На сайте Калькалист вышло интервью Юваля Азулая (Ю) с бригадным генералом Ореном Гибером, главой Управления производства танков и тяжёлой бронетехники (Мантак — מנהלת מרכבה והרק»ם). В интервью генерал ответил на вопросы по поводу эффективности бронетехники в Газе и дальнейших планах армии на её производство, ну и в целом про войну.
Оригинал интервью:
«כמויות האמל»ח של חמאס הפתיעו אותנו» | כלכליסט (calcalist.co.il)
«Количество средств ведения боевых действий ХАМАСа удивило нас».
Бригадный генерал Орен Гибер, глава управления производства танков и ПВО Министерства обороны, говорит, что «все системы танков и ББМ теперь должны увеличить производство». Он уверен, что защита, которую он предоставляет военным ЦАХАЛа в Газе, достойна, и у него также будет достаточно средств для следующей битвы: «Мы больше не видим поврежденных или взорванных средств из-за ракетных ударов».
Ю: Бригадный генерал Орен Гибер, глава управления производства танков и ББМ (МАНТАК) Министерства обороны, насколько устойчивы эти средства к огню, направленному на них в Газе?
«Противник бросает вызов нашим бронированным средствам значительно и, к моему счастью, безуспешно. У солдат в этих средствах есть широкий оборонительный кокон, состоящий из нескольких слоев, так что нет какой-то одной системы обороны, на которую мы исключительно полагаемся. Это одна из причин успешности наших средств в этой битве».
Ю: И все же, вас удивили атаки RPG и попытки прикрепить к средствам взрывные устройства для нейтрализации систем защиты «Мантель»?
«Я не обращаю внимания на угрозы и методы действия противника против нас. Но ничего из угроз, с которыми мы столкнулись в Газе, нас не удивило, даже не их результаты».
Ю: И даже не массовый обстрел? Огромное количество ракет, направленных на наши силы?
«Огромные, неописуемые количества средств ведения боевых действий действительно были неожиданностью, даже с точки зрения инфраструктурной мощи. Количество пусковых установок, которые были направлены на наши силы, беспрецедентно для любой предыдущей войны, которую мы пережили. Это не похоже ни на что, что мы знали. То же самое относится и к огромному количеству средств боевого применения, которые наши силы захватили на территории. Это свидетельствует о том, как ХАМАС подготовился к этой войне».
Ю: Каким основным средством ХАМАС пытается атаковать укрепления противника?
«Очень большая часть этого — это улучшенные ракеты RPG в различных вариантах. Это ракеты, к которым присоединен шнур, использующий инфраструктуру подземных структур, и значительные интеллектуальные знания, накопленные и обобщённые ими. Это нужно рассматривать как единое целое».
Ю: Как наши средства справляются с этим?
«Танки марки Меркава, ББМ Намер и Эйтан имеют очень хороший уровень защиты. Факт, что наземные укрепления не останавливаются и танки хорошо работают на местности. К счастью, среди таких средств меньше пострадавших, даже по сравнению со Второй Ливанской войной».
Ю: После Второй Ливанской войны была разработана Rafael система защиты «Меиль Руах» [Trophy на экспорт, — прим. перев.]. Насколько она защищает средства, участвующие в операции в Газе?
«Она установлена на некоторые танки Меркава 4, на все танки Меркава-4 Барак и на Намеры. В этом году будет установлена система защиты «Хец Дорбан» [Iron Fist на экспорт — прим. перев.] на ББМ Эйтан и есть опция для ее внедрения на бульдозеры D9. В обоих случаях «Меиль Руах» и «Хец Дорбан» являются очень важными системами и всё ещё составляют один слой защиты среди нескольких, на которые полагаются бойцы, находящиеся в этих машинах. Наше решение — адаптировать боевые средства к угрозам беспилотников. Если у танка есть мобильность, огневая мощь и защита — и уровень его защиты у нас намного выше, чем у других вещей и несбалансирован».
Ю: Сколько солдат погибли внутри танков или ББМ с начала операции?
«Я не дам вам этих данных, мы все ещё находимся в войне, но я могу сказать, что каждое событие, в котором наши средства пострадали от таких или иных средств, детально анализируется. Это на таком уровне, что мы знаем о каждом средстве, сколько людей пострадало, где каждый из пострадавших находился внутри средства, какой вид боевого средства причинил повреждение, где было повреждение, как произошло пробитие и многое другое. Этот анализ позволяет во время боевых действий извлекать уроки и лучше справляться с угрозами».
Ю: Предполагаю, что сразу после войны на юге вы и инженеры МАНТАК возвращаетесь к чертежному столу, чтобы закрыть расхождения, выявленные в зонах боевых действий.
«Мы не ждем ‘после войны’, мы делаем это уже сейчас, во время боевых действий. Мы делаем изменения и корректировки в соответствии с потребностями на поле боя и с взглядом вперед, к новым угрозам, которые могут возникнуть».
Ю: Это объясняет металлические конструкции на танках и других защищенных средствах, работающих в регионе?
«Мы спланировали их задолго до войны на юге. Более года назад мы изучали бои из войны между Россией и Украиной, где угроза беспилотников появилась драматически. Мы подготовились к угрозе и разработали планы, которые соответствуют всем средствам и защищают их от вооруженных беспилотников. Когда возникла необходимость, мы перешли к промышленному производству».
Ю: В первые недели войны каждый, кто не обеспечивает солдат мангалом на передовой, занимался строительством металлических конструкций в каком-либо цехе.
«Вначале мы планировали построить десятки металлических конструкций для танков Меркава 4, но очень быстро поняли, что нам нужно гораздо больше. Мы поняли, что такие конструкции нужны также для танков Меркава 3, для Намеров, для Пум и для D9. Темп производства в МАША (Центр восстановления и обслуживания, где производятся танки и ББМ) не удовлетворял и в течение двух дней мы провели тендер на производство очень больших объемов конструкций. Раньше очень много хороших израильтян увеличили свои цехи, открыли собственные линии производства для наших конструкций и материалы во всей стране закончились. Мы попросили все цеха, занимающиеся конструкциями, не покупать материалы, разделили между ними задания и организовали их и таким образом смогли произвести около 20 километров профилей для таких конструкций. Каждый день грузовики с конструкциями выезжали в направлении пояса Газы, а наши установщики устанавливали их на средства».
Ю: Война в Газе и продолжающееся напряжение с Хизбаллой вдоль северной границы привели к увеличению оборонного бюджета на 2024 год, который составляет огромные суммы, превышающие 125 миллиардов шекелей. Часть этих денег, безусловно, будет направлена сюда. У вас есть инфраструктура, которая поддержит увеличение производства?
«Мы всё ещё ждем окончательных решений по этому вопросу. Еще до войны начальник генштаба заявил, что видит сухопутный компонент как часть более широкого ответа ЦАХАЛа на угрозы вокруг нас. Инфраструктура производства танков и ББМ была создана в ответ на огромную необходимость в быстром производстве, и часть из них уже существует и доступна.»
Ю: На сколько танки «Меркава» — это израильское производство?
«Более 70% всех компонентов и систем танка изготовлены в Израиле и производятся в около 200 предприятиях по всей стране, 40% из них расположены на периферии, и еще около 100 компаний за рубежом, в основном в США. Мы очень стараемся, чтобы то, что приходит к нам из-за границы, было таким, что израильская промышленность не может предложить, так что она не страдает. Предприятия, участвующие в производстве танков и ББМ, экспортируют на сумму более миллиарда долларов в год, что является дополнительной прибылью, которой они бы не получили, не участвуя в этих программах».
Ю: Какие последствия для этих сотен промышленных предприятий?
«Это означает, что некоторые из них должны будут расширить и улучшить свою инфраструктуру. Мы уже изучили все наши системы и все предприятия, работающие с нами, и мы точно знаем, кто должен делать что и насколько они должны будут увеличить свою производственную мощность. В любом случае, все они должны будут увеличить свои производственные мощности».
Ю: Многие из этих предприятий — это малые и средние компании. Министерство обороны поможет им в расширении деятельности?
«Конечно. Часть помощи предоставляется на основе многолетнего бюджета, с возможностью заключения контрактов с этими компаниями на пять лет вперед. Компании, особенно малые, должны быть уверены, и я думаю, что мы обеспечиваем им это, чтобы они знали заранее, какой будет их уровень прибыли и как им подготовиться к выполнению заказов. Этот подход также помогает им улучшить свои показатели в конкуренции с поставщиками и снизить цены. Это ситуация, от которой выигрывают все».
Ю: Часть инфраструктуры производства включает в себя профессиональный персонал, которого уже много лет не хватает. Профессиональное образование давно сломалось. Как вы с этим боретесь?
«Я не отвечаю за подготовку технического персонала в государстве Израиль. Однако я явно выводил оттуда военный технический персонал высокого уровня. Министерство обороны обладает высокой технической мощью, и часть этой мощи заключается в ее способности обучать и учить людей на своих должностях».
Ю: В целом, зачем Израилю строить свои собственные танки и ББМ? Самолеты покупаются у США, подводные лодки — у Германии.
«Это результат необходимости. В 70-е годы прошлого века никто не хотел продавать Израилю танки, и впоследствии это доказало свою экономическую ценность. То, что мы производим собственные танки и ББМ, позволяет нам вооружаться лучшими и наиболее подходящими для наших потребностей средствами, почти в два раза дешевле, чем любая другая альтернатива. Этот подход также укрепляет наши местные производственные способности».
Ю: Текущая война также первое боевое появление тяжелого бронетранспортера «Эйтан», разработка которого началась после операции «Нерушимая скала» в 2014 году. На этой неделе спецназ освободил из окружения Фернандо Мирмана и Луиса Хара из дома в Рафахе с помощью такого бронетранспортера.
«Этот бронетранспортер стал ‘жемчужиной’ в армии. Все хотят его, и пока он поставляется только бригаде Нахаль, и в настоящее время их всего несколько десятков. Во время боев мы использовали его в основном для эвакуации раненых и ответственности за жизни более 250 раненых бойцов, после чего быстрое освобождение было обеспечено с помощью «Эйтана» для скорой помощи или вертолетов. Мы загружали его с кровью в холодильниках, устанавливали станции кислорода и реанимации, и за последние несколько месяцев в секторе Газы эти средства прошли более 35 тысяч километров с небольшими поломками. Ни один из «Эйтанов» не был остановлен».
Ю: В отличие от других бронетранспортеров, «Эйтан» — это колёсный бронетранспортер. Его колёса не протыкаются?
«Когда нужно, заменяем колеса на ходу и продолжаем работать. «Эйтан» доказал свою способность двигаться даже при пробитых колёсах и достигать очень высоких скоростей».
Ю: Невозможно не задаться вопросом о том, что у армии все еще есть тысячи старых бронетранспортеров М-113, чьи уровни защиты низки и не соответствуют потребностям. Они также напоминают о большом недостатке в вооружении армии после войны в Йом-Кипур. Что гарантирует, что через 50 лет тут не будет говориться о том, что еще один министр обороны и еще один начальник генштаба обсуждают этот же большой недостаток после 7 октября 2023 года?
«Современные сухопутные войска наших дней характеризуются настолько большими разрывами по сравнению с необходимостями, что нужно ещё многое дополнить, прежде чем мы окажемся в ситуации, которую ты описываешь».
Ю: За несколько недель до войны Министерство обороны все еще продвигало историческую программу экспорта устаревших танков «Меркава» Mk. 2 и Mk. 3. Вследствие войны генеральный директор Министерства обороны генерал (рез.) Эйяль Замир приказал оставить эти машины в составе вооруженных сил, и кажется, что мечта израильских танков об экспорте была заморожена.
«В мире много войн, и все ищут танки. То, что для ЦАХАЛа считается устаревшим танком и не подходит для его боевых потребностей, не обязательно таково для других армий. Пока в мире танки сражаются с танками, у нас танки сражаются с ракетами и наша техника в основном предназначена для этой угрозы. Вопрос состоит в том, что делать с этими машинами после того, как ЦАХАЛ решил, что они ему не нужны. Если варианты заключаются в ремонте старых танков или их продаже, я за продажу, пока есть покупатель».
Ю: Оказывается, есть более одного покупателя. Просто нужно принять решение.
«Верно, было проведено исследование по этому вопросу, и это не получило одобрения гендиректора Министерства по его завершению. Тем не менее, вполне возможно, что впоследствии будут приняты другие решения, вытекающие из оперативных потребностей армии».
Иллюстрация: www.vesty.co.il
https://telegra.ph/Intervyu-s-glavoj-Upravleniya-proizvodstva-tankov-Mantak-02-15
