«Кремний против углерода: перспективы и риски нанотехнологий» – так называласьуспешно прошедшая недавно в Петербурге научнаяконференция, которую организовали отдел НАТО «Наукадля безопасности», а также международные фонды NavalResearch, USA и Naval Research Global. Корреспондент «НВ» встретился с участником форума Олегом ФИГОВСКИМ (Израиль), одним из наиболее известных в миреспециалистов по нанотехнологиям, обладателем множестванаучных званий и наград, в том числе премии «Золотойангел – 2006», которая вручается лучшему изобретателюгода в мире (аналог Нобелевской премии в области новыхтехнологий).
– Олег Львович, слово «нанотехнологии» сейчас у всехна слуху, им называют очень многие вещи, но создаетсявпечатление, что мало кто знает его истинное значение…
– На самом деле это все технологии, которые работают сэлементарной структурой размерами до ста нанометров (один нанометр – миллиардная часть метра). Нанотехнологии существовали всегда. Вот только такогокрасивого слова не было, причем не в одной лишь технике, но и в природе. Посмотрите на шелк – это настоящеенановолокно, полученное методом молекулярной сборки. Шелковая нить под сильным микроскопом выглядит кактрехмерная застежка-молния, отсюда ее необычныесвойства. Тутовому шелкопряду несколько миллионов лет, но вряд ли эта бабочка знает слово «нанотехнологии».
Другой пример – дамасская сталь. Ее делали в Средниевека в Сирии, потом секрет был утерян, но некотороеколичество изделий сохранилось. Недавно специалистыМассачусетского технологического института (MIT) в СШАнаконец раскрыли секрет дамасского чуда. Выяснилось, чтодревесный уголь в Сирию привозили из Индии, а в сталиуглерод присутствует в виде нанотрубочек. Как такполучилось – непонятно, но именно эти трубочки делалисталь очень прочной и гибкой. Теперь подобный материалсоздают в петербургском институте «Прометей».
– Почему в конце прошлоговека вдруг возник такой спрос и даже мода нананотехнологии?
– Как говорят французы, шерше ля фам. В 1999 годупрезидент США Билл Клинтон, чтобы отвлечь вниманиеобщественности от скандала с Моникой Левински, поподсказке своих советников объявил новый национальныйпроект – нанотехнологии. Заодно он начал две войны, ноэто совсем другая история. С этого и началсянанотехнологический бум с миллиардными вложениями.
– Но ведь он не могвозникнуть на пустом месте?
– Конечно нет. Нанотехнологии объединили несколькодругих отраслей, существовавших задолго до 1999 года, – коллоидную химию, молекулярную биологию… Сейчассуществуют наноматериалы, нанобиология, появляетсянаномедицина. Я занимался коллоидной химией много лет. Теперь возглавляю научный центр, который не только ведетисследовательскую работу, но и производит наноматериалыв промышленных объемах.
– А как лично вы пришли кизучению нанотехнологий?
– Окончив школу, я захотел стать кинематографистом, дажепоступал во ВГИК и был руководителем любительскойкиностудии. Но потом все бросил и окончил Всесоюзныйзаочный инженерно-строительный институт. Уже в 19 летсделал первое изобретение – асфальтобетонное покрытиедля посадочной площадки «Бурана». В 20 – прочитал первыйнаучный доклад на заседании президиума Академииархитектуры и строительных наук СССР. В 21 – написалпервую техническую книгу. За полвека научнойдеятельности у меня накопилось около полутысячиизобретений. Одно из них, кстати, знают все – клей «Бустилат».
Из-за этого однажды произошел смешной случай. Однажды наменя написал «телегу» замдиректора по режиму: «ДокторФиговский является агентом одной из империалистическихдержав». И знаете, как он это обосновал? Упомянув, чтоблагодаря моим работам удалось решить не менее шестиактуальных проблем народного хозяйства, он сделал вывод, что на меня работает целый институт прикрытия в одной изэтих империалистических держав… Дескать, один человекне может сам сделать такие открытия… В общем, нанотехнологиями я, как и некоторые другие ученые, занимался давно. Еще раньше, чем появилось это слово.
– Как ваши технологииработают сегодня в практической сфере?
– Мы развиваем относительно новый метод SDP – Super DeepPenetration (сверхглубокое проникновение), называемыйтакже эффектом Ушеренко. Например, в твердый металл «выстреливаем» микрочастицами керамики и получаемнановолокна. Таким образом металл «армируется» керамикойи приобретает особую прочность – из него можно делатьотличные резцы и буры. Алюминий «армируем» золотом иполучаем материал для электротехники с ценой почти как уалюминия и электропроводностью почти как у золота. А ещенаш центр производит неядовитые, экологически безопасныенеизоцианатные полиуретановые краски и клеи, то естьмассовые строительные материалы.
– Интересно. Выходит, то, о чем в России говорят как о некоем таинстве, у васуже работает на людей. А как России догнать тех, ктоушел вперед?
– Догонять никого не надо, надо сразу строить нечтоновое. В России уже идут очень мощные капитальныевложения в нанотехнологии – это хороший старт. Явыдвинул идею создания объединенного институтананотехнологий наподобие Курчатовского института вДубне, основанного 65 лет назад. Только теперь уже непридется для этого строить город на 40 тысяч жителей. Ведь благодаря глобальной сети стало возможным не тольконалаживать связи ученых со всего мира, но и проводитьраспределенные вычисления.
– Из ваших слов ясно, чтоу нанотехнологий огромный потенциал. Но не могут лиони стать опасными в неумелых или преступных руках?
– Конечно, могут. Наночастицы благодаря своемукрошечному размеру способны проникать внутрь организмовчеловека и животных и даже внутрь клеток. Где они витоге могут оказаться, никто вам не скажет. К примеру, наш метод сверхглубокого проникновения в перспективедолжен заинтересовать военных. Научившись стрелятьнаночастицами в самолет или ракету, можно уничтожить всюбортовую электронику. Не случайно, наверное, в СШАполовина финансирования нанотехнологических исследованийпроходит по бюджету военного ведомства.
– А каковы, на вашвзгляд, перспективы российской науки?
– Три года назад по приглашению спикера Совета ФедерацииСергея Миронова я участвовал в форуме «ИнтеллектуальнаяРоссия», где как раз обсуждался вопрос, который вызадали. И я говорил: главное – финансирование.
Сейчас в России даже очень умный человек не сможетпробиться в науку. Не появится новый Ломоносов: ребенокбудет ходить в плохую школу и вряд ли поступит в хорошийвуз, тогда как во всех остальных странах работает целаясистема поиска талантов. Было нечто подобное и у нас – вСССР существовали физико-математические школы, но теперьи туда зачастую поступают за деньги. Кстати, о вузах, ведь в первой сотне мировых университетов вы уже ненайдете ни МГУ, ни СПбГУ. Кто и где будет учить работе снанотехнологиями?
Все зависит от того, как государство будет строить своюполитику. Я вижу его стремление, и это уже обнадеживает.
Беседовал Илья Снопченко
Иллюстрация: Альфа-Омега
https://nvspb.ru/2008/07/11/nanobudusheeprinadlezhitvsem-38625
