Сергей Штильман
г. Москва
Фото: mk.ru
IN THE BOX
(ТERRA INCOGNITA)
Повесть
– Я слышал, старичок, ты в шкрабы решил податьсялся натуре идти ? – поинтересовался Федя.
– Так точно, гражданин начальник!
– Тебе Барыгин начальник, а я так, сослуживец.
Федя был прав. Он руководил только гаражом. А всем нашим транспортным отделом заправлял Кирилл Гаврилович Барыгин, сокращённо – КГБ. Были у него и ещё две клички: Кирюха и Гаврила.
Началось наше знакомство с Федей так. Через несколько дней после моего появления в транспортном отделе он, ехидно улыбаясь, поприветствовал меня стишком собственного сочинения:
– Штильман Серёжа – бандитская рожа!
– Федя Зелинский – с мордой бандитской, – буркнул я ему в ответ.
Феде мой ответ понравился. Он каждому встречному и поперечному о нём с удовольствием рассказывал. Приветствие прижилось, стало для нас обоих привычным. Вообще Федя за все годы моей работы в этом учреждении был единственным начальником, с которым у меня сложились доверительные, почти приятельские отношения.
– Ты мне вот что лучше скажи, – продолжил наш разговор Зелинский, – как же ты детей учить будешь, если даже «который час» без мата спросить не можешь?
– Ладно, не преувеличивай!
– Я тебя пять минут назад спросил, какие у тебя на сегодня творческие планы, а ты что мне ответил?
– Да, по-моему, ничего такого!
– Тебе повторить?!
Федя снова был прав. За девять лет работы в транспортном отделе я действительно разучился говорить нормальным языком.
Как-то в поликлинике я долго не мог перевести на общеупотребительный язык фразу «крутить динаму», которую между делом «обронил» в кабинете участкового врача. Мне казалось, что эта идиома в переводе не нуждается. И уж, во всяком случае, фразы типа «намеренно медлить» или «стараться затянуть дело» казались мне абсолютно пресными и сути дела не проясняющими. Если честно, я и сейчас так думаю.
Врачиха не без интереса слушала мою приблатнённую речь, в которой проскальзывали фразы типа «тянуть грабки» и «склеить ласты», и в конце концов спросила:
– А у вас, простите, образование какое?
– Верхнее.
– А что, бывает такое образование?
– Образование разное бывает. У одного моего коллеги по работе в личном деле в графе «образование» чёрным по белому написано «нисшые», то есть четыре класса начальной школы.
– А вы, простите, где работаете?
– Я – в транспортном отделе на «почтовом ящике». Ящики таскаю со своим «верхним» образованием.
– А «верхнее» – это сколько? Вероятно, десять классов?
– Вообще-то я институт закончил!
– Какой же, если не секрет?
– Педагогический. У меня – диплом учителя русского языка и литературы.
Не знаю, поверила ли мне врачиха, но больничный лист выписала сразу на неделю. Видимо, я действительно произвёл на неё сильное впечатление.
Работа у меня – что правда, то правда – была самая что ни на есть интеллектуальная: я получал на вокзалах и в почтовых отделениях всевозможные ящики, бандероли и посылки. В моей трудовой книжке это увлекательное занятие называлось так: «инженер по железнодорожным перевозкам».
Что же ещё было? Был «почтовый ящик» в конце длиннейшей улицы 8 Марта. Улица была – хоть экскурсии води: слева от «ящика» желтели корпуса психушки, тоже своеобразной terra incognita. Почти всякий раз, проходя или проезжая мимо этих скорбных окон, я невольно задумывался: «Как они там, в тумане?»
