Профессор Эдгарт Альтшулер
Фрагменты из романа “Декан”
( Москва, январь 2020)
Забыть нельзя,
Вернуться невозможно.
Звезда любви сгорает надо мной…
О. Кирносова «Фантазия»
Создание в 1935 году далеко за Полярным кругом, на 70-м градусе северной широты, Норильского исправительно-трудового лагеря – Норильлага — было не от желания советского государства загнать несколько десятков тысяч заключённых за “Можай”, а возможностью использовать для строительства Норильского горно-металлургического комбината бесплатный каторжный труд. Однако для реализации этой грандиозной задачи требовались не только отмороженные и голодные зэки, но и грамотные инженерно-технические работники, которых хронически в Норильске не хватало.
Осознание руководством Норильского комбината важности стоящих перед ним задач определило принятие решения о подготовке своих специалистов. В соответствии с этим в июне 1944 года, по приказу Всесоюзного комитета по делам высшей школы при СНК и НКВД СССР, был открыт Норильский горно-металлур¬гический техникум, преподавание в котором осуществлялось силами заключённых Норильлага. В разные годы в Норильском техникуме работали академики и члены-кор-респонденты АН СССР, лауреаты Государственных премий, заслуженные деятели науки и техники, профессора, доктора наук. Можно только представить, что чувствовали эти люди, вырывавшиеся на короткое время из лагеря для проведения занятий. Как они старались передать всё, что знали, своим слушателям.
В 1961 году на базе Норильского горно-металлургического техникума был создан Норильский государственный индустриальный институт, в состав которого Норильский техникум вошёл на правах среднетехнического факультета.
Норильлаг был ликвидирован в 1956 году, но Норильский промышленный район по-прежнему остро нуждался в рабочей силе и квалифицированных кадрах. Поэтому в том же году Норильск был объявлен молодежной комсомольской стройкой, и в течение года сюда прибыло около тридцати тысяч молодые людей со всех концов страны. Ехали на Крайний Север поодиночке и семьями, после окончания института и демобилизации из рядов Советской армии. Причины у всех были разные: кого влекла романтика Севера, кто думал заработать денег, а кого гнали в Заполярье непростые жизненные обстоятельства. Тяжелейшие климатические условия Норильска никого не пугали. Никто не считал себя героем, совершающим какой-то исключительный поступок, и не требовал для себя особых льгот. Работа в Норильске увлекала и захватывала, а искренние и честные отношения между людьми были поистине уникальными.
Не обошла эта романтическая идея и меня. Окончив в 1963 году Новочеркасский политехнический институт, я добился направления в Норильский индустриальный институт, где проработал впоследствии двадцать восемь лет, прошагав по всем ступеням научно-педагогической деятельности. В том числе шестнадцать лет был деканом факультета.
Думаю, что нет человека, имеющего высшее образование, который никогда бы не сталкивался с деканатом. Одни вспоминают эту вузовскую инстанцию с теплотой, другие с горечью, но уверен, что никто не остался к ней равнодушным. Наверняка у моих студентов уже есть взрослые дети, а может, и внуки, но многих из них я помню по именам. И это доставляет мне радость, так как через эти воспоминания я постоянно возвращаюсь в свою молодость.
Я давно уехал из Норильска, но до сегодняшнего дня он не отпускает меня. Я продолжаю сравнивать свои настоящие мысли и поступки с теми, что были в моём норильском прошлом, и ничего не могу поделать с этим. Да и не хочу. Это навсегда со мной. Это внутри меня.
Прожив много лет в Норильске, где всё другое – климат, люди, заработки, отношение к работе, друзья – я продолжаю восхищаться этим городом.
Пролог
Алексей Натанович Соловьёв сидел на одном из последних рядов огромного зала бывшего московского кинотеатра с многозначительным названием «Рассвет», арендованного Министерством науки, высшей школы и технической политики Российской Федерации для проведения Всероссийского совещания деканов. Данное мероприятие отличалось от традиционных, в которых не раз принимал участие Алексей Натанович. Во-первых, оно было двухдневным, без заседаний участников по секциям, а во-вторых, в фойе кинотеатра отсутствовал буфет. Первое объяснялось ограниченным бюджетом, выделенным Министерством на проведение совещания, второе – катастрофическим дефицитом продуктов в стране.
Уклон пола в зале (или, как это называют в планировочных требованиях к кинотеатрам, – профиль пола) был спроектирован по всем правилам, а потому перед взором Алексея Натановича открывалась никем не заслоняемая панорама лысых и седых голов, с редким вкраплением шевелюр натурального, природного цвета. Это обстоятельство указывало на то, что российские вузы добросовестно выполняют требование высшей школы России и назначают на должность деканов опытных профессоров и доцентов. Правда, непонятно, о каком опыте может здесь идти речь, потому как – если сам не погрузишься в тяжелейшую деканскую работу – никакой другой опыт тебе не поможет. Да у декана всё равно нет свободного времени, чтобы интересоваться чужим опытом. Он всегда занят на различных совещаниях, комиссиях, советах. А ещё ему нужно выполнять свою учебную нагрузку, находить время для общения со студентами и преподавателями, работать с получаемыми отовсюду документами.
Из состояния глубокого самоанализа профессора Соловьёва вывел очередной выступающий. Говорил он без бумажки. Чётко и убедительно. Как перед строем. Это был какой-то ответственный кадровик министерства. Из его выступления Алексей Натанович случайно выхватил один фрагмент:
– Хочу довести до сведения уважаемых деканов, что на сегодняшний день большое число российских вузов за Уралом живого доктора наук, профессора в глаза не видели. Более того, в этих вузах существуют кафедры, в основном специальные и общеобразовательные, которые возглавляют старшие преподаватели без учёной степени. Проблема кадров высшей квалификации в Сибирском и Дальневосточном регионах стоит очень остро. Следует принять экстренные меры по её решению.
«Проснулись, – подумал про себя Алексей Натанович. – Об этом нужно было говорить лет двадцать назад, а не сейчас, когда всё в стране разваливается после Перестройки. Никто не хочет серьёзно заниматься наукой и готовить диссертацию. Экономически невыгодное мероприятие плюс огромные хлопоты». И здесь Алексей Натанович вспомнил курьёзный случай, который произошёл с ним самим много лет назад. После защиты докторской диссертации он возвратился из Москвы в Норильск и встретился на улице со своим старым знакомым, преподавателем музыкального училища:
– О, Лёша! Что-то я тебя давно не видел.
– Да занят был. Докторскую диссертацию защищал.
Знакомый похлопал его по плечу и успокаивающим тоном сказал:
– Не расстраивайся, старик. С кем не бывает.
В этот момент выступающий поменялся – на трибуну резво вбежал один из заместителей министра и начал резюмировать образовательный блок вопросов. Он сразу принялся энергично наставлять деканов, грозя им всеми карами:
– Надо ужесточить требования к студентам дневной формы обучения, усилить контроль за посещением ими занятий, наказывать материально за прогулы. Недопустимо такое положение, что с первого и второго курсов большинства вузов страны отчисляется почти половина студентов. В особенности это касается студентов, обучающихся по бюджету. Проблемой студентов младших курсов должны серьёзно заниматься не только работники деканатов, но и весь профессорско-преподавательский состав вузов.
После этой фразы Алексей Натанович совершенно потерял интерес к выступающей номенклатуре и затеял внутренний диалог с самим собой: «А в чём, собственно говоря, причина такого огромного отсева студентов? Дело в том, что в последние годы в вузы принимается, с целью выполнения плана, слабый контингент. Это с одной стороны. А с другой, преподаватели получают смешную зарплату и рассматривают вуз как одно из мест работы, бегая с одной на другую. Студенческая аудитория перестала их увлекать, а студент превратился из ученика и последователя в предмет приложения квалификации. Более того, преподаватель в силу дефицита времени общения со студентом не успевает его узнать и полюбить. Отношения между ними перестали быть тёплыми и доверительными. Холодно стало в студенческой аудитории и скучно. А что такое не любить студента? – продолжал копаться в себе профессор Соловьёв. – Это не любить себя, свою прекрасную юность, буйную молодость, полную незабываемых поступков».
Алексей Натанович заулыбался, так как его память услужливо подогнала один забавный случай из его деканской жизни. Звали её Лиля. Красивая, самоуверенная, неглупая девушка, студентка третьего курса. Лиля регулярно пропускала занятия, но экзамены в сессию сдавала успешно. Куратор предупредила старосту группы, чтобы тот, как только Лиля появится в институте, сразу направил её к декану. И вот однажды открывается дверь в его кабинет, и на пороге появляется роскошная дама в песцовой шубе и шляпе.
– Разрешите, Алексей Натанович. Мне староста сказал, что вы меня просили зайти?
–А, заходите, Лиля. Я вас в шубе сразу и не узнал. Почему вы не разделись в гардеробе?
– Прошу прощения, но в институт я зашла на минутку.
– Понятно. Я вас пригласил к себе, так как вы регулярно пропускаете занятия. Что вы можете сказать по этому поводу?
– Ничего. Просто у меня много других дел, помимо института.
– Но тогда я вынужден снять вас со стипендии.
– Снимайте, но от этого мой стиль жизни не изменится.
Спокойный, без эмоций разговор между деканом и студенткой завершился в принципе ничем. Следующую сессию Лиля провалила, и была отчислена из института. А ещё через год они случайно встретились в Москве.
Будучи в командировке, Соловьёв очень хотел попасть на концерт Хазанова в Театр эстрады. Билетов в кассе, естественно, не было, и поэтому ему пришлось спрашивать лишний билетик на улице. В это время к театру подъехал автомобиль, из которого вышла красивая дама в сопровождении солидного мужчины. И тут Соловьёв услышал чей-то радостный голос:
– Алексей Натанович, добрый вечер. – Это была Лиля.
– А что вы тут делаете?
– Да вот – ищу лишний билетик. Хочу попасть на концерт.
Лиля повернулась к своему спутнику и тоном, не терпящим возражения, сказала:
– Дайте моему бывшему декану контрамарку. Желаю вам здоровья. – И, не дожидаясь слов благодарности с его стороны, гордо проследовала дальше.
Поток деканов, желающих выступить на совещании, не иссякал. Всё было скучно и предсказуемо. Какая-то сплошная говорильня на общие темы. И тут на трибуну поднялся пожилой, с усталым лицом человек – декан одного из университетов на Кавказе. Он говорил с сильным акцентом, но о таких вещах, которые сразу заставили притихнуть весь зал.
– Дорогие коллеги! Я работаю деканом факультета больше пятнадцати лет. Это прекрасная, замечательная должность. Всё время общаешься с молодыми, энергичными, жизнерадостными людьми. Видишь, как на твоих глазах мальчики и девочки превращаются в серьёзных взрослых людей. Это одна сторона медали. Но есть и вторая. В моём университете одной из самых больших проблем является отчисление неуспевающих студентов. В связи с этим у декана, как правило, возникает серьёзная головная боль. Вся родня таких студентов каждый день приходит к нему. Набивается полный кабинет. Все плачут, причитают, просят. Подарки под дверь подкладывают. После работы встречают и провожают до самого дома. А в последнее время обстановка в нашем университете стала просто угрожающей. Месяц назад ворвались ко мне в кабинет два молодчика и заявили: «Слушай нас внимательно и запоминай. Мы представляем организацию “Народный фронт”. Пришли тебе кое-что объяснить.
Первое. Приказ на отчисление студентов из университета теперь обязательно будет визировать наш человек. Без его подписи приказ считается недействительным.
Второе. Заведующих кафедрами из русских и евреев на факультете быть не должно. У нашего народа есть много своих умных и образованных людей.
И третье. Все предметы должны преподаваться только на родном языке».
Эти «представители» говорили не шутя, но я набрался храбрости и попытался им ответить. Насчёт визирования приказов на отчисление студентов, мол, не возражаю, но для этого должно быть распоряжение ректора университета. Заведующих кафедрами так просто взять и убрать нельзя. Это уважаемые люди и работают на выбранных по конкурсу должностях. Если мы их уволим, любой суд без разговоров восстановит. Что касается преподавания в нашем университете на родном языке, то это нереально. Есть дисциплины, по которым все учебники, лабораторные практикумы и учебные пособия написаны только на русском. На нашем языке не существует даже простейших терминов. Тогда они стали мне угрожать напрямую: «Ты нас, дядя, не серди, а то мигом слетишь с этого места. Да и с семьёй у тебя начнутся проблемы. Понял?». Что я мог сказать? Понял, говорю. А когда они ушли, я сразу позвонил проректору по учебной работе нашего университета и всё ему рассказал. А он мне только и ответил: «Делай то, что тебе сказали. Пожалей себя и своих близких». Вот и всё. Извините за грустный рассказ.
Кавказец сошёл с трибуны, а зал молчал. Все были в шоке. Тишина стояла звенящая – ни аплодисментов, ни реплик. Деканы России вдруг почувствовали, что на пороге беда и нужно принимать серьёзные меры для кардинального изменения ситуации в головном отряде общества – студенчестве. Если такое положение вещей имеет место хотя бы в одном университете страны, это уже страшно. Всё это может закончится бедой. Предвестником всех хороших и плохих событий во все времена была атмосфера в высших учебных заведениях. А она в настоящее время очень тревожная.
Все последующие выступления после декана с Кавказа казались какими-то мелкими и ненужными. Слушали их плохо. Каждый наверняка сидел и думал о том, что бы сделал он, если бы подобный инцидент произошёл у него на факультете.
В конце совещания состоялось вручение Почётных дипломов и грамот особо отличившимся работникам российских вузов. Церемония прошла как-то скомкано и совсем не празднично. Среди награждённых был и декан Норильского технологического института, профессор Алексей Натанович Соловьёв.
Иллюстрация: ФГБОУ ВО «Норильский государственный индустриальный институт …
norvuz.ru
