Фото: e-news.pro
Фото: publications.hse.ru
Ноябрь 1993 — февраль 1994
Константин Натанович Боровой, известный предприниматель и политик, создал партию экономической свободы — ПЭС. Через каких-то общих знакомых он пригласил Арика в один из его визитов в Москву зайти в его офис, располагавшийся тогда в Политехническом музее. Референт провела Арика в большой зал, где за огромным овальным столом вели беседу около 10 человек. Среди них находились сам Боровой и генеральный секретарь ПЭС Ирина Мацуовна Хакамада. Арика усадили рядом с ней. Около получаса он разглядывал присутствовавших и не понимал, о чем диспут. Когда гости разошлись, Арика представили обоим главным руководителям этой молодой партии. Боровой прямо сказал, что Арика им порекомендовали в качестве успешного предпринимателя и опытного организатора. Речь зашла об организации филиала ПЭС на Камчатке и регистрации ее там, в
267
областном центре. Ничего хорошего не ожидая от новой партийной работы, Арик внимательно изучил список учредителей и членов новой российской партии. Перечень фамилий был впечатлящим — там были почти все крупные бизнесмены страны того времени. И Арик дал согласие стать руководителем филиала ПЭС на полуострове. По возвращении в Петропавловск-Камчатский, Арик обзвонил всех известных ему людей и пригласил на первое организационное собрание, которое он договорился провести в малом конференц-зале здания областной администрации (облисполкома) на площади Ленина. Собралось около 45 человек. В ходе собрания 38 человек выразили решение вступить в ПЭС и активно содействовать развитию рыночных отношений в области. Арик за свой счет зарегистрировал в области документы филиала ПЭС. В Москве, в центральном аппарате партии, остались очень довольны первыми шагами Арика и представленными им документами. Его пригласили на очередной, 3-й съезд партии в столице в 1994 году без точной даты проведения съезда. Глава администрации Елизовского района Пискун Николай Михайлович пригласил Арика на встречу в декабре, в канун празднования Нового 1994 года. Речь зашла о генеральной реконструкции Елизовской районной больницы и превращении ее в современный лечебно-диагностический медицинский центр. Районный начальник не скрыл от Арика, что никаких денег у него в бюджете района на это нет. Пискун попросил Арика взять кредит на свою фирму и за счет него реализовать задачу. Взамен Арику предлагалось сделать половину медицинского центра частной и оказывать медицинские услуги населению за деньги. Пискун не скрыл, что и сам был бы заинтересован иметь в будущем медицинском бизнесе интерес кого-либо из членов своей семьи. Кроме того, глава администрации обещал ряд льгот по налогообложению в районе для фирмы Арика и многое другое, что не могло не привлечь внимание того как предпринимателя. В частности, фирме Арика предлагалось купить 100% акций разорившегося к тому времени совхоза «Ягодный». Арик в течение двух недель провел маркетинговое исследование стоимости медицинского оборудования и сопутствующих цен на покупку, транспортировку, шеф-монтаж его и так далее. Выяснилось, что необходимо иметь минимум 2 миллиона долларов США. В январе 1994 года Арик поехал в банк «Содружество» к его руководителям на беседу по поводу новых предложений Пискуна Н.М. В банке он встретил понимание, но с ответом попросили подождать до выяснения в областном отделении центробанка возможности получения крупного валютного кредита под новый проект реконструкции районной больницы. По всем остальным направлениям бизнеса все шло более-менее
268
неплохо. За исключением того, что в феврале 1994 Арику пришлось уволить за обман, попытку кражи казенных денег и нерадивость сразу 7 сотрудников. Это надолго испортило ему настроение. Уже давно Арик работал один, без помощи Котельникова и Гаврилова, которые насовсем уехали из области на другую работу в теплые края. Генерал Гаврилов ушел на пенсию и осел в Москве, а Котельников, переведясь в Краснодар, начал там новую успешную карьеру в налоговой полиции, созданной в стране недавно. Криминальная ситуация в области ухудшалась. Перед своим отъездом Котельников познакомил Арика с подполковником ГБ Владимиром Гордеевым, который вовсе не собирался помогать Арику. А если и помогать, то не бесплатно. Пока не осложнялась ситуация вокруг его фирмы, это Арика не очень беспокоило. Но все меняется. Спустя месяц банк дал положительный ответ на выделение фирме «Профит» валютного кредита в сумме 2-х миллионов долларов для реконструкции, капитального ремонта и оснащения Елизовской райбольницы новым медицинским оборудованием американского производства. Для получения такого кредита Арику пришлось оформить в залог банку абсолютно все свои основные фонды, то есть все имущество, недвижимость, автотранспорт, землю и так далее. По балансу основных средств набралось на 850 тысяч долларов. Этого было мало. По банковской практике того времени, заемщик должен был заложить своего имущества на сумму, вдвое превышавшую величину кредита. Но руководство банка, встретившись с Ариком в его офисе, прозрачно намекнуло, что если Арик согласится возвратить 10% от суммы займа им, то они и областное отделение центробанка закроют глаза на небольшое несоответствие между залогом и кредитом. Но возвращать кредит и проценты по нему Арик все будет должен в полном объеме. Короче говоря, при «откате» 200 тысяч долларов в пользу банкиров, кредит будет Арику выделен. Арик просчитал свои возможности по возврату кредита, по своим будущим доходам от нового медицинского центра, и согласился. Предстояло надолго выехать в Москву, а может быть, и в США, для подготовки нескольких крупных контрактов для реализации этой медицинской программы. Кроме того, Арик собирался купить в Москве американскую стоматологическую клинику на 3 врача-стоматолога и 1-го зубного техника с запасом расходных материалов на год работы. Клиника эта, то есть ее оборудование, тоже должна были войти в перечень залога по кредиту. Он оформил и подписал все необходимые многочисленные бумаги по залогу всего имущества своей компании и, в ожидании поступления кредитных долларов из Москвы, из центробанка России, а это должно было длиться не менее 2-3-х месяцев, начал готовиться к длительному отъезду. Арик списался со своим бывшим школьным товарищем, уже довольно давно жившим в Чикаго и
269
занимавшимся сборкой и продажей медицинской техники, и договорился с ним о будущем контракте, обучении персонала и сервисном обслуживании медтехники. Этот товарищ Арика имел в Москве офис своей компании, куда Арик и собирался обратиться в первую очередь. Учитывая свое предстоящее длительное отсутствие, Арик оставил подробную программу действий своему новому заместителю, бывшему капитану 1-го ранга, закрыл квартиру в поселке зверосовхоза, а все ценные вещи, удостоверения, документы об образовании, дипломы, награды и новый газовый пистолет с документами и разрешением на него, положил в специально арендованную ячейку банка. Тогда ему казалось, что это очень надежный способ уберечь свои важные вещи от хищения и пропажи. Через 2 месяца пребывания Арика в столице в Петропавловске, в банке «Содружество» развернулись события, полностью изменившие дальнейшую жизнь Арика.
Март — июль 1994 года
Американская стоматологическая клиника в полной комплектации и с запасом расходных материалов была куплена Ариком в марте в Москве и самолетом отправлена в Петропавловск-Камчатский, где была оприходована по балансу и включена в список залоговых основных средств по кредиту в 2 млн. долларов. Переговоры и составление контракта по приобретению, монтажу медицинского оборудования и обучению персонала затягивались. Офис компании школьного товарища Арика ждал приезда своего босса в Москву. Арик, в целях экономии средств, снял однокомнатную квартиру в районе станции метро «Отрадное», что по Петровско-Разумовскому радиусу, и выехал из гостиницы. В свободные вечера он посещал московские театры и посмотрел немало прекрасных спектаклей. В одну из недель ожидания он слетал в Киев к родителям, чтобы решить их проблему приватизации квартиры с целью ее последующей продажи, поскольку родители собирались выехать в Израиль на постоянное жительство к сестре Арика, чтобы воспитывать ее новорожденного сына. Их отъезд планировался на июль текущего года. Своих денег у родителей практически не было, и Арик оплатил приватизацию их квартиры. Пока пауза продолжалась, Арик пригласил в Москву погостить дочь. Ей уже было 17 лет, и она вполне могла приехать сама, без мамы.
270
Они провели вместе три прекрасных дня. Дочь заканчивала школу и должна была поступать в институт. Это был непростой вопрос, потому что круглой отличницей она не была, и предстояло учиться на платном коммерческом отделении в Рижском институте гражданской авиации, в котором дочь выбрала для себя экономический факультет. В этом же институте, до переезда назад в Киев, мать Арика проработала 30 лет. Арику необходимо было решить проблему оплаты учебы девочки. Но пока бизнес шел неплохо, и особых проблем с оплатой учебы дочери Арик не видел. Используя свое пребывание в Москве, Арик нанес визит в Израильское посольство, куда обратился за консультацией по поводу приобретения квартиры в Израиле, не будучи еще гражданином и не переезжая на ПМЖ. Он выяснил, что это возможно, исходя из законов страны. Арик решил, что после переезда туда и обоснования в стране родителей, он переведет часть своих денег в Израиль и вплотную займется проблемой квартиры на исторической родине. По времени это приходилось на конец 1994 — начало 1995 годов. Он тогда еще не знал, что этим планам не суждено сбыться. Телефонная связь с фирмой проходила раз в два дня. В начале апреля заместитель Арика сообщил, что в банке «Содружество» начались кадровые перемещения и изменения. Арик позвонил в банк директору. Она сказала, что беспокоиться не о чем, просто на должности начальника отдела кадров и начальника операционного отдела приняты новые люди, молодые специалисты, которых банку рекомендовали. Арик воспринял это сообщение спокойно. В конце концов, это дело администрации банка, а не его учредителей. Но через пару дней Арику снова позвонил его заместитель и сказал, что в банке не все так просто. Стало известно, что «молодые специалисты» направлены для работы в банк корейской бандитской группировкой, развернувшейся за последние два года на полуострове. Эту группировку братьев Дё характеризовала этническая однородность, дисциплина, слаженность и жестокость применяемых в достижении целей методов. Братьев Дё было четверо. В то время один из них отсиживал в ИТК-6 за убийство 10-летний срок, а остальные наладили свою «работу» от вульгарного рэкета до вооруженного отъема экономически выгодных, приносящих устойчивую прибыль структур. Арик забеспокоился. Он позвонил в Краснодар полковнику Котельникову и полетел туда на пару дней для консультаций. Семья полковника приняла Арика превосходно. Котельников из дома позвонил в свое УКГБ Камчатки и просил своих бывших коллег помочь фирме «Профит» преодолеть трудности с организованной преступностью, если проблемы возникнут. Его коллеги обещали помочь. Арик успокоился, но ненадолго.
271
Наконец-то в середине апреля прилетел американский партнер.
Арику в съемную квартиру позвонила референт его офиса и пригласила на переговоры. Офис фирмы был оборудован в помещении поликлиники центральной железнодорожной больницы Москвы в трех-четырех троллейбусных остановках от станции метро ВДНХ. Арика ждал настоящий прием со столом и выпивкой. Школьный товарищ Арика в США «сделал себя сам», как там говорили, и заработал приличный капитал за минувшие 20 лет. Алгоритм его тогдашнего бизнеса был прост, надежен и выгоден. Он дешево покупал в больницах и клиниках бывшие в употреблении и выработавшие свой положенный срок медицинские приборы, модули и оборудование. В специально организованном для их восстановления цехе реставрировал, обновлял, ставил новые запчасти, проводил техническую экспертизу и снова продавал эту технику уже как новую и по соответствующим ценам. Рынок для себя однокашник выбрал правильно — бывшие республики СССР, где в плане современного медицинского оборудования и технического оснащения поликлиник и больниц был еще каменный век. Проект Арика по переоборудованию елизовской районной больницы полностью соответствовал возможностям партнера. На согласование, оформление и подписание контракта ушла неделя. В 4-м квартале 1994-го года, а точнее, в ноябре, оборудование должно было прибыть на Камчатку морем из Сиэтла, куда приятель Арика обещал доставить его из Чикаго. Оставалось оплатить контракт за счет средств кредита центробанка, который вот-вот должен был поступить на счет фирмы «Профит». Арик вылетел назад в область. Там его ожидали скверные новости. За минувший месяц корейцы внедрили в банк уже 5 своих людей, которые заняли серьезные позиции в администрации. Новые юрисконсульт, заместитель председателя правления банка, начальник кредитного отдела и работающие уже два других служащих заправляли всей текущей работой в банке. Старые управленцы практически бездействовали, с ужасом наблюдая за происходящими в банке событиями. Шел планомерный захват банка организованной преступной группировкой и вытеснение из него не только прежних служащих, но и учредителей-совладельцев. Тогда это не называлось никак, потом появился термин — рейдерство. Арик понял, что залог всего его капитала банку может просто пропасть! Он срочно обратился к своим бывшим сослуживцам в УВД, к офицерам, которых ему рекомендовал Котельников. Они дружно пообещали профилактировать ситуацию и через неделю дать ответ. Разумеется, это делалось для фирмы «Профит» не бесплатно. Арик за эти еще не сделанные услуги заплатил: купил для коллег из УВД и УКГБ то, что им хотелось иметь — компьютеры.
272
Посетив банк, Арик попытался выяснить у директрисы и председателя Совета учредителей банка, как же это могло случиться. Ответ их был горестным, но искренним: им дали взятку в 100 тысяч долларов наличными на двоих, и они за это впустили в банк бандитскую бригаду. Кроме того, бандиты пригрозили «сдать» их за взяточничество в милицию. И поезд ушел! Арик был вне себя. Он спросил банкиров: как же так? они же договорились, что получат от Арика 200 тысяч «зеленых» после поступления кредита на больницу. Как же они могли так пожадничать и все провалить? Ответа не было… Директриса плакала, а Дмитриев, председатель совета только пил водку рюмку за рюмкой и мрачно молчал. Попутно выяснилось, что кредит центробанка должен был прийти не только для фирмы «Профит», а было заказано всего 7 миллионов долларов, причем еще 5 миллионов были распределены между тремя крупными акционерами этого же банка, также заложившими свое имущество под этот кредит. Дело принимало очень скверный оборот. В офис фирмы Арика нежданно нагрянули три человека из группировки братьев Дё во главе с новым юрисконсультом и потребовали оформить протокол о добровольной передаче средств ожидаемого кредита в пользу подставной фирмы этой криминальной группы. В противном случае, бандиты обещали Арику лично и его фирме крупные неприятности. Арик решил потянуть время в ожидании действий спецслужб. Но прошла обещанная неделя, а офицеры разводили руками и ничего не предпринимали. Или не хотели, или не могли ничего сделать. Через несколько лет Арику стало известно, что бандиты откупились от офицеров, когда те начали что-то предпринимать в пользу фирмы «Профит». После майских праздников кредит в 7 миллионов долларов поступил в банк для четырех компаний, в том числе и 2 миллиона для фирмы Арика. Но взять его уже не получилось. Бандиты сработали очень четко и грамотно. В результате, все четыре компании, заявившие кредит, потеряли не только возможность получить его и им распорядиться, но, под угрозой личной расправы, исходящей от корейцев, потеряли абсолютно все средства своих залогов под этот кредит. Арик и его коллеги были разорены. Арик не боялся за свою жизнь, но, чтобы выиграть хоть какое-то время и не нажить лишних неприятностей, решил улететь в Москву, благо квартиру он снял вплоть до августа 1994 года. Он уволил сотрудников, выплатил им какую смог зарплату, закрыл офис, взял из ячейки банка пару своих бумаг, оставив пистолет и все остальные документы в сейфе банка, запер квартиру и отбыл в Москву, твердо намереваясь сделать еще одну попытку возврата себе своего имущества и капитала. Для этого, прилетев в Москву, Арик обратился в арбитражный суд и нанял адвоката для защиты интересов своей компании в арбитраже против фирмы корейцев и самого банка «Содружество»,
273
обвиняя одних в неправомерных действиях, а банк — в незаконном удержании его личных средств и задержке уже оформленного кредита с залогом. Юристы предупредили Арика о длительности такого процесса, но Арик решил бороться до конца и отвел себе на это еще год для того, чтобы справедливость восторжествовала, и он бы смог если и не реализовать кредит, то как минимум вернуть хотя бы часть капитала. Оказавшись в вынужденном простое, Арик, находясь в Москве, решил закончить свою затянувшуюся на 20 лет эпопею с защитой диссертации. Он разыскал своего научного руководителя, поехал в институт, где учился в заочной аспирантуре, и застал там удручающую картину запустения, безденежья и угасания. Но все формальные структуры существовали, в том числе и ученый совет. Профессор Перельдик инициировал его сбор и процедуру защиты. Две недели Арик не выходил из библиотеки имени Ленина в Москве, переписывая вводную часть диссертации, потому что излагать решения каких-то пленумов ЦК КПСС и ссылаться на псевдонаучные труды Л. И. Брежнева было уже не нужно. Прошло время. Арик сам покинул ряды КПСС еще в 1990 году, пробыв в компартии 16 лет. Еще неделя ушла на перепечатку части устаревших глав и переплет. Реферат решено было использовать старый, написанный для предзащиты. Только обложку поменяли. К своему большому удивлению и удивлению его научного руководителя, за минувшие годы никто больше не занимался темой его диссертации, и выполненные по ее теме опыты и эксперименты были по-прежнему актуальны. В архиве НИИ все сохранилось и было пригодно к завершению работы. Ученый совет в день защиты диссертации Арика собрался в первый раз после почти годичного перерыва. Институт и наука угасали, и профессорам делать на совете было просто нечего: аспирантура не функционировала, новые научные кадры не готовились, опыты не велись, зарплата не выплачивалась. Понимая, что происходит, Арик заказал для состава ученого совета приличный банкет в подмосковном ресторане недалеко от аэропорта «Быково», арендовал автобус и довел сообщение об этом до членов совета через секретаря. Народ был доволен, потому что жили в то время впроголодь и по полгода без зарплат. 12 июля состоялась долгожданная защита диссертации. Под смех профессоров — членов Ученого совета, секретарь сообщил о 20 годах, прошедших со дня предварительной защиты. Процедура прошла гладко. Арик ответил на 11 вопросов, напрягая память, но справился. Сам диплом кандидата сельскохозяйственных наук Арик получил в ВАКе (высшая аттестационная комиссия) лишь в декабре того же 1994 года. Закончив с хлопотами по диссертации, Арик получил в секретариате погибающего института справку о том, что им успешно защищена диссертация, заверил справку нотариально, на всякий случай, что не раз его потом выручало.
274
Мог ли он предположить, что банк «Содружество» через 9 месяцев прекратит свою работу совсем, что бандиты, захватив его и присвоив огромные залоги вкладчиков и средства кредита, попросту разорят и бросят банк, вместе с которым пропадут деньги, земли, оборудование, предприятия, а также содержимое всех сейфовых ячеек банка. Пока что Арику предстояло ходить по адвокатам, арбитражам, журналистам, банкам, по кабинетам МВД в надежде найти из Москвы управу на корейско-камчатский беспредел. Так Арик фактически лишился абсолютно всех своих активов, формально оставаясь их собственником.
Июль 1994 года
В конце этого же месяца июля родители Арика вылетали в Израиль на постоянное место жительства. 20 июля Арик вылетел в Киев, чтобы проводить родителей, уезжавших навсегда. Он помог им укладывать и упаковывать вещи уже на последней стадии, когда все неположенные по украинским правилам для отъезжающих на ПМЖ вещи: столовое серебро, ложки, ножи, вилки, книги, изданные до 1953 года, и еще что-то там особенно ценное, по мнению государства-грабителя, было уже продано, подарено, отдано. Квартиру тоже уже продали и очень дешево. Хитрый маклер отлично использовал то, что дата отъезда родителей приближалась, и продал их квартиру почти даром для них и выгодно для себя. Родители пребывали в стрессе. Особенно отец, который морально разрывался между необходимостью ехать к горячо любимой им дочери, чтобы помогать воспитывать новорожденного внука, и желанием еще поработать в своем научноисследовательском институте. Он совершенно не понимал, что ему уже идет 75-й год, что его не будут держать на работе в таком возрасте, что его трудовой путь естественным образом закончен по возрасту. Он считал, что его никто бы не уволил, поскольку он был ценным работником все предыдущие годы. Мать всегда была гораздо трезвее и приземленнее. Она каждый месяц наблюдала, что их двух пенсий явно не хватает, и далее еще больше не хватит на жизнь, что кошелек худеет, что денег достаточно только на 3 недели в месяц. Она очень трезво осознавала практическую необходимость отъезда в связи со стремительно надвигающейся старостью и необходимостью находиться рядом с детьми в последний период своей жизни.
275
Вылет рейсом, арендованным Сохнутом, был назначен на 24 июля, на час ночи. Арик проводил родителей в аэропорт на такси. По каким-то техническим причинам вылет задерживался. Всех прибывших зарегистрировали, собрали в кучу и выставили на улицу на ступени здания аэропорта «Борисполь» дожидаться объявления о вылете. Арик с родителями устроились на крайнем левом куске пандуса. Стояла душная жаркая ночь. Тучи мошкары и комаров донимали людей. Народ обмахивался ветками кустарника. Задерживался не только тельавивский рейс, и людей, ожидавших вылета, было очень много. Из-за жары и духоты никто не хотел находиться в здании аэропорта, и пассажиры заполнили всю привокзальную площадь. Отец непрерывно пилил мать, та неохотно возражала, а чаще молчала, погрузившись в свои мысли. Наконец, в шестом часу утра люди из Сохнута вызвали пассажиров своего рейса на перекличку. Вот тут и начался цирк. Встав на верхнюю ступеньку невысокой лестницы, агент начал пофамильно вызывать отъезжающих. Арик с изумлением слушал, как назывались фамилии семей Рыбалко, Тищенко, Кузьменко, Степаненко и в конце списка называли какую-нибудь Лерман Рахель Марковну, благодаря которой в Израиль выезжала вся эта ее украинская деревенская родня из смешанной ассимилированной украинско-еврейской семьи: дети, вдовы и внуки евреев. Названные люди с руганью резко пробивались сквозь толпу пассажиров вперед к верхней ступеньке, таща на себе тяжеленные сумки ручной клади и орущих спросонья маленьких детей. Стоящие в толпе и еще не вызванные пассажиры огрызались, обзывались и теснились еще больше. Толпа активно потела и дурно пахла. Наконец назвали фамилию Губенко, которая, впрочем, тоже отлично вписалась в ряд вышеназванных украинских фамилий. Самолет забирал 150 человек, выезжающих на ПМЖ. Вылет состоялся в 7 утра. Проводив родителей, Арик прошел к кассе и взял билет на ближайший рейс до Москвы. В Киеве ему больше делать было нечего. Там оставалась еще младшая сестра отца, которая не поехала в аэропорт, а через год сама улетела на ПМЖ в США, и несколько троюродных родственников. Арик был очень расстроен расставанием с родителями и абсолютной неизвестностью, что ждет его самого. Его рейс до Москвы был заполнен на две трети, в салоне виднелись свободные места. Стюардесса разрешила садиться пассажирам по своему выбору. Арик уселся у окна в левом пятом ряду. Через свободное кресло от него устроился хорошо одетый человек средних лет чиновничьего вида. Лететь нужно было совсем недолго, не больше часа. Арик глубоко задумался о своих проблемах. Нужно было куда-то устраиваться работать в Москве, что-то решать с жильем. Прописка пока что оставалась камчатская. В голову абсолютно ничего не приходило. Минут через двадцать полета Арик решил, что пойдет в московский зоопарк
276
устраиваться зоотехником. У него был 10-летний детский опыт работы юннатом в школьные годы в рижском зоопарке, куда он ездил два-три раза в неделю с 1-го по 11-й класс. Он решил начать работать в знакомой среде, а там видно будет. В случае отсутствия вакансий специалистов, он был согласен пойти работать и рабочим по уходу за животными или на ВДНХ в любой павильон животноводства, звероводства или птицеводства. Диплом кандидата сельскохозяйственных наук должен был пригодиться. Правда, сам кандидатский диплом и диплом о высшем образовании в тот момент находились в банковской ячейке в Петропавловске-Камчатском, но у Арика были их нотариально заверенные копии, на всякий случай, и вот этот случай наступил. Арик был уверен, что вскоре еще раз побывает на полуострове и заберет из банка свои документы и все прочие личные вещи. Он очень хотел поправить свои дела с бизнесом, а потом тоже уехать на ПМЖ в Израиль, но уже с какими-то деньгами.
Сосед Арика по креслу читал «Известия». В какой-то момент он оторвался от газеты и спросил:
— Товарищ, что-то вы не в своей тарелке? Грустный и озабоченный такой… Может, я могу вам чем-нибудь помочь? Вы нездоровы? Вы москвич? Меня зовут Сытенко Николай Иванович, я работаю в аппарате Государственной думы России. Под Киевом моя мама живет. Я навещал ее. Я — бывший военнослужащий, сейчас в запасе, подполковник. Арик был тронут неожиданным участием незнакомого человека и огорчился от того, что потерял контроль над собой, и совершенно посторонний человек прочитал на его лице всю гамму его личных переживаний. Очень скупо и коротко Арик изложил проблему своего положения на данный момент. В заключение Арик показал незнакомцу свое пенсионное офицерское удостоверение.
— А, так мы с вами в одном звании, — произнес сосед. — Очень хорошо! Вот вам мой телефон. Завтра позвоните мне обязательно. Я что-нибудь для вас придумаю. Он протянул Арику визитную карточку. Арик подумал, вздохнул и сказал:
— Спасибо, Николай Иванович, но я полагаю, что ничего не получится, потому что я по национальности еврей.
— Ну и что? — сказал сосед. — Сейчас другое время, коллега. Совсем наоборот, толковые люди нам нужны позарез! Позвоните завтра часов в пять после обеда. Идет? — Конечно, я позвоню, — сказал Арик, — спасибо вам большое, Николай Иванович, за участие!
— Да ладно, потом сочтемся! — закончил разговор сосед по самолету. Они простились.
277
Самолет прилетел в Москву во «Внуково» по расписанию, что случалось в «Аэрофлоте» нечасто. Арик прошел на остановку автобуса, идущего к метро «Юго-Западная». Оттуда нужно было доехать до центра, до станции «Чеховская», а потом уже в свою съемную квартиру в районе метро «Отрадное». Было 13 часов дня, когда Арик добрался до квартиры. По дороге он купил еды на рынке возле метро, дома позвонил в Холон сестре, чтобы узнать, как добрались родители. У них было все в порядке. Приготовил себе завтрак-обед и лег поспать после бессонной ночи в Киеве. Нужно было убить время до следующего дня.
Июль 1994 года
Арик не хотел терять время, и утром 26-го июля поехал в московский зоопарк — узнать о работе. Заместители директора по кадрам и науке не порадовали: вакансий зоотехников, биологов или ветеринарных специалистов в зоопарке не было. Не было даже свободных мест для рабочих по уходу за животными. Арику рассказали о громадных планах по реконструкции зоопарка, о сложностях и проблемах и посоветовали ежемесячно справляться о вакансиях. Погуляв по зоопарку часа два, Арик направился на ВДНХ РФ с той же целью. В дирекции главной выставки страны царили уныние и растерянность. В годы перестройки и новаций 90-х годов хозяйственный комплекс ВДНХ-ВВЦ (Всероссийский выставочный центр) потерял очень многое из своей некогда великолепной структуры: и тематические павильоны, и научную деятельность. Верх одержала коммерциализация всего и вся. Арик был неприятно удивлен огромным количеством киосков, магазинчиков, грязных закусочных, лотков со всякой дребеденью, широко разместившихся на огромной выставочной территории. Павильоны достижений различных отраслей народного хозяйства практически перестали функционировать как выставочные и стали офисно-торговыми площадями, где не было зрителей, но прохаживались редкие покупатели всего чего из Китая, Вьетнама. Повсюду сновали «жучки»-коммерсанты, валютные менялы, лица совершенно определенной криминальной внешности. Полно было полупьяных мужчин и женщин, которые кучковались, выпивали, закусывали, громко смеялись, матерились и, зачастую, купались в некогда прекрасных выставочных фонтанах «Каменный цветок», «Дружба народов» и других.
278
Озадачивало совершенно ненормальное количество выходцев из республик Кавказа и Средней Азии. И, если кавказцы еще как-то одеты были по-европейски, то народы из Узбекистана, Туркмении, Таджикистана, Киргизии не сменили своего домашнего внешнего облика и разгуливали в цветастых халатах, подпоясанных платками, и в тапках-шлепанцах на босу ногу. На земле была грязь, повсюду валялся бытовой мусор, летний теплый ветер поднимал и бросал в лицо разную дрянь. Ничего не добившись в дирекции, Арик направился в профильные павильоны животноводства, коневодства, свиноводства, звероводства, птицеводства в надежде застать там кого-нибудь из специалистов и выяснить ситуацию с перспективами работы для себя. Увы, надежды оказались тщетными: заведующих павильонами не было на местах, а научные сотрудники и экскурсоводы были ликвидированы «как класс», по образному выражению одной из уборщиц павильона «Звероводство и кролиководство», работавшей ранее здесь же экскурсоводом и имевшей высшее образование Московской сельхозакадемии имени Тимирязева. Выставка просто умерла.
На дворе стоял 1994 год. Естественно, никакой работы здесь Арик тоже не нашел. Было около 17 часов с минутами, когда Арик упросил эту же уборщицу открыть ему кабинет заведующего павильоном, чтобы воспользоваться городским телефоном для звонка подполковнику Сытенко. Николай Иванович ответил не сразу. Пришлось звонить несколько раз. Когда Арик дозвонился, собеседник пригласил его на следующий день прийти к 10 часам утра на Охотный ряд, 1, к старому зданию Госплана СССР, где теперь располагалась Госдума России. Арик прибыл на встречу 27-го июля к назначенному времени. У центральных массивных дверей главного здания ГД, выходящих на правую сторону гостиницы «Москва», толпились посетители, просители, фотографы, журналисты. К бордюру постоянно подъезжали роскошные черные «мерседесы», «вольво», «ауди», «фольксвагены» последних моделей. Из них выходили и вальяжно направлялись к этому же подъезду узнаваемые благодаря телевидению лица: депутаты парламента, кремлевские политики.
Арик спокойно стоял в метрах 20-ти справа от входа. Сытенко высунулся из дверей, теснимый входящими, помахал Арику. Тот подошел и несколько минут выжидал, пока в единственную открытую створку можно будет просочиться внутрь. Он предъявил паспорт прапорщику в форме КГБ (синий околыш фуражки). Тот поискал имя Арика в списке, поставил напротив фамилии «галочку» и пропустил внутрь. Сытенко ждал возле основания широкой лестницы, ведущей наверх, сразу на третий этаж. Лестница была выстелена ковровой дорожкой с надраенными латунными перекладинами с шарами на концах.
279
На 8-й этаж поднялись на лифте. На этом этаже находились кабинеты руководства нижней палаты российского парламента. Сытенко сопроводил Арика по коридору направо от лифта в приемную председателя Госдумы. Размер приемной поражал. Это было помещение около 100 квадратных метров с 4-мя секретарями и помощниками, причем три секретаря или помощника были одеты в гражданское, а четвертый, майор, был в той же чекистской форме, и его стол располагался прямо при входе в кабинет четвертого человека в российской государственной иерархии. Майор еще раз проверил паспорт Арика и отметил его фамилию в списке приглашенных. Потом он куда-то позвонил, и через минут 10 в приемную вошел коренастый невысокий человек с аккуратной стрижкой и небольшими усиками над верхней губой. Он осмотрел присутствующих. Сытенко встал со стула при его появлении в приемной и негромко сказал:
— Вот, товарищ генерал, мы прибыли. Человек молча кивнул Арику и произнес:
— Вижу. Пройдемте ко мне. Повернувшись, он быстрым шагом направился к выходу. Сытенко прихватил руку Арика и тихо сказал:
— Это первый фильтр, Михалыч. Не дрейфь!
Арик не волновался. Откровенно говоря, он не верил в возможность получения работы для себя в таком ведомстве, как Госдума Российской Федерации.
Генерал в штатском провел их в соседнюю с приемной дверь, в свой кабинет. На двери висела табличка с надписью «Советник председателя ГД Бычков А.П.» Хозяин кабинета расположился за письменным столом, а своим гостям жестом указал на стулья напротив.
— Чай? Кофе? — спросил генерал.
— Тогда к делу! Приглашенные промолчали. Генерал посмотрел в бумажку у себя на столе, потом открыл ящик письменного стола и вынул оттуда ленту факса с текстом. Он пробежал текст глазами, потом оторвался от чтения и внимательно посмотрел на Арика. Постучав указательным пальцем по факсовому сообщению, сказал:
— Тут сведения о вас, Губенко. Не все, конечно. Характеристика у вас неплохая. Да и служебная карьера тоже. Значит вот что, подполковник запаса, нам в аппарат председателя Госдумы срочно нужен эксперт по продовольственному и сельскохозяйственному комплексу. В стране неблагополучно с продовольственной безопасностью. Используя тяжелое экономическое положение государства, Запад наводняет страну некачественным импортом. Наше родное сельское хозяйство, как вам лучше меня известно, почти что умерло и ничего не производит. Из регионов потоком идут жалобы. Прокуратура просто волком воет от количества нарушений и преступлений на этом поприще. Руководство страны очень озабочено сложившейся ситуацией. Мы пока что не можем разобраться в происходящем. Из Правительства
280
идут «липовые» отчеты и сведения. Парламент пребывает в неизвестности. Предыдущие три человека на этом участке работы как эксперты себя не проявили никак. Оказались случайными людьми, хотя и с дипломами сельхозвузов. То, что вы — офицер и специалист этого профиля, для нас — находка. Посмотрим, что вы сможете. Не скрою, что вас будет проверять Служба охраны. Это подразделение госбезопасности, как вы понимаете. В парламенте не должно быть непроверенных людей, особенно в аппарате председателя. Ваша должность так и будет называться: эксперт Госдумы. Вас ожидает много командировок в регионы. Рабочее место будет здесь, в этом крыле здания. Дадим вам кабинет вместе еще с двумя сотрудниками. Зарплата штатная, не обидим. Где вы прописаны? А, на Камчатке, ну это тоже Россия. Никаких проблем! Где живете в Москве? Идите заполнять бумаги в управление кадров. Николай Иванович, покажи, что у нас где, и с Богом! Завтра после обеда получете приказ о вашем назначении. А с утра прошу ко мне на инструктаж. Жду к 9 часам без опозданий! Николай, как освободишься, зайди еще раз. Идите, Губенко!
Арик сказал:
есть! Повернулся по-уставному и вышел.
Сытенко поспешил за ним и сказал:
«Ну вот, а ты волновался, Арон. Все нормально. Ты ему понравился, раз не выгнал сразу. Уж я его знаю. Пошли в кадры».
Они спустились лифтом на 4-й этаж и прошли в кадровый отдел. Арика усадили заполнять множество анкет, а Сытенко откланялся до завтра и на прощание сказал, что утром встретит Арика снова, но уже у бюро пропусков в пристройке нового здания думы с обратной стороны. На том и расстались.
Август — декабрь 1994 года
Госдума производила впечатление огромного муравейника, в котором параллельно происходили различные технические, общественные, политические процессы: встречи, заседания, совещания, симпозиумы, конференции и пресс-конференции, деловые и личные встречи, и так далее, и тому подобное. Официальный рабочий день считался с 9 до 18 часов, но, практически, эта гигантская машина работала круглосуточно. Через две недели ежедневной работы Арик понял, что технического персонала, всяческих помощников депутатов, секретарей, функционеров аппарата парламента, референтов, советников, экспертов, консультантов, сотрудников службы охраны, водителей автотранспорта, персонала бытового обслуживания, ремонтно-технической
281
службы, лифтовой службы, столовых, буфетов, кафе, службы протокола, службы связи, тут работает раза в три-четыре больше, чем самих «слуг народа» — депутатов-парламентариев.
При оформлении на работу, в службе охраны и отделе кадров Арик три дня заполнял кучу документов и форм учета. Казалось, что этим формальностям не будет конца. Но к 1 августа эта бюрократическая мутотень закончилась, и начальник СОГД (Службы охраны Государственной думы) генерал-майор ФСБ Дударев сообщил Арику о том, что теперь в течение месяца они заново перевернут его личную жизнь от момента рождения, и затем доложат свои выводы о целесообразности использования Арика в аппарате руководству нижней палаты Парламента, каковой Госдума являлась. Кроме того, генерал сказал, что для всех бывших военных, а особенно бывших работников спецслужб, включая МВД, есть перспектива восстановления на службе по линии его ведомства, если на это будет личное желание и хорошее здоровье, а также положительное мнение руководства того подразделения, где офицер-пенсионер будет работать.
Арик все это выслушал, молча, и отправился продолжать изучать ситуацию с продовольственным комплексом страны, чем он и занимался последние 2 недели. Статистические сведения, предоставленные секретариатом Арику по его запросу, были странными, нереальными и явно «отлакированными». Достаточно было отъехать от Москвы на 25 км, чтобы понять, что статистика лжет. Арику, прожившему последние 15 лет на дальней периферии страны, не нужно было уезжать в Московскую область, чтобы это понять. Информация, полученная от А.П. Бычкова, подтверждалась. Чтобы сделать поверхностный анализ ситуации с продовольствием, завозимым в Россию по импорту и производимым на местах в регионах, Арик отправился в прессслужбу Госдумы, и по записке из канцелярии председателя получил в свое распоряжение на 10 дней все региональные и центральные газеты страны за последние полгода. Глубже анализировать не имело смысла, поскольку ситуация на сельскохозяйственном и продовольственном рынке менялась стремительно и все более в худшую сторону. Это была муторная аналитическая работа — просмотреть и сравнить информацию из более чем 180 газетных изданий за 6 месяцев. Необходимо было сделать скидку на то, что большинство журналистов, писавших на нужную тему, не были специалистами и, будучи дилетантами, невнятно освещали ситуацию в своем регионе. Но первичное впечатление Арику удалось для себя составить. Полученную информацию следовало уточнить и конкретизировать через живых людей. Арик написал докладную записку о необходимости запросить депутатов из регионов дать сведения о практическом состоянии ситуации на местах.
282
Этот шаг Арика встретил одобрение, и председатель Госдумы направил всем 439 депутатам письмо-распоряжение: предоставить эксперту ГД А.Губенко сведения по перечню вопросов, которые Ариком были специально для этой цели разработаны.
В этом перечне было всего 26 ключевых вопросов, ответы на которые могли более реально показать положение в краях, республиках и областях. В процессе этой работы Арик столкнулся с тем, что господа депутаты не дисциплинированы, не пунктуальны, не собраны, не информированы в нужной степени о практической жизни в тех местах, откуда они избраны в Парламент. Пришлось начать хождение по кабинетам народных избранников в целях получения ответов на запрос к установленному сроку. 89 российских регионов были представлены в Госдуме. Чтобы связаться и встретиться со всеми депутатами от них, потребовался бы год. Арик решил начать с ключевых фигур в финансово-экономическом комплексе.
Первый визит Арик нанес Борису Федорову, бывшему министру финансов, совсем недавно ставшему депутатом Думы. Массивная фигура высокого плотного Федорова плохо смотрелась в сравнительно небольшом депутатском кабинете. Он принял Арика довольно радушно, но по теме беседы высказывался неохотно и сдержанно. Арику пришлось объяснять, что он задает вопросы исключительно для прояснения ситуации, а не для возбуждения какого-либо преследования постфактум. Но бывший министр не поверил. Максимум на что он согласился — это ответить на полученную ранее анкету срочно и отослать ее со своим секретарем в приемную председателя ГД. Дальнейшие визиты Арика к депутатам Ирине Хакамада, Александру Жукову, Михаилу Задорнову, Николаю Харитонову, Сергею Станкевичу и другим известным лицам ничего не добавили к требуемой информации. Все упомянутые депутаты всячески уклонялись от обсуждаемой темы, угощая Арика чаем, кофе, минеральной водой и заговаривая зубы. Это показалось Арику очень странным и он, после двухмесячного почти бесполезного цикла встреч с народными избранниками, изложил свои эмоции, сомнения и впечатления в подробной докладной записке на имя председателя палаты. После недельного молчания, прошедшего после подачи докладной, Арика вызвал к себе Бычков. Он был мрачен и зол:
— Губенко, — начал генерал, — ты ведь понимаешь, что как твой куратор я читаю все твои докладные перед тем, как они попадают к председателю Госдумы?
— Конечно, товарищ генерал, понимаю и знаю это, — ответил Арик, — так и должно быть, это нормально.
— А ты соображаешь, Губенко, к чему привели твои вопросы и анкета?
— Нет. А к чему они могли привести? Просто надо было ответить, чтобы я мог сделать анализ и подать его вам, как вы того хотели, товарищ генерал.
283
— Арон, ты просто не знаешь подводных течений и процессов здесь. Твои расспросы и вопросы привели к тихой панике среди депутатского корпуса, потому что нынешние депутаты, перебравшись из провинции в Москву, делают все, чтобы здесь зацепиться, закрепиться на будущее, создать себе финансовый плацдарм для продления своей жизни в Москве. А ты, как человек новый, этого не понял.
— А при чем здесь продовольственный комплекс и положение регионов по этой линии? — спросил Арик.
— Это разные вещи!
— Да нет, Губенко, не разные, — мрачно пояснил Бычков.
— Депутаты отсюда, из Москвы, всячески лоббируют поставки продовольствия в свои регионы, за что им там «отстегивают» комиссионные. А оттуда, из регионов, они гонят на экспорт лес, газ, нефть, камни, химические удобрения, производимые на местах, а за эти поставки им тоже платят у них дома их родные областные власти. Понял? Вот когда ты начал по кабинетам ходить, да расспрашивать их о положении с продовольствием, они и решили, что тут дело не чисто. И из-за ложной боязни потерять свои «кормушки», стали игнорировать твои запросы и анкету. Вот поэтому мы и не можем получить полного впечатления о ситуации с продовольствием в стране: нет объективной информации. Налицо саботаж. Что делать будем, пан специалист?
— Надо ехать в каждый регион, — сказал Арик, подумав.
— Но нет гарантии, что и там удастся все выяснить, по тем же причинам круговой поруки.
— Да, надо ехать, — подтвердил Бычков.
— Составь план поездок на 1995 год и принеси мне. Деньги на командировки будут. Дело серьезное. Продовольственная безопасность — это супер-важная задача для страны. Готовься к длинной дороге, подполковник.
Новый год Арик встречал с московскими приятелями на Мосфильмовской улице. В январе 1995-го предстояли первые 4 командировки в Читинскую, Иркутскую области, Хабаровский и Красноярский края. Каждая поездка планировалась по неделе на регион. Получалось, что за календарный год Арик мог посетить только около 40 регионов с короткими перерывами на написание справок по каждому из них. Иными словами, два года в непрерывных разъездах были обеспечены. Посетить и отработать 89 регионов — это не шуточное дело!
284
Продолжение следует.
Иллюстрация: duma.gov.ru здание ГД РФ
