Автор: Эдуард Докс
Никто из журналистов еще не беседовал с пожилыми репатриантами в Офакиме, которые чудом уцелели при нападении ХАМАСа. Часть их соседей была жестоко убита, но сами они спаслись благодаря мужеству одного человека. Корреспондент «Вестей» встретился с этими людьми
Среди 1200 убитых в черную субботу, 7 октября, есть жители Офакима Юрий и Роза Ядгаровы. От любящей пожилой пары остались только две окровавленные трости и зубной протез. Но их сына Марка Ядгарова соседи называют героем и говорят, что обязаны ему жизнью. Если бы не Марк, судьба его родителей постигла бы еще как минимум 8 человек. Всех их спас Марк. «Израильская пресса много писала о Рахель из Офакима, которая спасла себя и мужа, много часов отвлекая боевиков разговорами и чаем с печеньем. А о нашем Марике, настоящем герое, знаем только мы. Вы первые из прессы, кто поинтересовался нами», — говорят жители улицы Ха-Горен корреспонденту «Вестей». Они рассказали о драме, которая развернулась в этом районе 7 октября, и о подвиге Марка Ядгарова.
Офаким — городок, название которого переводится с иврита как «горизонты». Он был основан в 1950-х годах как один из городков развития в Северном Негеве. В нем жили преимущественно выходцы из Северной Африки. А с начала 1990-х в Офаким стали массово приезжать репатрианты из бывшего СССР. В результате население увеличилось, в городе начали появляться промышленные предприятия, бизнесы, клубы.
by TaboolaРекламаЭто интересно
סיטי בוי ויובלים יציעו דירות חדשות בת»א ב-500,000₪ הנחה למשתתפי היריד
Channel22
500,000₪ הנחה על דירה חדשה בת»א ומשלמים רק 500,000₪ מקדמה
Channel22
סמאטס פינת לואי בת»א: דירות 4 חד’ נמכרות מ-6 מיליון ש»ח
Channel22
Расстояние отсюда до границы Газы составляет 17 км, это третий по отдаленности от сектора городок — после Сдерота и Нетивота.
За последние десятилетия для 40 тысяч жителей Офакима ракетные обстрелы из Газы стали обыденностью. Но ужасы, которые творили хамасовцы здесь 7 октября, горожане будут помнить десятилетиями.
Офаким
Въезд в Офаким (Фото: Эдуард Докс)
В одном из двориков на улице Ха-Горен сидит группа пожилых репатриантов, уцелевших 7 октября. «Как здорово, что вы приехали! Пожалуйста, выслушайте нас! — обращаются женщины к журналисту. — Нас все забыли, нас никто не слушает».
Доня Цельман
Доня Цельман (Фото: Эдуард Докс)
«Вот здесь стоял террорист с наведенным на меня автоматом. Он не нажал на курок только потому, что его позвали другие боевики», — показывает Доня Цельман, уроженка Винницкой области.
«Когда утром 7 октября начались сирены, террористы были уже под нашими окнами. Мы вышли на улицу, чтобы добраться до бомбоубежища, и вдруг я увидел человека во всем черном, с автоматом, обвешанного гранатами. Сбоку у него висел огромный нож, за спиной — гранатомет», — добавляет пожилой мужчина по имени Алик, репатриант из Воронежа.
«На нашей улице стояли террористы с планшетами в руках, — добавляет Марина, репатриантка из Москвы. — Один из них увидел вышедших на улицу людей, сфотографировал наш адрес и сказал бандитам следовать на улицу Ха-Горен, 40. Боевики ринулись туда. Я смотрю, а там, где они уже прошли, парнишка мертвый лежит в луже крови. Потом выяснилось, что у него был пистолет, и он выбежал из дома, чтобы защитить соседей».
►Марк Ядгаров спас 8 соседей, а родителей — не успел
Каждому человеку здесь хочется поделиться наболевшим. Но Доня просит нас обратить особое внимание на скромно стоящего в стороне мужчину: «Марик — это наш спаситель, настоящий герой! Он спас 8 человек, но сам пострадал больше всех. Террористы расстреляли его родителей и разбили им головы лопатами», — говорит Доня, последнюю фразу произнося шепотом.
Семья Ядгаровых
Марку 48 лет, он бухарский еврей, репатриант из Ташкента.
«Я живу на первом этаже, — начал свой рассказ Марк. — Мои пожилые родители жили в этой комнате, а я в соседней. Была суббота, Симхат-Тора. Родители, как всегда, готовились к этому празднику. Они были религиозными людьми. В 6:30 начались сирены. Я выглянул во двор из своей комнаты и увидел многочисленные следы в небе от ракет из Газы. «Железный купол» непрерывно работал, и грохот от разрывов сотрясал все вокруг.
Таких мощных атак раньше не было, хотя обстрелов мы пережили немало. Сирены выли одна за другой, одна за другой!
Я испугался за родителей, мамочка моя болела и очень боялась всяких криков и шумов. Я забежал к родителям в комнату и попросил отца, чтобы он помог маме одеться и идти в убежище. А сам выскочил на улицу поглядеть, что происходит. Я не поверил своим глазам. Всюду звучали голоса на арабском и автоматные очереди. Я выглянул из-за забора — и увидел два фургона с этими сатанистами, иначе не могу их назвать. Они были в повязках, обвешанные гранатами и автоматами, у каждого за плечом был РПГ.
Я бегом вернулся домой и увидел, что родители уже одеты, но мама не успела обуться. Я стал помогать ей надеть обувь — и тут услышал за окном страшный удар обстрелянной машины, которая врезалась в стену, и истошные крики о помощи».
►»Просьба отца для меня — закон. Но она, к несчастью, оказалась последней»
Услышав страшные крики на улице, отец обратился к Марку. «Папа сказал: беги, сынок, посмотри, что там происходит, и помоги людям зайти в убежище.
Я вышел и увидел кричащих людей. Люди были в шоке, на улице лежали трупы. Террористы стреляли тяжелыми очередями по моим соседям, по машинам, по домам. Соседи стали забегать в убежище, а родители мои уже подошли к выходу из подъезда. На моих глазах террорист застрелил папу и маму. Я видел, как они рухнули. Соседка взяла меня за руку и затащила в убежище, сказав: «Ты уже не сможешь им помочь». И вдруг тот террорист ринулся за нами в бомбоубежище! Я оттолкнул его ногой и изо всех сил потянул бронированную дверь на себя. Затем защелкнул ручку и схватил ее обеими руками. Снаружи хамасовцы начали сильно колотить по ручке, пытаясь открыть ее и взломать дверь. Но я держал ее так, что мои пальцы хрустели. Боевики меняли друг друга и часами пытались ворваться в убежище, но мне удалось удержать дверь закрытой. Все, кто находился в нем, остались живы», — рассказывает Марк.
В ту минуту, когда Марк захлопнул дверь убежища прямо перед лицом боевиков, никто еще не знал, что в этом помещении людям придется провести 9 часов.
Марк Ядгаров, невзирая на горе утраты родителей, проявил настоящий героизм, удерживая голыми руками ручку убежища и натиск головорезов. Таким образом он спас 8 пожилых людей.
Семья Ядгаровых
Две трости и зубной протез остались лежать у подъезда после убийства супругов Ядгаровых (Фото предоставлено Марком Ядгаровым)
►54 жителя Офакима были злодейски убиты
Судьбы многочисленных соседей Марка, которые не успели найти убежище, сложились плачевно. По словам горожан, 7 октября в Офакиме были злодейски убиты 54 человека, примерно два десятка из них жили в домах по соседству с Ядгаровыми. Среди погибших соседей Марка — всемирно известный ученый, репатриант из Харькова, профессор физики Сергей Гредескул, много лет преподававший в университете им. Бен-Гуриона в Беэр-Шеве, и его супруга Виктория, известный математик.
Ведущий научный журнал посвятил статью убитым ХАМАСом ученым-репатриантам
►9 часов в душном убежище без воды и кислорода
Но и для тех, кто спасся в старом неотремонтированном убежище без воды, с туалетом в виде дырки в полу, 9 часов ожидания спасения казались вечностью. Раненые истекали кровью. Террористы выпускали автоматные очереди в вентиляционный люк, и несчастные люди страдали от удушья почти как в газовой камере. Количество кислорода сокращалось, хамасовцы несколько раз возвращались и сильно ломились в дверь, а люди находились в состоянии паники. Полиция, скорая, пожарные — никто часами не отвечал на звонки в тот день. «По правде говоря, мы думали, что тоже не выживем», — признается Марк.
Бабушка Дина
Самой старшей жительнице квартала, бабушке Дине, репатриантке из Воронежской области, уже 90 лет. Она подъехала к журналисту «Вестей» на инвалидном кресле, чтобы рассказать о пережитом 7 октября.
«Мой зять Алик хотел пересидеть тревогу дома, но дочь Рая взяла его за руку и повела в убежище. Террорист начал стрелять, и дочку задело осколком от двери, а зять получил ранение в ногу. Но, на наше счастье, они успели забежать в убежище,- рассказывает бабушка дрожащим голосом. — Марик Ядгаров успел запереть дверь, но боевики начали бешено стучать в нее. Я сидела рядом с моей подругой, она тоже старушка, и нам стало плохо. Мы ведь были без воды, в кране убежища вода была ржавая. Не было лекарств. В туалете не было возможности нормально присесть. Воздуха не хватало, мы задыхались.
Мне было очень жалко Марика. Он ведь нас спас, а сам осиротел. Родителей его жестоко убили. Они были хорошие люди. Юра очень заботился о Розе, они всегда ходили вместе».
Через 9 часов в убежище с измученными людьми постучали солдаты ЦАХАЛа. «Марк и тут проявил бдительность и задал несколько специфических вопросов на иврите, чтобы убедиться: это не переодетые хамасовцы, а действительно наши», — говорит Дина.
По ее словам, военные были потрясены не меньше их, обнаружив в убежище горстку изможденных, обезвоженных русскоязычных репатриантов.
«Мы были вспотевшие, грязные, бледные, голодные. Они нас напоили водой, помогли выйти. И попросили не покидать улицу, потому что боевики все еще орудовали неподалеку. Они также проверили наши квартиры, чтобы убедиться, что там не прячутся террористы», — рассказывает Марк.
«Когда мы наконец вышли из убежища, на улице было как после побоища, — подтверждает бабушка Дина. — Вокруг стояли расстрелянные машины, лежали тела людей, валялись убитые собаки. Нам рассказали, что многие тела были в таком состоянии, что еще 2 недели пришлось делать анализы ДНК, чтобы опознать погибших».
Бабушка Дина прерывает свой рассказ и еще раз благодарит, что пресса приехала выслушать рассказ выживших. «К нам никто не приезжает, а людям так важно выговориться», — говорит она.
►»Пресса нами не интересуется, а ведь мы тоже жертвы 7 октября»
Оторопь берет от того, что пережили эти люди, от надругательств над телами, от леденящих душу фотографий и роликов, которые они засняли и переслали в «Вести». На одной из них две тросточки для ходьбы и сломанный зубной протез у огромной лужи крови — все, что осталось от Юрия и Розы Ядгаровых. На другой — пробитые автоматными очередями двери квартир. И вот еще фото — залитого кровью пола подъезда (хранится в редакции, решено не публиковать из-за тяжести восприятия).
Тем не менее жители улицы Ха-Горен жалуются, что чувствуют себя «совсем позабытыми». Все они в один голос говорят, что я первый израильский журналист, который приехал выслушать их боль.
«Когда мы вышли из убежища, кругом лежали трупы. Хамасовцы даже собак расстреляли, — рассказывает Марк. — Здесь неподалеку живет женщина, ее сын Андрей был моим товарищем. Террористы убили и его, и сестру. Мать стояла между телами детей и рыдала: «Господи, как ты мог отнять у меня двоих детей в один день?» Она сама чудом осталась жива. Потрясение было страшным. Все было покорежено, стояла невыносимая гарь, все окна были выбиты, на домах — следы от автоматных очередей. Как будто нацисты ворвались в город… Это сейчас муниципалитет уже все починил и покрасил, быстренько замазали все, как будто ничего и не было. В убежище сделали ремонт, из крана течет чистая вода…
А душевно все мы потрясены по сегодняшний день. Мало кто получает какую-то социальную помощь. Мы хоть и считаемся пострадавшими от враждебных действий, но получение статуса все еще в процессе. Я сам в депрессии. Не могу спать по ночам, не могу работать. Перед глазами все время стоят родители. И звучат папины слова: сынок, беги, помоги людям…»
«Прошло уже больше четырех месяцев, а мне все по ночам является тот террорист. Открываю глаза в темноте — и прямо вижу его перед собой, как он смотрит мне в глаза и поднимает автомат. И снова его кто-то окликает, и он не успевает выстрелить. А очередь к психиатру у меня только на 29 марта», — сетует Доня.
Иллюстрация: Марк Ядгаров (Фото: Эдуард Докс)
https://www.vesty.co.il/main/article/r1ghi8l6a
