ВОПРОСЫ ВЫБОРА ОПТИМАЛЬНЫХ ТЕРМИНОЛОГИЙ ДЛЯ НАУЧНОЙ ПУБЛИКАЦИИ
(копия статьи, опубликованной в журнале Science of Europe)
Авторы: проф. Романенко В.Н., проф. Никитина Г.В.
АННОТАЦИЯ
Рассматриваются проблемы формирования удобной и понятной научной терминологии. Особое внимание уделяется созданию научной терминологии в области естественных наук. Такая терминология должна быть понятна не только в русскоязычной литературе, но и на языке международного научного общения. Описаны основные причины возникновения трудностей при переводе терминов научных терминов с русского языка на английский и обратно. Детально описаны терминологические проблемы связанные с понятием информации и понятиями, описывающими педагогический процесс. Приводится ряд практических рекомендаций и уточняющих предположений.
ABSTRACT
Creation of a convenient and user-friendly scientific terminology is discussed. Special attention is given to creation of scientific terminology in the field of natural Sciences. Such terminology should be understandable not only in Russian literature but also in the language of international scientific communication. The main causes of difficulties in translation of scientific terms from Russian into English and Vice versa are discussed. Several terminological problems associated with the concept of information and concepts that describe the pedagogical process are studied in details. Authors provide a number of practical recommendations and clarifying assumptions.
Ключевые слова: Восприятие, информация, коммуникация, компетенция,, контекст, материя, семантический смысл, термин.
Keywords: Commmunication, competency, context, information, matter, perseption, semantic meaning, substance
Введение: процесс формирования научных терминов
Понимание высказываний и утверждений определяет надежность восприятия сведений, которыми обмениваются различные участники коммуникационного процесса. В силу их различного жизненного опыта, степени владения языком, образования и ряда генетических особенностей, а также состояния здоровья, всегда существует некоторая разница в понимании смысла сообщения, в частности его семантического содержания и эмоционального фона. Близость словарного запаса и особенности понятийного аппарата у разных индивидуумов определяют степень их взаимопонимания. Этим проблемам посвящено множество работ в таких науках, как лингвистика, психология, информатика, семиотика, философия, а также в ряде иных областей знания. Понимание фраз и даже отдельных слов разными людьми не однозначно. Оно особенно осложняется при переводе выражений с одного языка на другой. Эта проблема хорошо известна переводчикам. Научное общение требует более чётких формулировок по сравнению с обыденной жизнью. Оно более требовательно и при сравнении с контактами на социальном уровне. В гуманитарных областях знания также допускаются не очень точные формулировки. Это связано с тем, что в этих случаях восприятие основано на иных принципах по сравнению с естественными науками. В силу этого в естественных науках стремятся не пользоваться размытыми понятиями, а употреблять по возможности достаточно чёткие формулировки. Их называют определениями или же дефинициями. Соответствующие этим формулировкам понятия называют терминами. Практическое использование той или иной терминологии приводит к обмену терминами между специальным и бытовым их использованием. Диффузия терминов из одной области в другую происходит постоянно. Это, в свою очередь, приводит к размыванию чётких терминов. Соответственно, в жизни хорошо известны случаи, когда термин используется в несколько ином смысле по сравнению с обычной ситуацией [1]. Этот нередко наблюдается в и в тех случаях, когда применение того или иного термина уже перешло в практику. В период же возникновения нового термина процесс вопрос о совершенствовании его использования определяется иныче. Обсуждению проблем терминологии посвящено много исследований в области лингвистики, семиотики и философии. Не затрагивая общих вопросов, мы намерены ограничиться обсуждением процессов становления новых научных терминов только в естественных и технических науках. Появление новых терминов идет несколькими путями. Один из них, наиболее простой и очевидный, — это перенос термина из другого языка вместе с тем или иным техническим новшеством, то есть использование т.н. варваризмов. При этом нередко заимствованный термин вытесняет уже имеющееся в языке, но не очень широко распространенное выражение. Проблемы становления терминологии характерны для любой отрасли человеческого знания. Первым исследованием этого вопроса была посвящённая географической терминологии монография [2]. Её автор отмечает, что в основе терминологии любой отрасли человеческого знания лежит концепция понятийно-терминологической системы или ПТС. Она описывается следующим образом: «ПТС представляет собой совокупность понятий и соответствующих им терминов, взаимосвязанных между собой» общим базисным понятием [2]. Конфигуратором ПТС являются, естественно, не термины, а понятия. Сами термины являются неким важным, но всё-таки вторичным фактором. Каждое новое понятие, а значит и термин, должно выводиться из более общего понятия. По этой причине ПТС в любой области деятельности должна быть связана со всей совокупностью знаний, понятий и терминов, используемых человечеством. По этой же причине должны обязательно существовать некие промежуточные системы понятий и терминов. Они соответствуют определённым уровням обобщения научного знания. Эти понятия опираются не на строгие дефиниции, а на ограничение ПТС одно областью знания. Это приводит к формированию своих особых базовых понятий в каждой области. Они опираются на самопроизвольно установившиеся на практике термины. В [2] эти термины названы Естественно сложившейся терминологией — ЕСТ. Такая система всегда имеет недостатки. Эти недостатки являются общими для любой отрасли знания. Для ответа на вопрос о связи терминологии с коммуникационным процессом отметим, что структура Мироздания неоднородна в пространстве. Она к тому же меняется и во времени. Полностью однородное и постоянное в бесконечном времени Мироздание — это некая, никогда не реализующаяся, абстракция. Как следствие, неоднородности Мироздания в окружающем нас Мире мы воспринимаем разбитым на отдельные объекты. Между ними происходит постоянный обмен различными формами материи — веществом, энергией информацией [3]. Для исследуемых в этой работе ситуаций можно ограничиться рассмотрением взаимодействия между объектами только на основе потоков информации. Если взаимодействие с внешним миром оставляет неизменными некоторые свойства объекта, которые являются для него определяющими, то упрощённо говорят о воздействии потока информации на этот объект. Его с известной условностью можно считать неизменным. Изучая связанные с информацией вопросы, чаще всего основное внимание уделяют процессам её передачи и восприятия. Такой подход оправдан. Тем не менее, имеет смысл подробнее остановиться на процессах вызывающих эти явления, то есть на возникновении того, что принято называть сигналом. Из всеобщности взаимодействий между объектами Мироздания следует, что любой объект обязательно является и источником, и приёмником сигналов. Испускание большой группы сигналов (в ряде случаев для простоты можно говорить об излучении) происходит без каких-либо усилий или команд со стороны источника, то есть объекта. Этот процесс неотъемлем от объекта, то есть присущ его природе. Иным словами, можно говорить, что есть вид сигналов, который имманентен в философском значении этого термина. Он присущ объектам как неживой, так и живой природы. Примером такого потока сигналов можно считать тепловое (равновесное) излучение. Мы сознательно отвлекаемся от того обстоятельства, что равновесное излучение не только несёт информацию о температуре (состоянии) объекта, но и может активно влиять на свойства принимающего или излучающего объекта. В отличие от этого живые объекты характеризуются способностью испускания сигналов ещё и другого типа. Они, в частности, могут нести сведения об их состоянии. У высших животных можно даже говорить о «преднамеренности» таких сигналов. Такие преднамеренно испускаемые сигналы могут и не иметь определённого адресата. Их можно уподобить сигналам SOS, которые рассылаются в пространство во всех направлениях, но конкретного адресата не имеют. Коль скоро эти сигналы воспринимаются другими живыми объектами, реагирующими на них, мы можем говорить о коммуникации. У высших животных, однако, имеется группа сигналов, имеющих вполне определённого адресата (клиента) или же их группу. Здесь можно уже говорить об адресной коммуникации. Этот тип целенаправленных сигналов и является основным предметом нашего обсуждения.
Дешифровка коммуникативного сигнала
Сигнал, который поступает к адресату, должен быть «правильно понят». Этот процесс назовём дешифровкой. При желании можно использовать и другие термины. Расшифровка сигнала процесс многоступенчатый. На каждой ступени происходит преобразование сигнала. Это означает что наиболее «важная» часть сигнала каждый раз отражается на новом носителе. Такое отражение многократно повторяется. Именно этот процесс многократного отражения называют информационным процессом — инфопроцессом [4]. В целом последовательность преобразований сигнала при его расшифровке и внутренней передаче для простоты можно разделить на два этапа. Один этап физико-физиологический. Для высших живых организмов его результатом следует считать возникновение соответствующих нейрофизиологических контуров или, более просто, некоторых внутренних сигналов в мозгу. Эти процессы предшествуют этапу семантической идентификации сигнала, то есть оценке его смысла. Для определения смысла сигнала нужен процесс его определения или узнавания. Процесс узнавания намного более сложен по сравнению с процессами предыдущего этапа. В целом узнавание основано на сравнении поступившего сигнала с уже имеющимися записями в памяти. Эту сложную процедуру называют восприятием. О ней и будет идти речь далее. Каждый принимающий объект (клиент) воспринимает поток внешних сигналов по-разному. Два рядом сидящих человека видят любой предмет немного под разными углами. Более того, даже каждый из двух глаз человека видит предмет несколько иначе, чем другой. Это позволяет обеспечить ряд дополнительных функций зрения: стереоскопичность, определение направления и т.д. Отметим также, что практически нет людей со строго одинаковым цветоощущением. В нашей обыденной жизни сказанное практически не является помехой. Это объясняется тем, что разные индивидуумы очень близки друг к другу (похожи). Иными словами, качество расшифровки зависит от степени близости свойств, то есть схожести воспринимающих объектов. Эту схожесть обеспечивает и сходный жизненный опыт. Именно схожесть опыта является основой взаимопонимания. Одним из первых, кто чётко указал на это, был астрофизик Ф. Хойл, сделавший соответствующее выказывание в знаменитом «Чёрном облаке»[5]. Сказанное означает, что расшифровка смысла коммуникативного послания зависит от степени близости общей структуры источника сигнала (коммуникатора) и получателя (клиента). Второй этап расшифровки сигнала связан с процессом его сравнения с «записями», которые хранятся в словаре (тезаурусе) воспринимающего объекта. Здесь важны не только близость характеристик источника и приёмника, но и, как вскользь было отмечено, предыдущий опыт и того, и другого. Отсутствие у одного из объектов необходимого опыта может полностью или частично компенсироваться расшифровкой с помощью контекста. Сказанное хорошо проявляется при расшифровке смысла языковых посланий или, более строго, при их переводе с одного языка на другой (см. напр. [6]). Можно предполагать, что чем более различаются по своим свойствам и словарям источник и приёмник, тем более длинный (сложный) контекст требуется для адекватного взаимопонимания. Использование контекста для расшифровки смысла сигнала напоминает о том, что любая информация по своей природе описывается с помощью нескольких иерархических уровней. Наиболее полно это изучено в [7]. Эта книга неоднократно переиздавалась. Она переведена на 12 языков, в том числе в 2008 году и на русский язык. Авторы книги описывают пять наиболее важных общих уровней информации, которые важны для правильного понимания смысла принимаемого сигнала. Реально предложить строгие критерии адекватности (правильности) взаимопонимания сложно. Мы на этом останавливаться не будем. Расшифрованный и отфильтрованный сигнал оценивается на основе разных характеристик. Наиболее исследованная из них — это характеристика количественная. Она важна для оценки свойств канала связи: его пропускной способности, а также потерь, связанных с шумами и привнесённой извне дополнительной информацией. Для правильной реакции на полученный сигнал получатель (клиент) должен понять его содержание. В этом случае говорят о семантическом смысле полученной информации [8]. Основной особенностью смысла нужно считать то, что его можно передать другим способом. Так в устной речи и в мышлении можно просто говорить о том же самом утверждении, но выраженным другими словами. Тем не менее даже надёжно расшифрованные и опознанные сигналы, не всегда позволяют правильно оценить смысл сообщения. Поясним это на простейших примерах получения и понимания письменного текста. Пусть, например, переданный сигнал в буквах кириллицы прочитывается (распознаётся) человеком, как буквенное сочетание ЧАС. В русском языке оно обозначает некоторый интервал времени (60 минут). Однако, в белорусском и украинском языках так записывается самого понятие ВРЕМЯ. Аналогично, разный смысл в этих близких языках имеет слово, которое записывают ТАК. Можно привести множество подобных примеров для разных языковых пар. Человеку, владеющими обоими языками в таких парах, определение смысла подобных слов не представляет никакого труда. Но для этого он должен знать, на каком языке сделана запись. Для этого этого достаточно взглянуть на соседние слова, то есть привлечь к расшифровке смысла контекст. Бывают более сложные случаи, когда для расшифровки смысла требуется большой контекст. Как уже мы отмечали, сославшись на [7] понятие контекста может иметь различные иерархические уровни. Например один уровень — это язык, следующий уровень — это индивидуальные характеристики коммуникатора (его образование, профессия). Можно даже учитывать некоторые сведения о том времени, когда был создан сигнал, то есть написан документ или же просто текст. Такую многоступенчатость сигнала называют текст в тексте [9]. Иными словами, отыскание смысла может в ряде случаев потребовать большого по размеру или же сложного по своей структуре контекста. Во многих случаях, в частности это характерно для поэтических текстов, тонкости смысла связаны даже с порядком расположения слов в тексте. Не случайно переводчику Библии с греческого языка на латинский, Святому Иерониму, приписывают фразу: «Et veborum ordo mysterium est». Это можно перевести, как: «И порядок слов — это таинство». Всё сказанное в этом разделе имеет самый общий характер. Однако в научной и переводческой практике встречаются более интересные для рассматриваемых нами проблем случаи. Мы перейдём к ним в следующем разделе.
Передача смысла при переводах и изменениях грамматики
Эволюция человечества сопровождается непрерывными изменениями в средствах коммуникации. В частности идёт и изменение языка. Меняются словарный состав, произношение, правила грамматики. Развитие культуры, науки, социальных отношений непрерывно обновляет терминологию. Многие слова и научный термины изменяют свой смысл. В силу этого понимание написанных в разное время документов часто становится затруднительным. Хорошо известно, как трудно нашим современникам-англичанам понимать тексты Шекспира, а русскоязычном людям тексты не таких уж далёких по времени Ломоносова или Державина. Не расширяя рассматриваемый круг вопросов ,обратимся только к проблеме оценки смысла письменных текстов. В дореволюционной русской орфографии для обозначения звука И использовались две буквы И и I. Соответственно с их местами в алфавите они назывались и восьмиричное и i десятиричное. Строго говоря имелась ещё 35-я, последняя, буква дореволюционного алфавита имевшая тоже произношение. Она называлась ижица и писалась, как v. Буква эта была очень редкой и мы о ней говорить не будем. И до революции, и ныне слово мир имело разные значения. Если писали МИР, то это означало, как и сейчас, состояние общества без войны. Написание же МIР означало общество, общину и даже Вселенную: МIРОЗДАНИЕ. Сейчас слово мир в этом смысле также используется в повседневном языке. При наличии контекста, то есть фразы или абзаца, отличить какое значение этого слова использовано в сообщении не представляет никакого труда. Но контекст имеется в наличии не всегда. Мы специально выбрали этот пример, так как любой человек, владеющий даже только основами русского языка знает роман Толстого Война и мир. Название пишется на обложке книги и никакого контекста при этом нет. Спрашивается, что же имел в виду сам автор? До реформы орфографии 1918 года название романе писалось как Война и мiр. Это означает, что смыл, который вкладывался в название был нечто вроде Война и общество. В наше время в силу естественного отсутствия у названия романа контекста и большей распространённости второго смысла слова, обозначающего Отсутствие войны, первоначальный смысл полностью утрачен. Даже люди, знакомые с историей вопроса, в обыденной речи стали воспринимать это название в смысле простого противопоставления войны и мира. Содержание романа позволяет толковать название и таким образом. Иными словами, незначительное изменение правил при отсутствии контекста изменило для большинства читателей смысл названия. Этот изменённый смысл прослеживается и при переводе названия романа на другие языки. Приведённый пример, скорее всего, не связан с серьёзными проблемами. Однако, именно в силу своей простоты и наглядности он может служить хорошей иллюстрацией важности контекста. Поэтому надо сразу же отметить, что чем меньший размер контекста требуется для понимания истинного смысла текста, тем более чётко и удачно сформулировано выражение. Ряд важных соображений этого плана можно найти в [10]. Нам же важно отметить, что: Умение выразить мысль так, чтобы её смысл однозначно воспринимался без использования контекста отражает умение автора хорошо учитывать уровень знаний потенциальных читателей. Наличие разных смыслов у большинства слов характерно для разных языков. При этом набор этих смыслов редко полностью совпадает. Это часто вызывает неточности при переводе. Иногда это приводит к искажению или частичной утрате смысла. Так проживающий в Швейцарии писатель М.П. Шишкин в одном из своих интервью поделился трудностью с переводом одного из своих произведений на другие языки. Его героиней была Снежная баба, то есть существо женского рода. Так оно и вело себя в его произведении. В большинстве же европейских языков Существо из снега (Снеговик) мужского рода. Поэтому адекватный перевод романа на другие языки очень сложен. При желании более подробно ознакомиться с проблемами переводов художественных текстов с одного языка на другой можно обратиться к анализу на перевода одного из стихотворений Генриха Гейне на русский язык. Он был выполнен в 1936 году академиком Щерба [11]. Трудности разумного перевода научных текстов связаны с теми же причинами, что и перевод художественных текстов. Однако в силу специфики научной тематики, особенно той, которая связана связанной естественными науками, основной акцент в этих случаях делается на другие моменты. Художественность текста (ритмичность стихов, образность и многое другое) в этих ситуациях отодвигаются на задний план. В огромном числе случаев ими вообще можно пренебречь. В то же самое время на первое место здесь выходят точность выражения мысли, однозначность смысла, а также связь выражений и терминов с уже отработанной и принятой технологией. Эти проблемы возникают и в пределах одного и того же языка при переносе результатов из одной области знаний в другую. Фактически это означает согласование между собой нескольких независимых ЕСТ. Надо сказать, что такой перенос нельзя считать чисто технической задачей, которая направлена только на достижение терминологического и понятийного консенсуса. Аккуратно выполненный анализ подобного плана часто позволяет выявить глубокие связи и единство явлений в казалось бы далеких областях знания. Позволим себе привести два простейших примера, которые иллюстрируют сложности при переводе научного текста с русского языка на английский. Как известно, два тождественных объекта — это два таких объекта в которых полностью одинаковы все их характеристики (свойства). Такое возможно в том случае, если эти объекты совпадают, Это т.н самотождественность. Сказанное отражает то хорошо известное обстоятельство, что в природе не бывает двух полностью тождественных объектов. Это сформулировано в известном правиле (законе) Лейбница. В то же самое время людям в практическом обиходе приходится сравнивать между собой объекты, у которых совпадает только часть свойств. Она определяет их сущность в конкретном анализе. Эти наборы свойств могут быть разными. Так автомобили могут быть определены как некий тип самодвижущегося экипажа с мотором, тормозной системой, управлением, сигнализацией и т.д. Можно ужесточить требования и разделить автомобили на легковые и грузовые. Понятно, что можно провести и дальнейшие уточнения. В пределах этих уточнений в каждой из таких групп легковых автомобилей выделяется некий класс экипажей. Экипажи этой группой обладают более жёстким набором свойств, чем просто автомобили. Сказанное означает, что отбор объектов в подобные группы задаётся неполным набором их свойств. В этих случаях новая группа обладает общностью только части всех своих возможных свойств. Однако эта общность свойств, хотя и является аналогией тождественности, но на самом деле более проста. В то же время, выделение таких групп удобно. Главное же состоит в том, что такое выделение нужно в практической жизни. Позволим себе сослаться на нашу работу [12]. Мы писали её после устного доклада по этому вопросу. Доклад был сделан на русском языке. В нём, наряду с термином тождественность, мы для обозначения частичного совпадения свойств, использовали хорошо отражающий ситуацию и распространённый термин идентичность. О том, как отразить наши утверждения на языке международного научного общения, то есть на английском языке, мы просто не задумывались. По счастью англоязычный текст мы стали писать сразу же вслед за докладом. При этом мы вспомнили, что оба использованных нами русскоязычных термина, то есть и тождественность, и идентичность по-английски это одно и то же слово identity. Пришлось вместо слова идентичность использовать английское sameness. Соответствующие поправки нам придётся вводить и в будущие русскоязычные тексты. В крайнем случае надо будет делать соответствующие оговорки. Мы специально привели личный пример, в котором показали и существо проблемы и то, что сложности часто можно просто удалить, если своевременно обратить на них внимание. К сожалению, нередко вопрос об адекватном переводе и понимании смысла высказывания осознаётся не сразу. В результате проблема может обрасти нежелательными сложностями. Так два крупных учёных В.С. Ротенберг и В.В. Аршавский описали [13] интересный эффект, названный ими поисковая активность. Термин этот используется и в переводной литературе. Однако, activity в английском языке означает любую деятельность. Поэтому тот смысловой оттенок, который носит русское слово активность, при переводе утрачивается. Безусловно специалисты знакомые с вопросом, понимают суть дела. Однако для быстрого знакомства и машинного поиска информации эта утрата тонкости смыла может привести к определённым затруднениям. Со дня введения в обиход этого термина прошло более 30 лет. Смешно пытаться теперь вносить какие-либо коррективы в установившуюся терминологию. Это говорит о том, что такие тонкости надо учитывать на начальных стадиях любой исследовательской работы. Можно привести много подобных, достаточно простых для понимания сути проблемы, примеров. Однако, главные выводы из сказанного при увеличении количества примеров не меняются. Первый из них говорит о том, что в начале оформления результатов и выбора разумной терминологии надо учитывать то, как она будет восприниматься на языках международного общения. Второй вывод звучит немного неожиданно. Обобщая имеющийся в нашем распоряжении опыт мы считаем, что любому автору следует задумываться о терминологии и делать начальные шаги в её использовании не на родном языке, а на языке международного общения. Это связано с тем, что в родном языке любой автор всегда более гибок. По этой причине ему всегда легче обойти лингвистические сложности, чем других языках. Это справедливо даже тогда, когда автор хорошо владеет иностранным языком. Рассмотренные в этом разделе примеры достаточно просты. В то же самое время в любой работе периодически возникают более серьёзные проблемы, связанные с научной терминологией, пригодной для универсального международного обмена сведениями. Два таких актуальных случая описаны далее. Они взяты авторами из областей, с которыми авторы связаны в профессиональной работе.
Информация и материя
Свойства мира, связываемые с понятием информация интересуют человечество с глубокой древности. Однако, сам термин стал использоваться не очень давно. Быстрое и широкое его распространение размыло границы понятия. Эволюция использования общих терминов связана с необходимостью выделения в них разных смысловых значений. Соответственно, периодически требуется проводить их уточнение. Этим вопросам сейчас уделяется много внимания [3, 4, 7, 14]. При обсуждении этих проблем огромное внимание уделяется вопросам самого смысла термина информация. В зависимости от мировоззренческой позиции различных авторов огромное внимание уделяется обсуждению того, является ли информация материальной или идеальной субстанцией. Встречаются и очень нечёткие промежуточные высказывания этого плана. Дискуссия между теми, кто полагает информацию материальной, и теми, кто полагает её идеальной субстанцией, при чётко сформулированной позиции авторов бессмысленна. В то же время ряд содержательных обсуждений многих аспектов проблемы, при формулировке общих представлений о разной позиции участников обсуждения, вполне разумна. Она может быть весьма продуктивной. Сложности во взаиммпонимании начинаются при нечётко сформулированных позициях. Как показывает опыт, одним из моментов, нередко осложняющих взаимопонимание дискутантов, можно считать использование известной фразы Н Винера: «Информация — это не материя и не энергия, а информация.» На эти слова ссылаются очень часто, но приводят их без указания на источник. Обычно их цитируют по памяти. При этом толкование и понимание смысла этой фразы нередко бывает противоположным по смыслу. Частое повторение в разных смыслах с одной стороны, и несомненный авторитет Винера с другой, заставляют внимательно отнестись к тому, что же на самом деле скрывается за этим Первое, что бросается в глаза при попытке разобраться в этом вопросе — это неопределённость того, насколько правильно использование в русском переводе термина материя. Естественно предположить, что в исходном английском тексте использовано слово matter. Впоследствии, когда был найден первоисточник, это подтвердилось. Те, кто учил язык только в ВУЗе, обычно не учитывают одной вещи: однозначный перевод слов с одного языка на другой большая редкость. Однако в простейших языковых курсах обучают только чаще всего встречаемой ситуации. Поэтому в голове даже у квалифицированного переводчика чаще всего сидит только один возможный вариант перевода. На самом же деле почти всегда для перевода можно предложить разные варианты.. Правильному переводу помогает контекст и знание (понимание) переводчиком сути вопроса. Английское matter на русский язык можно перевести как материя (в философском смысле), как вещество, и даже как суть (вопроса). Кстати, и в русском языке материя — это не только философское понятие, но и ткань, а тоже некая суть — говорили же классики: «Это тонкая, брат, материя». В такой неоднозначности ничего удивительного нет. Возможно, что для избежания разночтений при обсуждении философского смысла материи лучше бы было говорить matter, а говоря о веществе лучше использовать слово substance. Но так поступают крайне редко. Обычно это делают, когда в пределах одного текста встречаются оба эти понятия. Поэтому то, что же на самом деле имел в виду Винер, написав приведённую выше фразу, угадать трудно. Для правильного понимания её смысла надо обращаться к первоисточнику. Практически во всех странах хорошо известные фразы и выражения принято приводить без указания первоисточников. Первая книга Винера Cybernetics, была опубликована в 1948 году. В русском переводе она появилась в 1958 году. В последующие годы на английском языке было опубликовано второе её издание. Появились и другие книги и работы Винера. Откуда была взята искомая фраза, и как она звучит в первоисточнике, надо выяснять специально. Наиболее просто сделать обратный перевод на английский язык и затем перевести т.н. полнотекстовый поиск в Интернете. Гарантий того, что обратный перевод будет полностью совпадать с исходным текстом нет. Поэтому надо быть готовым к тому, что придётся использовать такой перевод в качестве набора ключевых слов для поиска,. Поиск в этом случае надо проводить по схеме: Слово1 И Слово2 И Слово3 и т. д. (И — это оператор, используемый в поиске). По счастью фраза короткая. Поэтому с обратным переводом никаких проблем не возникает. С первой же попытки находится нужная английская фраза. Она имеется во многих текстах. Как и в русском языке, это фраза считается хорошо известной. Поэтому она также приводится без каких либо ссылок на первоисточник. Вот она: «Information is neither matter nor energy, but it needs matter for its embodimet and energy for its communication». Уже беглый взгляд на это выражение позволяет понять, что в данном случае слово matter правильно понимать как вещество, а не как материя в философском смысле. Как обычно в подобных ситуациях, делать попытки изменить традиционный текст перевода уже поздно. Однако, правильное понимание смысла, скрывающегося в этом тексте несомненно нуждается в корректировке. Возможность правильного токования следует и из анализа всей фразы. Её окончание следует перевести как: «Информация….. нуждается в веществе для своего «воплощения» и энергии для её передачи». Полученный результат несмотря на свою убедительность оставляет некоторое чувство не удовлетворенности. Оно связано с тем, что известная в русском языке фраза даётся без её конца. Сомнительно, что такое сокращение лежит на совести переводчиков, хотя такие случаи в принципе известны. Скорее всего Винер возвращался к этой мысли несколько раз. Возможно и то, что уточняющее окончание было добавлено впоследствии. К этой мысли подталкивает и книга [7]. Её автор отличается аккуратностью и точностью своих текстов. В исходном варианте немецкий текст цитаты Винера даётся также, как и в русском переводе. По этой причине нам представлялось полезным продолжить поиск. Не вдаваясь в его технику в качестве лучшей иллюстрации с этим вопросом сошлёмся на [15]. Эта справочная статья содержит все в англоязычные высказывания Винера, которые связаны с пониманием им смысла понятия информация. Все обширные цитаты даются с указанием точным указанием (название, страницы) источника. Именно там можно отыскать исходную короткую цитату, о которой идёт речь в начале этого раздела. Она находится на 132 стр. его Cybernetics, изданной в 1965 году. Сейчас это издание доступно в fb формате на Amazon.com. В приводимой в справочнике большой по объёме выдержке Винер сравнивает работу механического устройства и мозга. В окончании своих рассуждеий он пишет: «The mechanical brain does not secrete thought «as the liver does bile,» as the earlier materialists claimed, nor does it put it out in the form of energy, as the muscle puts out its activity. Information is information, not matter or energy. No materialism which does not admit this can survive at the present day». Перевод на русский язык звучит как: «Механический мозг не выделяет мысль «Как печень выделяет желчь», что в старину утверждали материалисты; она не выдает его и в виде энергии, как это делают мышцы в своих действиях. Информация — это информация, а не материя или энергия. Материализм, который не понимает этого, не может существовать в наше время». В свете обсуждающихся ныне в печати вопросов о многозначности понятия информация (см. [14]), полезно отметить, что в указанном выше справочном материале есть мысль Винера и по этому вопросу. Она звучит как: «Information» may be a ubiquitous phrase, and even a real phenomenon, and yet it might be just a metaphor leading to vague philosophy, like «system» or ‘«game» have done in the past». Это может быть приблизительно переведено как: «Слово «Информация» может быть просто универсальным выражением или же реальным явлением. Но это может быть и просто метафора, использование которой размывает философский смысл термина, как это в своё время было с терминами «Система» и «Игра»». Подводя итог проверке высказываний Винера, мы можем с достаточной степенью уверенности говорить о том, что Винер уже в то время прекрасно понимал необходимость рассмотрения разных смыслов общего термина информация. Можно также уверенно полагать, что Винер не отрицал материальную природу информации, но в то же самое время он не отождествлял её ни с веществом, ни с энергией. В принципе этого достаточно, чтобы проиллюстрировать то, как не совсем удачный перевод термина на русский язык, не сопровождавшийся сведениями о контексте или же пояснениями, породил излишние сложности в обсуждении важных проблем. Итак, ответ на основной вопрос, поставленный в начале этого раздела, получен. Тем не менее желательно по возможности дополнить его оценкой того, как же понимается связь материальности в философском смысле и информации, основанная на высказываниях Винера. В отличие от уже сделанных выводов, приводимые далее в этом разделе результаты, следует считать дискуссионными. Кратко затрагивая вопрос о философском толковании понятия информация мы позволим себе отослать читателя к введению справочного пособия, посвящённого информации [16]. Все дальнейшие ссылки на высказывания разных авторов взяты именно из него. Для того, чтобы оценить, как соотносится понимание информации Винером и другими специалистами в области информации с философским пониманием материи, нужно перенести вопрос с понятия информации, на понятие материя. Авторы статьи уже не молоды. Как большинство людей, придерживающихся материалистических взглядов, которые окончили университеты в СССР в первой половине XX века, авторы придерживаются определения данного в «Материализме и эмпириокритицизме». Работы Ленина в наше время рассматриваются редко. Причины этого хорошо известны и критика его трудов справедлива. Тем не менее следует признать, что вне зависимости от верности мысли, Ленин очень чётко выражал свои взгляды. Напомним это определение: «Материя философская категория, которая дана человеку в его ощущениях для обозначения объективной реальности, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями независимо от них». Здесь важно то, что материей или же, если быть более аккуратным, материей и её атрибутами является всё, что ощущается. Фактически всё новое, что будет узнавать человек, согласно этому определению материально. В этом смыле то, что написано Винером подпадает под это определение. Ведь и сам термин информация происходит от слова informatio, то есть это то, что передаётся и воспринимается. Особых разночтений здесь не возникает. Тут, однако, возникают два вопроса. Первый вопрос — это насколько оригинально подобное определение. Надо сказать, что в этом плане у Ленина имеются достойные предшественники. Так в работах знаменитого епископа Беркли имеются два утверждения. Своими словами мы можем передать их содержание следующим образом: 1. Если объект (сущость и т.д.) — то есть object (essence, entity) нигде не отражается, то его не существует;2. Если объект ничего не отражает, то его также не существует.
По смыслу это фактически то же утверждение, что и Ленина. Высказано же оно намного раньше. Позднее немецкий поэт-романтики и философ Новалис (Novalis (псевдоним Georg Philipp Friedrich Freiherr von Hardenberg’ а) в своих Fragmente написал: «Alles ist die Materie, was mittels der Organe zu uns kommt». В переводе это звучит: «Материей является всё, что поступает к нам через органы чувств». По существу это то же самое, что было написано В.И. Лениным. Иными словами, определение материи, как всего, что ощущается живыми существами, широко распространено. Оно известно давно и признаётся хорошим определением, наряду с другими определениями. Возвращаясь к пониманию цитаты Винера, надо сказать, что его мысль хорошо вписывается в круг только что рассмотренных определений материи. Иными словами, согласно Винеру информация материальна. Мы полагаем, что правильно сказать следующее: «Материя имеет три атрибута: субстанция, то есть вещество, с массой покоя отличной от нуля, и поле с массой покоя равной нулю), а также энергию и информацию» (По этому поводу ср. с [7]). Вещество — это количественная характеристика. Законы сохранения для вещества и его состояний — это рождение и гибель пар, например пары позитрон-электрон. В этих случаях сохраняется только суммарное (с учётом знаков) количество заряда или другой характеристики. Энергия — это характеристика движения. Она описывает переход из одного состояния в другое. Мера движения сохраняется при этих переходах. Третий атрибут материи — информация. Она определяет форму (упорядоченность материального объекта). Все три атрибута материи связаны между собой [4]. Если субстанция имеет две формы, отличающиеся характеристикой наличия конечной массы покоя, то информация имеет разные иерархические уровни [4, 7, 14]. Именно о этой причине её характеристики в настоящее время изучены хуже, чем у субстанции (вещества) и энергии. В [15], в частности, отмечены основные характеристики связанные с инфопроцессом [4, 14]: «Information is raw data from any source, data that may be fragmentary, сontradictory, unreliable, ambiguous, deceptive, or wrong. Intelligence is information that has been collected, integrated, evaluated, analyzed, and interpreted». Соответствующий перевод: «Информация — это первичные данные поступающие из любых источников. Они могут быть отрывочными, противоречивыми, недостоверными, двусмысленными, вводящими в заблуждение и даже неправильными. Интеллект (разум, знание) это информация, которая собрана, проинтегрирована, оценена, проанализирована и проинтегрирована». Это определение создано в правительственных структурах США, занимающихся обработкой информации. Имеются и иные толкования информационных процессов, сформулированные по аналогии с экономикой. При этом исходят из слов Карла Маркса о том, что: «Logic is the currency of the Mind». Иными словами: «Логика это деньги (валюта) ума». Сравнение денег в экономике с информацией, как таковой, нередко связывают именно с этим утверждением. Это всё хорошо согласуется с основным определением Винера. Сам же информационный процесс часто связывают с преобразованиями. Так в [16] приводится утверждение, сделанное Keith Devlin: «No information without transformation». То есть: «Нет информации без преобразования (передачи)». Это утвержден ие хорошо коррелирует с образным сравнением информации с теннисным мячом, который перебрасывается от одного игрока к другому. Мы не имеем возможности и намерений включать подробный анализ этих вопросов в данную работу. Отметим лишь, что, как не сложно заметить, практический анализ информации, выполненный на основе широкого спектра работ, прекрасно соответствует тем базовыми идеям Винера, тематика которых была затронута в этом разделе. Безусловно, эти многочисленные работы во многом противоречивы. Поэтому потребуется ещё изрядное количество времени для упорядочения кратко упомянутых здесь материалов.
Компетенции и компетентность
Второй случай несоответствия русскоязычной и зарубежной терминологии относится к области педагогики. Причины возникновения несоответствия и в случае теории информации, и в рассматриваемом в этом разделе случае, схожи. Однако реальные ситуации при этом оказываются разными. Проблема понимания смысла информации находится в стадии обсуждения. Поэтому материал предыдущего раздела можно полагать его частью. В педагогике же вопрос, о котором пойдёт речь далее, уже прошёл стадию становления. Стадия обсуждения терминологии здесь уже пройдена. Отметим также, что педагогика в своей основе область достаточно консервативная. Поэтому менять установившиеся понятия, приёмы и термины в этой области знания нужно с большой осторожностью. Поэтому далее речь пойдёт о том, как принятая в русскоязычной педагогике терминология соотносится с терминологией принятой в англоязычной литературе. Человек в своём развитии проходит несколько стадий. Генетика, воспитание и образование в этом процессе трансформируются в набор знаний, умений и навыков. На каждой стадии развития их набор и содержание меняются [17]. В англоязычной литературе терминам Знания, Умения, Навыки соответствуют термины Knowledge, Skills, Abilities. Этот набор принято записывать, как KSA. В последние годы к этой триаде иногда стали добавлять и другие личностные характеристики. Их так и называют: Другие или Others. Сокращённо это записывается KSAO. В последнее время в русскоязычной литературе стало использоваться аналогичное сокращение ЗУН. (См. например [18]). В Западной педагогической литературе набор свойств, которыми должна обладать личность после окончания обучения, описывается термином сompetence, то есть компетенция. И KSA, и KSAO в целом обычно заменяются словом сompetence. Для чёткого изложения ситуации кратко напомним следующее. Учебный процессе реализуется и руководится педагогами. Они дают обучающимся набор материалов и упражнений. На учащегося также воздействуют внешние источники информации. В сумме учебный процесс создаёт условия для получения учащимся компетенций. В силу разнообразных причин, таких как качество учебного процесса, квалификация педагога, а также от мотивации и личностных характеристик учащегося, владение компетенциями будет разным у разных обучающихся. Проверка освоения компетенций, то есть степень владения ими в англоязычной литературе принято обозначать термином Competency, то есть компетентностью. Эти термины близки по смыслу. Нередки случаи, когда их используют практически в одном и том же смысле. Тем не менее, оба эти термина могут встретиться в одном и том же тексте. В этом случае всегда подчёркивается разница между ними. Имеется множество англоязычных справочников и других поясняющих материалов, в которых описываются тонкости в разделении смысла этих двух терминов (см. например [19]). ных справочных пособиях не всегда одинаково. Тем не менее в понятие Competence и понятия, описываемые терминами Knowledge и Skills, включаются всгда. Поэтому наиболее разумным было бы считать компетенциями некий набор знаний, умений и навыков, то сеть ЗУН индивидуума. Понятием же компетентности лучше всего описывать степень овладения индивидуумом этих ЗУН при использовании их в практической деятельности. В реальной практике сложившаяся ситуация выглядит иначе. При использовании в русском языке практически исчезла разница между двумя терминами сompetence и сompetency. Сейчас уже нет никакого интереса выяснять, как и почему это произошло. Важно только отметить, что отсутствие разницы между словами компетентность и компетнция иногда приводит к тому, что говоря о компетентностном подходе, часто стараются не включать в него знания и прочие ЗУН. В результате появляются противопоставления компетентностного и знаниевого подходов [20]. Такое толкование в принципе возможно, если исключить из традиционных KSAO те ЗУН, которые формируются в так называемых скрытых обучающих технологиях. Более точно можно сказать, что при этом из ЗУН исключаются те характеристики деятельности индивидуума, которые формируются в так называемом Hidden curriculum [17,21]. Таким образом терминология сложившаяся в русскоязычной педагогической литературе (это не только Россия, но также Белоруссия и Украина) отличается по некоторым смысловым понятиям от той, которая принята в англоязычной педагогической литературе. Нет смысла ставить вопрос о том, какая терминология лучше. Обе они имеют право на жизнь. На практике реальные трудности связаны с тем, что во многих случаях это приводит к отсутствия взаимопонимания между педагогами разных стран. В настоящее время нужно ставить вопрос о том, как с наименьшими потерями обеспечить лучшее взаимопонимание и обмен опытом между этими большими географическими зонами.
Заключение
Краткий анализ выполненный в этой работе говорит о важности проблемы единообразия научной терминологии в различных сферах человеческой деятельности. Не менее важна и разработка терминологической системы, которая без смысловых потерь была бы понятой зарубежными исследователями. Рассмотренные в работе примеры хорошо иллюстрируют те сложности, которые надо учитывать в практической работе по созданию терминологических систем. На эти проблемы необходимо обращать внимание уже на стадии языковой подготовки студентов. В дополнение к основной тематике этой работы в двух её последних разделах описаны случаи, когда в силу разных причин процесс анализа различных преобразований в силу своей сложности вынужденно разбивается на части. При этом методическая (трансформационная, технологическая) часть процесса нередко рассматривается в качестве самостоятельной теоретической схемы. В силу этого часто говорят о методических и технологических сторонах преобразования в отрыве от объекта, к которому применяется преобразование. Так информацию рассматривают в отрыве от её материальных носителей. В случае же педагогических технологий (instructional strategies) иногда говорят о беззнаниевых компетенциях. При этом сами компетенции рассматриваются с точки зрения деятельности индивидуума [20]. Известно и высказывание известного философа А.М. Пятигорского, который утверждал, что есть чистое мышление, или говоря более просто, процесс мышления ни о чём. Такой подход иногда оправдан в теории. Однако эта идеальная схема на практике никогда не реализуется. Связанные с этой проблемой материалы двух последних разделов работы позволяют сформулировать в качестве общего правила утверждение о том, что: «Для реализации и применения целенаправленной деятельности всегда нужен конкретный объект. Чистая беспредметная деятельность невозможна. Абстрактное описание любого преобразования может быть создано только на основе обобщения конкретных целенаправленных преобразований объектов различной природы и назначения. Для записи абстрактной формы преобразования всегда нужен материальный объект — носитель записи». Эта проблема заслуживает дальнейшего детального обсуждения в отдельной публикации.
Список литературы
1. Багана Ж., Тарасова Е.Н. Функционирование технологии в языке науки и техники. Научная мысль Кавказа 2009, № 3, с. 118 -121.
2. Алаев Э.Б. Экономико-географическая терминология М: «Мысль», 1977. — 199 с.
3. Романенко В.Н., Никитина Г.В. Информация и понимание идеального [Электронный журнал] Общество: Философия, история, культура (2013) № 1. Код доступа: http://dom-hors.ru/issue/fik/2013-1/romanenko-nikitina.pdf .
4. Ершов Ю.А. Энергетика и кинетика информационных взаимодействий. ЖФХ 1999. т. 73, № 10, с. 1817-1823.
5. Хойл Ф. Чёрное облако. Пер. с англ. В сборнике:. «Научная фантастика». Изд-во «Знание», М:, , 1966. вып 4, с. 3 — 209 .
6.Демидов В.Е. Видимые слова. 14-я глава книги «Как мы видим то, что видим» [Электр. ресурс] Код доступа: http://www.proza.ru/2012/04/03/2178 .
7. Gitt W., Compton B., Fernandez J. Information. Der Schlüssl zum Leben. 3 Auflage. Atlanta, Georgia, USA. Creation book Publishers, 2011. 512 p.
8. Шрейдер Ю.А. Тезаурусы в информатике и теоретической семантике. НТИ М:, 1971. серия. 2, с.21-24.
9. Лотман Ю.М. Текст в тексте. В сборнике: «Статьи по семиотике и топологии культуры» В 3-х томах. Таллин: «Александра», 1992. Т. I, 472 с.
10. Колмогоров А.Н. Теория информации и теория алгоритмов. «Наука», М:. 1987. 304 с.
11. Щерба Л.В. Опыты лингвистического толкования стихотворений. В сборнике «Избранные работы по русскому языку» М:, Госуд. издательство Министерства просвещения РСФСР. 1951 с.97-109.
12. Romanenko V., Nikitina G. Theory of Transformations: Some Basic Representations of Practical Poblems. AASCIT Communications. 2015.Vol. 2, issue 6, p. 307-319.
13. Ротенберг В.С., Аршавский В.В. Поисковая активность и адаптация. М:, «Наука». 1984. 193 с.
14. Романенко В.Н., Никитина Г.В. Многозначность понятия информации. Философия науки.2010. № 4(47). с.75 — 99.
15. The Information Philosopher. Norbert Wiener [Electronic resource] 2017 Access at: http://www.informationphilosopher.com/solutions/scientists/wiener/
16. Adriaanas P., Benthem van J. Introduction: Information is what Information does.[Electronic resource] 2008. Access at: http://whww.illc.uva.nl/Research/Publications/Reports/X-2008-10.text.pdf
17. Никитина Г.В., Романенко В.Н. Формирование творческих умений в процессе профессионального обучения. СПб:, Издательство СПбГУ. 1992. 168 с.
18. Рубашкин Д.Д. Вторая задача образования. 2016. Дружба народов, № 11 [Электронный ресурс] Код доступа: http://magazines.russ.ru/druzhba/2016/11/vtoraya-zadacha-obrazovaniya.html .
19. Sinha D.K. Difference between Competence and Comptency (Explainad with Diagram) [Electronic resource]. Your article library. 2016 Access at:http://www.yourarticlelibrary.com/entrepreneurship/difference-between-competence-and-competency-explained-with-diagram/40696/
20. Брызгалина Е. В. Компетентностный подход в системе образования. 2015. [Электронный ресурс] Код доступа: https://postnauka.ru/video/40278 .
21. Romanenko V., Nikitina G. Theory-oriented curriculim at the tertiary level. Saarbrücken:, Acadmic Publishing. 2016. 147 p.
Иллюстрация: ppt Онлайн
http://www.differencebetween.com/difference-between-competence-and-vs-competency/http://www.talentalign.com/skills-vs-competencies-whats-the-difference/http://infed.org/mobi/what-iscompetence-and-competency/
