуткую, душевную, я хорошо помню и с теплотой и любовью вспоминаю. У неё было шестеро детей – 3 сына и 3 дочери, сейчас, к сожалению, уже никого нет.
Мои родители рано покинули отчий кров и переехали в Донбасс, чтобы определить свою судьбу. Встретились они в г. Енакиево, сочетались браком. Отца отправили после окончания курсов по линии «Союз печати» (в этой системе он проработал всю жизнь, кроме суровых лет войны) в г. Алчевск. А мама в голодные тридцатые поехала на роды в Шполу, затем с крохой вернулась в г. Алчевск. А потом молодая семья переехала в г. Краматорск.
С этих пор я себя помню. Детсад, первый класс школы 11 им. Ленина. (Эту же школу кончали моя дочь Ася и внучки Наталочка и Эллочка).
Страшный июнь 1941г. Война (1941 – 1945). Враг приближается к родному городу. Необходимость эвакуации. У отца броня, т.е. его не мобилизовали, но он должен быть в городе. Помню, как он собирал наши с мамой вещи и горестно всхлипывал, опустив голову и подавляя рыдания. Видимо, чувствовал, что его ожидает и разлука с родными людьми, и армия, и ужасный плен … Уехал он из Краматорска последним эшелоном, когда немцы входили в Ивановку, а он выезжал с «Доменной» (проходные завода – КМЗ).
А мы с мамой ехали на Кавказ; нас высадили в г. Дербенте Дагестанской автономной области. Здесь продолжала учиться в первом классе, а мама работала на швейной фабрике.
Помню небольшой городок – Каспийское море с одной стороны и высокие горы – другой, а по сторонам, за городской стеной, великолепные сады и виноградники. И когда летом 1942г. фашисты приближались к Кавказу, женщин фабрики мобилизовали на рытье окопов. Здесь уже стояли военные части, готовые дать отпор врагу. Я
была, конечно, с мамой и хорошо помню миндальные деревья и виноградную лозу с тяжелыми кистями винограда, лежащими на земле.
А папа приехал в г. Шумиху Курганской обл., где жила его мать и сестры, устроился на работу; затем мобилизация, в армии – наводчик – артиллерист, бой под Курском, плен, Германия. Числился (как нам сообщили) «пропавшим без вести». Не выдали друзья-однополчане, не распознали фашисты — еврей!
Правда, в Харькове, куда отправили пленных, был случай, едва не стоивший ему жизни. Остановилась на ночь эсесовская часть. Попросили папу нарубить и принести вязанку дров в одну из комнат, что он и исполнил. Выходя из комнаты, услышал на – немецком: «этот цыган должен быть евреем». Вполне понятно, что стоила эта ночь папе. К счастью, немецкая часть ушла ночью. А потом, пользуясь тем, что военнопленные оказались рядом с гражданским населением, отправляющимся в Германию, отец обменял шинель на фуфайку, и это позволило ему перейти в гражданский лагерь, где проверки не были тщательными. А он притворялся то глухим, то татарином. Всех отправили в Германию, и это спасло ему жизнь.
А мы с мамой эвакуировались дальше. Помню Баку. Ночные налеты, сирены тревоги, в небе стратостаты, грузовой корабль, везущий нас по Каспийскому морю в г. Красноводск, затем станция Джума. Здесь я заболела скарлатиной, меня с мамой поместили в изолятор, т.к. вокруг свирепствовала малярия и эвакуированные гибли от неё. А т. Беллу, мамину сестру, вместе с дочкой Аллой отправили в колхоз (они с нами были и в Дербенте). Выздоравливала и очень хотела есть, и мама, да будет благословенна её память, отдавала мне свой скудный обед, а сама шла на железнодорожную станцию, где стояли открытые вагоны с сахарной свеклой, видимо, просила у охранников по нескольку штук и, если топили печку в изоляторе, пекла её, но чаще ела сырую.
Помогла нам уехать из Джумы врач, которая меня называла «солнышком». (Вообще, должна сказать, что начиная с детства моего, мне всегда помогали люди, тепло, по-доброму относились ко мне, в каком бы я ни была возрасте. Почему? Может быть, в магии моего имени – Людмила, «мила людям». Кто знает?)
Итак, едем на восток с пересадками… Теплый Ташкент, заснеженный Чкалов (Оренбург) и наконец Шумиха, где жили бабушка Хая и папины сестры Дора и Сабина. Я учусь, а мама в швейной мастерской, ремонтируя ватные брюки и фуфайки, получаемые и отправляемые на фронт, горько оплакивает отца.
Очень холодно. Хрупкая маленькая изящная мама обрабатывает огород, сажает и убирает картофель. А дети едят подножный зеленый корм: паслен, калачики, корни тростника – все годится! И еще запомнился такой эпизод. По улице, где играла детвора, едет телега с хлопковой макухой, её везет одноногий инвалид, видимо, недавно после ранения вернувшийся с фронта. Подбегаем к нему, он отмахивается, а я говорю мечтательно: «Вот хорошо было бы, если бы телега перевернулась!» И о чудо! Заворачивая за угол, телега опрокинулась, круги макухи на земле, и возница зовет нас её собрать, что мы и делаем с энтузиазмом, и каждый получает полтора круга макухи, которую с гордостью несем домой.
Май 1945 года. Войне конец! Да здравствует великая победа! Всеобщее ликование. А мы с мамой тихонечко плачем в своей комнатушке, вспоминая отца…. А в июле 1945 года мы получаем первую весточку от папы к нашей беспредельной радости. Жив всем смертям назло! После тщательной проверки (еще бы – плен, освобождение американцами) НКВД отправляют в числе спасшихся в Луганскую область на работу в шахтах. И мы с мамой едем к нему накануне Нового 1946 года.
Невозможно передать радость встречи, нескончаемые рассказы о годах, прожитых врозь. Снова вместе, и это главное!
Продолжаю учебу в школе, расположенной в нескольких километрах в селе, каждый день в конце смены выхожу встречать папу с работы. Вернется ли? Ведь в полуразрушенных войной шахтах обвалы, наводнения, взрывы метана. Гибнут шахтеры, и мы, дети, как и взрослые, всему свидетели. А мама потихоньку обшивает жен начальства, чтобы добиться освобождения папы. Едет в Краматорск, где узнает, что цела наша квартира, купленная накануне войны. И в начале 1947 года папа, наконец – то, получает долгожданный паспорт, мы едем в Краматорск.
Продолжаю опять учебу, папа в системе связи «Союзпечать». Очень много читаю, покупать книги нет возможностей – очень мало денег. А в «Союзпечати» отличные новинки, классика. Папа приносит книги, которые я тщательно обворачиваю, аккуратно читаю и возвращаю для продажи.
Последние голодные годы. С благодарностью вспоминаю поездки в пионерские лагеря Пчелкино и Святогорска. Четырехразовое питание, которого я начисто была лишена дома, костры, походы, сборы, игры, линейки. Как это было здорово! (Как – то читала воспоминания Хакамады и Вертинской, всячески поносившие пионерские здравницы; они воспитывались в совсем других условиях, никогда не знали голода и нужды).
1951 год. Школа окончена, еду поступать в город Симферополь в Крымпединститут. Изрядный конкурс выдерживаю. Ура! Студентка! Незабываемые студенческие годы. Не пропускаем ни одного фильма, ни одной премьеры в драмтеатре, ни одного концерта артистов, певцов, приехавших из Москвы, часто в «счет стипендии». Пользуясь абонементом, посещаем концерты филармонии, знакомясь с шедеврами искусства.
Конечно, постоянные посещения библиотек институтской и городской позволяют приобщиться к сокровищницам мировой литературы, ведь учусь на филфаке. Юности прекрасная пора!
Не могу не сказать слова благодарности, в адрес бабушки Хаи, тети Доры, дяди Миши и его жены Лены, которые меня всячески , ежедневно кормили обедом, что для студентки большая помощь.
В сентябре 1954 года я познакомилась с моим будущим мужем Леней (по паспорту Илья, но все родные его с детства так называли).
Тетя Дора и его мать Тайба (Анна) работали в типографии Крымиздата, жили на одной улице. Там и произошла наша встреча; виделись вечерами раз пять, а потом его срочно вызвали на работу, Леня уехал, мы регулярно переписывались, а в январе 1955 года он, отпросившись с работы (станция Нурлат Уфимской ж.д. Татарской АССР), приехал в город Краматорск, где я была на каникулах, просить моей руки у моих родителей. Вернувшись в Симферополь, подали документы в ЗАГС, нас расписали 20 февраля 1955 года, сыграли
свадьбу и расстались: я заканчивала институт, а Леня уехал на работу в Татарию.
Теперь подробно об этой семье. Мать – Иохим (Зубкова) Тайба Абрамовна (1911 – 1986). Отец Иохим Арон. Погиб в ноябре 1941 года под Севастополем. Отдыхая в семидесятые годы в городе Севастополе, мы попытались найти его могилу. Увы, безуспешно.
Родители Тайбы: Люба и Абрам. Итак, мой муж Иохим Илья Аронович, родился 26 февраля 1932 года в городе Симферополе. В годы войны вместе с матерью и её братом Моисеем (его семья Тетя Фира и дочь Диана) эвакуировались в город Рубцовск Алтайского края вместе с ХТЗ (харьковский тракторный завод), на котором работали. После войны вернулись в Симферополь. После окончания школы Леня поступил в техникум на строительный факультет, по распределению попал на станцию Нурлат в качестве мастера строительных работ. Не отказался ехать в глушь, хотя мог как кормилец матери и бабушки остаться в Симферополе. Искал свое место в жизни, самоутверждения. А я, успешно сдав госэкзамены (красный диплом), поехала к мужу. В институте была уже на меня заявка оформленная, посланная управлением Уфимской ж.д.
В Нурлате и началась моя педагогическая деятельность (1955), которая продолжалась до 1982 года. А 23 июля 1956 года появилась на свет наша доченька Ася. Ася, черноглазая, кудрявая, смуглолицая красавица, т.е. такая, какую я хотела. Имя – в память Арона и бабушки Сары – Асенька!
Это произошло уже в городе Краматорске Донецкой обл. УССР, куда мы переехали жить к моим родителям. Там и прошли наши лучшие годы жизни. Конечно, были и трудности, и болезни, но мы все преодолевали, любя и поддерживая друг друга «и в горе и в радости».
Я работала учителем русского языка и литературы в Школе рабочей молодежи N1, а Ленечка – сначала мастером, а потом начальником ремстрой цеха КМЗ. Летом всегда отдыхали вместе: Севастополь, Ялта, Бердянск, Святогорск, Москва, Ленинград, Рига – география нашего отдыха. Работая, Леня окончил Харьковский заочный строительный институт.
Асенька училась в школе (1963 – 1973) и в музыкальной студии. С 1973 по 1977 годы – студентка факультета дефектологии Славянского пединститута. 2 августа 1975 года вышла замуж за Зосименко Михаила Афанасьевича (родился в городе Магнитогорске 25 апреля 1946 года). 29 июля 1976 года молодая семья подарила нам внученьку Наталочку! (названа в память прадеда Натана, умершего 5 апреля 1976 года). Поскольку Асена еще училась, внучку нянчили все: и прабабушка Бетя, и я, и Миша в свободное от работы время. А дедушка Леня, взяв очередной отпуск, ухаживал за внученькой в течение полутора месяцев (сентябрь – октябрь). Вырастили славную девочку.
После окончания ВУЗа Ася работала вплоть до отъезда в Израиль в школе – интернате N4, а Миша – в прокатном цехе КМЗ. 15 июня в нашу семью пришла младшая девочка – Эллочка, названная в память бабушки Бэлы, матери Миши. Жили славно, дружно. Построили дачу на Пчелкино, базу на р. Осколе, отдыхали летом.
Апрель 1986 года. Чернобыль! Леничку направляют на Киевщину строить дома для чернобыльцев. К нам незаметно подкрадывается беда – сначала недомогание, потом гипертония, брадикардия, а в 1994 – страшный инфаркт у Лени. Выходили многодневными дежурствами, уколами, лекарствами, травами, диетой.
А жизнь шла своим чередом: вышла замуж Наталочка, появился в сентябре 1996 года правнук Олежек, уехала в Израиль Эллочка, открыв нам всем дорогу в эту страну (1995 год).
В июле 1997 года мы (Леня,я, Миша, Ася) приехали в Кирьят-Ям, через год к нам присоединились Наташа, Вадик, Олежек. 14 октября 2000 года родился мой подарочек Даниэль. На Украине состояние Ленички считали безнадежным, а Израиль подарил ему 10 лет жизни, за что я безгранично благодарю эту благословенную страну. Конечно было нелегко: дефибриллятор на сердце, диализ, ампутация ног, полостные операции… . Но мы всегда чувствовали его доброту, чуткость, постоянное внимание и заботу.
6 апреля 2006 года свадьба Эллочки и Дениса, живут в Ашдоде, дай бог им здоровья, успеха, благополучия, исполнения желаний, осуществления надежд.
19 апреля 2007 года не стало нашего родного Ленечки…Любящий муж, отец, дед, прадед. Царствие ему небесное и вечная память. Очень добрый, чуткий, внимательный, отзывчивый, стремящийся и старающийся помочь всем, кто в этом нуждается, будь то близкий дорогой человек или просто знакомый. Таким он и запомнился всем тем, кто с ним общался. Да благословенна его память.
А у Эллочки с Денисом не сложилась семья, расстались, развелись. Но 30 сентября 2011 года Эллочка и Илюша зарегистрировали свой союз в Праге, и свидетелем этого была Асенька, которую молодожены взяли с собой.
11октября 2011 года состоялась очень красивая свадьба четы Титиевских, а ровно через 9 месяцев, 11июля 2012 года молодая семья подарила нам, к нашей великой, безмерной радости, доченьку, внучку, правнучку Мориа – Яэль. Мазаль, мазаль, мазаль. Пусть растет здоровой, счастливой, умной, красивой в дружной настоящей семье Титиевских.
А я старею… Гуляю у моря, читаю, разгадываю кроссворды, смотрю телевизор, помогаю, когда есть необходимость, внукам и правнукам. Но увы… Приходится с грустью признаться, что сил становится все меньше и помощь очень незначительна. Будьте к этому снисходительны, мои родные. Очень ценю телефонные звонки, понимая стремительный темп жизни близких. До слез растрогало появление неожиданное моих родных Асеньки, Миши, Натули, Вадика, Олежека, Данечки в день моего рождения 13 октября 2012 года. Радуюсь их чуткости, вниманию их успехам. Будьте здоровы, счастливы, успешны, благополучны. Пусть будет мир в Израиле, с которым, кстати, я знакомлюсь, бывая в интересных и содержательных экскурсиях и поездках с Асенькой.
Октябрь 2012года. Кирьят Ям.
P.S. 3 декабря 2013 года в нашей дружной семье появился мой четвертый правнук Натаниель. Жизнь продолжается.
Иллюстрация: Ортодоксы и парадоксы
