Продолжение. Начало 19.11.23.
Глава 17
Даша
17.1
Калмыков очень переживал за Дашу и, не дождавшись звонка от Ильи, сам с
ним связался.
– Ну что, комсомолец, готов отчитаться перед партией?
– Есть кое – какие соображения, дядя Володя, но они пока сырые и
расплывчатые.
– Ну, это мы быстро поджарим, да с молодым лучком.
– Понятно.
– Жду тебя завтра в два часа дня по старому адресу. Маме Клаве большой привет
и наилучшие пожелания.
В этот раз Калмыков свою машину Илье не предлагал. Руководитель
огромного предприятия, занятый с утра до вечера, он назначил встречу Илье на
время своего перерыва.
– Пообедаёшь со мной, Илья. Или ты не голоден?
– Не голоден, но молодому всегда кушать хочется. Не откажусь
– Это точно. Тоня, обед на двоих ко мне в кабинет, — скомандовал Калмыков по
телефону.
– А теперь коротко выкладывай свои предложения по Даше, а то у меня сегодня
дел — не перекидать. Только учти – у нас время до пятницы. В субботу придут
люди из КГБ. Прямо с утра.
– А что с тётей Верой?
– Егор, ну ты как еврей – отвечаешь вопросом на вопрос.
— А я и есть еврей.
– Да знаю я всё про тебя. Знаю. Предлагай варианты относительно Даши.
– Вариантов три. Первый и самый простой – пристроить Дашу к моим
родственникам. Их у меня полтундры. Но тут есть проблема.
– В чём проблема?
– Дело в том, что эскимосы живут в чумах, а это одна большая комната без
дверей. Даша будет всё время на виду. Язык за зубами эскимосы держать не
могут, в особенности, когда выпьют.
– Понятно. Следующий вариант.
– Поселить Дашу у моего друга Астрахана. Вы его знаете – мы с ним
Воротникова из медвежьей ямы вытаскивали.
— Да, помню. А дом у него нормальный?
– Нормальный и жена русская.
– Ну, так в чём дело?
– Ни в чём. Просто Толя очень далеко живёт от поселения Марка. Как они будут
видеться друг с другом?
– Ну, значит, не будут.
– Нет, не пойдёт такое дело. Вы же сами мне, Владимир Дмитриевич, подкинули
идею с жёнами декабристов.
– Согласен. Какой третий вариант?
– Найти для Даши жильё поблизости от Дальнего Острога.
– Ясно. Значит, принимаем комбинированное решение. Завтра ты отвозишь
Дашу к своему другу Астрахану, а сам продолжаешь поиски приемлемого жилья
для неё недалеко от Марка. Согласен?
– Согласен.
– Учти, в субботу ты обязательно должен быть в Норильске. Гебня не со мной, а
с тобой захочет говорить.
– А что я им скажу?
– Скажешь всё как есть. Приехал в Ростов за больной тётей Верой, а она не
захотела ехать в Норильск без Даши, которая за ней ухаживает.
– Они потребуют от меня адрес тёти Веры.
– А ты его не знаешь. Правильно, сынок?
– Не знаю.
– Ну вот. После этого они поедут ко мне, а я в пятницу утром улечу в
командировку в Москву и там приму кое – какие меры. Всё понятно?
— Понятно.
– Ну, будь здоров.
– До свидания.
17.2
Сегодня Скворцов был в прекрасном расположении духа — всё складывалось
как нельзя лучше. Во вторник он проводил жену в Ессентуки на двадцать четыре
дня санаторного лечения, а вчера закончил служебную записку о перспективном
развитии инфраструктуры районов Крайнего Севера, позволяющую ему открыто
претендовать на должность заместителя министра МВД. Но главным событием
недели должна была стать вечером встреча с Дашей, на которой он возможно
сообщит ей о своих планах на будущее.
Скворцов посмотрел на часы – было пять минут восьмого. Даша никогда не
опаздывала и приходила ровно в семь. Чтобы успокоиться, он открыл сейф, где
лежало приготовленное для неё кольцо с огромным бриллиантом. Кольцо
радостно мигнуло Скворцову своим магическим светом.
Скворцов снова посмотрел на часы. Они показывали шестнадцать минут
восьмого.
— Ничего страшного, — стал он себя уговаривать.
— Мало что может в дороге с человеком случится: автобус опоздал, ногу
подвернула, что – то забыла на работе и вернулась.
В восемь вечера генерал Скворцов понял, что Даша сегодня не придёт.
Единственный, с кем он может поговорить на эту тему был Вавилов. Скворцов
схватил телефонную трубку.
– Владимир Васильевич, добрый вечер. Хорошо, что я вас застал дома.
– Что случилось, товарищ генерал?
– Не по телефону. Завтра в девять часов утра ко мне.
— Так точно, товарищ генерал.
После короткого разговора с Вавиловым, Скворцов позвонил дежурному по
управлению.
— Генерал Скворцов. Машину к подъезду.
– Есть.
За рулём сидел незнакомый лейтенант.
– Медленно поедешь по Ворошиловскому проспекту и остановишься у дома
номер 68. Всё понятно?
– Так точно.
Скворцов вышел из машины и, задрав голову, стал искать окна квартиры
Рожанских. Они были темными. Вынув из пачки сигарету, он её, не донеся до
рта, сломал.
– Где же может быть Даша? Да и больная Рожанская тоже?
— Единственный вариант – старуха попала в больницу и Даша сидит с ней.
– Ну почему единственный? Может наоборот: Даша в больнице, а старуха уже
просто спит. Завтра нужно с Вавиловым проверить все варианты.
– Всё. Поехали домой, — скомандовал он водителю, садясь в машину.
— Адрес знаешь?
– Так точно, товарищ генерал.
Настроение было ужасное, всё вокруг было мрачно и противно. Войдя в
квартиру, Скворцов, не раздеваясь, прошёл в гостиную и достал из бара бутылку
коньяка. Нашёл чистый стакан, налил почти полным и без закуски выпил.
Машинально включил телевизор. По первой всесоюзной программе показывали
какой – то художественный фильм. Расстегнув китель, Скворцов сел в кресло и
заснул.
Во сне он увидел маму, которая танцевала с незнакомым мужчиной и всё
время грозила ему пальцем.
17.3
Подполковник Вавилов явился ровно в девять. Скворцов сидел за столом и
тупо смотрел куда – то вдаль.
– Разрешите?
– Входите, — без приветствия ответил Скворцов и жестом показал Вавилову, где сесть.
– Что случилось, товарищ генерал?
– Извините, что вызвал вас на работу в выходной день, но ситуация
экстраординарная. Вчера на встречу со мной не явилась Дарья Сергеевна
Рубцова, проходящая главным свидетелем по делу Рожанского. Причина неявки
не известна.
– Разрешите задать вопрос, товарищ генерал?
– Задавайте.
– Почему вы назвали ситуацию экстраординарной?
– Потому что, — сразу повышенным тоном на вопрос Вавилова стал отвечать
Скворцов, — речь идёт, во – первых, о дочери секретаря горкома партии, а не о
рядовой девушке. А во – вторых, следует, наконец, разобраться: почему Рубцова
последнее время проживает в семье осужденного за убийство Рожанского? Что
за идиотский демарш и на кого он рассчитан?
– Согласен. Что я должен делать, товарищ генерал?
– Прежде всего, установить, где находится Дарья Сергеевна: дома, в больнице,
роддоме, морге? У друга, подруги, чёрта – дьявола? Не знаю. Это первое.
Второе. Связаться с её местом работы. Может быть, и в городе её нет совсем:
уехала в командировку, взяла отпуск, переехала жить на дачу? В отделе кадров
дадут надлежащий ответ.
При этом монологе голос Скворцова от требования к требованию усиливался
и дошёл до крика.
– Третье. Посетить Рубцову, где бы она не находилась, и вручить ей лично
повестку о немедленной явке ко мне.
– Понял, товарищ генерал.
Но Скворцов уже вошёл в раж и его нельзя было остановить.
— И, наконец, четвёртое. Приступить, как положено, к оперативной разработке
норильского канала информации. Перетряхнуть всех, кто имеет отношение к
делу Рожанского. В двенадцать часов дня вторника жду вас, Владимир
Васильевич, с полным докладом. Всё.
В понедельник подполковник Вавилов получил в отделе кадров
предприятия, где ранее работала Дарья Сергеевна Рубцова, чёткий ответ на
поставленный вопрос: уволена по собственному желанию в связи с выездом из
города Ростова. Обращение Вавилова в кассы Аэрофлота подтвердило самый
худший прогноз: Рожанская В. Ю. и Рубцова Д. С. вылетели из Внуково ночью с
субботы на воскресенье рейсом номер 2118 Москва – Норильск. Этим же рейсом
улетел в Норильск гражданин Золотой И. Ф., который несколько раз
фигурировал в свидетельских показаниях осуждённого Рожанского М. И.
На звонок в Норильск, дежурный МВД по Норильскому аэропорту сообщил,
что все пассажиры указанного рейса вовремя и, в соответствии со своими
квитанциями, получили багаж. Оставалось установить, через ведомственный
отдел КГБ, где поселились в закрытом по режиму городе Рожанская В. Ю. и
Рубцова Д. С.
Около десяти часов утра подполковник Вавилов позвонил начальнику
Норильского отдела КГБ полковнику Терехову.
– Здравствуйте, Николай Иванович, Вавилов беспокоит.
– Добрый день, Владимир Васильевич.
— Как у вас с погодой?
– Пуржит, хоть уже и май наступил. Слушаю вас внимательно.
— У меня есть к вам несколько вопросов. Перейдите, пожалуйста, на служебную
связь.
17.4
Каналом специальной связи, который никем не прослушивался, комитет
госбезопасности пользовался только в экстренных случаях, когда требовался
короткий и секретный разговор.
— Николай Иванович, нам нужна информация – куда, в течение последней
недели, выезжал, а главное, с кем общался, проживающий в Норильске,
гражданин Золотой Илья Файвусович.
– Это сделать чрезвычайно тяжело, Владимир Васильевич, так как этот
гражданин перемещается по тундре, в основном, на лыжах, а у нас, к сожалению,
человека такого спортивного уровня, как он, нет.
– Что вы мне рассказываете сказки, товарищ полковник? Как нам известно,
гражданин Золотой на прошлой неделе вылетал в Москву. Требуется узнать цель
поездки и с кем встречался. Кроме того, установить места проживания в
настоящее время Рожанской В. Ю. и Рубцовой Д. С., которые прилетели вместе с
Золотым И. Ф. в Норильск.
– Вам понятно задание, товарищ полковник?
– Понятно.
– Выполнять. О результатах доложить лично мне не позднее десяти часов утра
вторника. Время московское.
— Есть.
Терехов положил телефонную трубку, вынул из брючного кармана носовой
платок и промокнул вспотевшую шею.
– Ну не дадут спокойно уйти на пенсию: то все гонялись за информацией о
Рожанском, теперь бегают за каким – то лыжником. У меня, к сожалению, нет на
все эти дела времени.
– Ты что, Николай Иванович, удумал? Вавилов и шага не сделает без указания
генерала Скворцова, Так что бегом выполнять распоряжение. Понял?
– Понял, понял.
– А что если я поручу это дело старшему сержанту Попову? Он с
Золотым в одной сборной Красноярского края по лыжам тренируется. Я ему ещё
командировку подписывал.
— И какой интерес у Попова к твоему поручению?
– Очень даже прямой: Попов недавно женился и живёт с молодой женой в общежитии. А я ему комнату в комбинате выхлопочу.
– Марина, — позвонил он секретарше. – найди мне по – срочному Васю Попова.
– Хорошо, Николай Иванович.
– Вообще, забавный этот Вася. Притащил в Норильск девку из своего села. Как –
будто здесь их нет. Сколько хочешь, да ещё с жилплощадью. Только проблемы
себе организовал.
– Старший сержант Попов по вашему приказанию прибыл, — вывел из лёгкой
задумчивости Терехова звонкий голос Попова.
– Садись, Василий. Разговор есть.
– Слушаю.
– Как жизнь, молодожён?
– Хорошо, — расплылся счастливой улыбкой Попов.
– Вопросы, просьбы есть?
– Никак нет, товарищ полковник.
— Это плохо. У человека, тем более молодого, всегда должны быть просьбы. Вот
мне сказали, что ты талантливый лыжник.
– Кто вам сказал такое, товарищ полковник? Это преувеличение. У меня только
первый разряд.
– Так ты же в сборную края входишь?
– Вхожу, но во второй состав.
– А кто в первый?
– Илья Золотой, Витя Колобов.
– С Витей не знаком, а вот Илью знаю. Хороший парень, коренной норильчанин.
Вот ты с ним и потренируйся. Станешь мастером спорта, я тебе отдельную
комнату дам.
– Когда начинать, товарищ полковник?
— Сегодня и начинай. Мне, прежде всего, нужно знать: зачем Золотой несколько
дней назад летал в Ростов и с кем там встречался? Докладывать мне каждый
день лично.
— Понял.
– Ну, всё.
17.5
Вечером того же дня Попов позвонил Золотому.
— Привет Илья. Это Поп. Что – то я тебя, дружище, давно на тренировках не
видел?
– Здорово, Поп. Много дел. Закрутился.
– Ты же прекрасно знаешь, что всё охватить нельзя.
– Но стремиться к этому надо, — продолжил Илья.
– Это точно. Послушай, Илья, пару минут у тебя найдётся? Посоветоваться хочу по одному вопросу.
– Приходи.
– Сейчас буду.
Васька Попов, белобрысый бесхитростный деревенский парень, побывав в
отпуске на Украине, привёз оттуда черноглазую жену – полный антипод ему
самому. Два дня гулял весь “лыжный” Норильск. Васька, по договорённости с
комендантом общежития, в красном уголке составил вместе несколько столов,
водрузил на стол ящик водки и незамысловатую закуску: чёрный хлеб,
селёдочку, лук, солёную капусту, варёную картошку, малосольные огурчики.
Над входной дверью в общежитие вывесил написанный им самим плакат:
“ Пейте, други, за наше семейное счастье. Поп и попадья”.
Не было человека, который, проходя мимо общежития, не зашёл бы в здание
общежития и, приняв стаканчик водки, не пожелал бы здоровья молодым. А
рядом с закуской лежала на столе его старая армейская шапка, куда знакомые и
незнакомые люди бросали деньги. С того дня Васька стал Илье как – то ближе и
роднее.
– Ну, рассказывай, что у тебя произошло, — когда они устроились на ступеньках
лестницы, спросил Илья.
– Та вот. Хочу посоветоваться, — начал Поп.
– Извини, что в дом не приглашаю. Детей укладываем спать.
— Да нет, что ты, Илья. Я понимаю.
– Ну, говори, раз пришёл.
– Дело вот в чём. Кто – то полковнику Терехову про меня наболтал, что я
талантливый лыжник. Вот он и говорит мне сегодня: станешь мастером спорта –
отдельную комнату тебе дам.
– И что?
– Я и подумал, а что если ты будешь ведущий, я за тобой потянусь. Глядишь – и
выполню норму со временем.
– Смотри, Вася, я с новой должностью очень занят. Времени заниматься с тобой
у меня нет.
– Да мной не надо заниматься. Я просто за тобой, Илья, побегу и всё. Мне
нужно, чтобы ты задал темп, а остальное я сам сделаю.
— Да не сделаешь ты. Не сделаешь. Мастерство слагается из двух составляющих:
качества бега и уровня выносливости. Первому тебя, надеюсь, научили в нашем
спортклубе, а выносливость нужно наращивать годами.
– Каким образом?
– Например, сегодня мы встречаемся с тобой у Синих гор в пять часов вечера.
– Да ты что, Илья? Это же нужно часов шесть бежать.
— Я прохожу за четыре.
– Так это ты.
– Ну, смотри, Вася. Работай, иначе тебе комнаты не видать.
17.6
Сегодня у Ильи был ответственный день — требовалось пристроить Дашу.
По согласованию с Калмыковым, Илья решил отвезти её на снегоходе к
Астрахану, а потом поехать на лыжах самому в посёлок Дальний Острог и
поговорить с Панкратовым. То, что КГБ прицепил к нему “хвост” в лице Васьки
Попова, несколько усложняло задачу, но ничего не меняло.
Вечером Илья позвонил Астрахану.
– Привет, отец.
-Привет, начальник. Ну что вы решили с Калмыковым?
– Завтра в районе двенадцати утра привезу тебе заказ и всё подробно расскажу.
– Договорились.
– До встречи.
Илья понимал, что его домашний телефон на прослушке, раз они прицепили
к нему своего сотрудника. Поэтому он не стал рассказывать Толяну все детали
операции по телефону. А когда разрумянившаяся с мороза Даша вошла в дом
Астрахана, тот не удержался и брякнул при стоящей рядом жене.
— Ах, какая красавица!
От такого высказанного в глаза комплимента, Даша покраснела и тихо
сказала:
— Спасибо.
– Заходи в дом, Даша, — пригласил Илья. — Познакомься с девочками, а мы с
хозяином на улице поговорим. Не возражаешь?
– Нет, конечно.
– Очень хорошо. Толян, давай выйдем во двор на несколько минут, чтобы не
было лишних ушей.
– Давай.
– Ну, рассказывай, что вы с Владимиром Дмитриевичем придумали.
– А вот что. Сейчас я двину на лыжах в посёлок Дальний Острог, чтобы
встретиться там с Панкратовым. Он у них всем командует.
– Ты же говорил Захаров?
– Захаров – военный комендант, а всё решает Панкратов. Грамотный
коммуникабельный мужик. Жаль, что за просто так получил пятнадцать лет.
Сейчас честно отрабатывает свой срок.
– Ты с ним знаком?
– Нет, не знаком.
— А как будешь общаться?
– С настоящим зэком не надо быть знакомым. Надо уметь разговаривать.
– И что?
– Попрошу, чтобы колонисты на время приютили Дашу.
– А какой резон колонистам контачить с зэками?
— Он знает какой. Но это ещё не всё.
– Что ещё?
– Мы подключаемся к игре с КГБ. Это очень серьёзно.
– Я понимаю.
— Завтра мы с тобой имитируем отъезд Даши в Москву.
– Каким образом?
– Делаем куклу из подходящей женщины, похожую на неё, и ты на своём
снегоходе отвозишь её в аэропорт.
– А дальше что?
— Дальше всё просто. В Хатанге выход пассажиров к самолёту проходит без
досмотра. Все заходят в самолёт и рассаживаются по своим местам.
– У меня, Илья, вопрос к тебе.
– Задавай….
– А кого на роль куклы ты назначил?
– Ну ты же сам говорил, что у вас много женщин работает в аэропорту.
– Говорил.
– Вот. За приличное вознаграждение загримируем кого — нибудь под Дашу. А в
самолёте она разгримируется, переоденется и станет, например, стюардессой.
– Теперь понятно. И что вы получаете от этой комбинации?
– Это хороший вопрос, но не мой.
– Как не твой. А чей?
— Скворцова. Так как рейс из Хатанги в Москву выполняется с двумя
остановками, то “Даша” может выйти на любой из них — затеряться в толпе
пассажиров, пересесть на другой самолёт. В общем, масса вариантов.
-К чему это может привести?
— Исчезновением Даши мы создаём в КГБ некоторую панику.
– И что дальше?
– А дальше, когда её не встретят в Москве, Скворцов переворачивает всё
управление и объявляет негласный всесоюзный розыск. Розыск занимает, как
правило, несколько лет, а Даша и Марк успевают за это время оформить свои
отношения.
– А если нет?
– А если нет, то нет. Но в чудеса нужно верить, Толян.
– Что это даёт?
— С верой, друг мой, легче жить.
17.7
Солдат, стоящий у входа в расположение объекта, долго рассматривал
удостоверение Ильи, хотя ранее получил указание от майора Захарова оказывать
содействие предъявителю.
– Слушаю вас, товарищ Золотой.
– Мне нужно встретиться с Панкратовым.
– Это можно, но только в нашем караульном помещении. На территорию объекта посторонним вход запрещён.
– Согласен.
– Тогда пройдите сюда, — и солдат показал рукой на дверь, рядом с его постом.
— Я сейчас Панкратова позову.
Через пять минут из большого дома, расположенного в центре огороженного
участка, выскочил мужчина средних лет, без шапки, в наброшенной на плечи
военной телогрейке.
– Панкратов, тебя тут спрашивает какой – то начальник, Он в караулке сидит.
Навстречу Панкратову поднялся со стула высокий спортивного телосложения
парень и протянул руку.
— Илья.
– Слава, — ответил Панкратов. – Так это вы начальник?
– Да. Начальник Региональной Службы спасения на Севере. Вот моё
удостоверение.
– Ого. Сам Смирнов подписал.
– А откуда вы знаете Смирнова?
– Его часто упоминал в разговорах Скворцов.
– И какая у вас должность на объекте?
– Координатор проекта. Отвечаю за всю организационную работу. По
технической части ответственным является Марк, которого мне
навязал Скворцов.
– Что значит навязал?
– Дело в том, что я, для эффективного выполнения проекта, сам подбираю
контингент. Он у меня, как правило, политический. А Марк сидит по уголовной
статье.
– Что – то я не совсем понимаю управленческую структуру вашего проекта?
Кстати, как он называется?
– Это не важно. Все основные разработчики проекта живут и работают на
территории здания, из которого я вышел.
– Хорошо, а кто будет на практике реализовывать ваш проект?
– Арктическая специализированная дивизия, к которой имеет прямое отношение
Владимир Дмитриевич Калмыков.
— А теперь короткий вопрос, с которым я к вам приехал.
– Слушаю внимательно.
– По поручению Калмыкова, я несколько дней назад привёз в Норильск из
Москвы одну женщину. Её нужно спрятать так, чтобы ни одни глаза, ни одни
уши, кроме наших с вами, об этом не знали.
– Нужно подумать.
– Думайте при мне.
– А что если её поселить у колонистов в Дальнем Остроге? У меня с ними
неплохой контакт.
– Хорошее предложение. Ждите гостей.
— Я понял. Всё сделаю, как надо.
17.8
Информация, что на рейсе Хатанга – Москва в конечном его пункте не
оказалось Даши Рубцовой, привело Скворцова в состояние дикой ярости. Со
стороны было хорошо видно, что он не может взять себя в руки: кричит на весь
этаж, разбрасывает бумаги, отдаёт нелепые приказы. В заключение своей
истерики потребовал от Вавилова подготовить приказ об объявлении начальнику
отдела Норильского КГБ полковнику Терехову выговор и признание его
неполного служебного соответствия.
— Выполнять, — рявкнул он на Вавилова, когда тот что – то хотел возразить.
Вавилов вышел от Скворцова в полном смятении. Пока он шёл до своего
кабинета, в голову лезли всякие мысли.
— Что же за такое событие произошло в Норильске, что привело начальника в
состояние неконтролируемого психоза?
— Норильск в оперативной работе управления в последнее время вообще не
значится, за исключением проекта Панкратова?
— Такому строгому наказанию сотрудника высокого ранга, коим является
полковник Терехов, должно предшествовать, как минимум, серьёзное
предупреждение, потому что за ним может сразу последовать увольнение из
органов.
— А за что увольнять добросовестного служаку Терехова, который столько лет
мёрзнет на Крайнем Севере? И что я могу написать в обосновании данного
приказа?
— Может быть написать: за потерю бдительности, халатное несение службы и
нарушение трудовой дисциплины работниками отдела?
— Но норильский отдел КГБ ничего, в принципе, не нарушал. Он просто упустил
слежку за гражданкой Рубцовой без предъявления ордера на её задержание.
Любой суд, кроме, конечно, военного, удовлетворит встречный иск.
— В то же время, если использовать такую нелепую формулировку, меня, как
подготовившего приказ, самого нужно увольнять.
— Дай Бог, чтобы начальство ещё не докопалось до истинной причины всего
этого происшествия.
— А то что?
– А то, что в этом случае Скворцов должен будет всё убедительно объяснить и
тогда непременно подставит меня.
– Почему тебя?
– Потому что в нашем управлении только я один знаю истинную подоплёку этой
ситуации.
– И какой выход?
– Выход один – завтра я должен заболеть африканской оспой, обвариться
кипятком, попасть под трамвай. Всё что угодно, но на работу не выходить.
— И что это тебе даёт?
— Выигрыш во времени.
– Не понял – какой выигрыш?
– Скворцов должен успокоиться.
— Но это, к сожалению, не произойдёт. Он будет продолжать истязать себя и своё
окружение.
– И всё – таки надо попробовать взять паузу.
Вавилов закрыл дверь в свой кабинет и сказал секретарю, чтобы его ни с кем
не соединяли. Он сел сочинять нелепый приказ.
17.9
От шумного и бестолкового общения со Скворцовым у Вавилова
разболелась голова. В ящике стола он нашёл пачку валидола и положил
таблетку под язык. Как говорила его покойная мама – толку никакого, но
успокаивает. А ему это и было нужно, так как он просто не знал, с чего
начать писать черновик приказа. Промучившись в раздумьях полчаса,
Вавилов понял, что без помощи Поляковой, сам с проблемой не справится.
Людмила Петровна могла точно высветить суть любой темы и, не растекаясь
по древу, изящно завершить её обсуждение. Сказывалось не только её
инженерное образование, но и многолетний опыт работы конструктором.
Ровные, ненавязчивые отношения Вавилова с Поляковой продолжались
уже третий год и своей необязательностью вполне устраивали обе стороны.
Вавилов приходил к ней раз в две недели, предварительно сообщив о
предстоящем визите, а она по этому поводу не предъявляла никаких
претензий. Двухчасовые разговоры на общие темы снимали с Вавилова
стрессовую нагрузку, а несколько рюмок коньяка из комитетского
распределителя возвращали хорошее настроение и уверенность в себе.
Но сегодня Вавилов хотел, грубо нарушая расписание свиданий и
систему оповещения, срочно посоветоваться с Поляковой по пресловутому
приказу о наказании полковника Терехова. Проблема состояла только в том,
что он, из – за отсутствия у ней рабочего телефона, не может предупредить её
о своём визите.
— А вдруг у ней какие – то планы на вечер и она придёт домой очень поздно?
А вдруг у ней будут вечером гости?
Ничего не оставалось делать, как идти к Поляковой на удачу. Она сразу
открыла дверь и спокойным тоном, с присущей ей иронией, спросила:
— Вавилов, вас уволили из органов и экстренно посылают служить во
Вьетнам?
— Не совсем так.
– Тогда как понимать ваш незапланированный визит?
– Может я сначала зайду, Людмила Петровна, а потом отвечу на все ваши вопросы?
–Конечно, заходите, Владимир Васильевич, всегда вам рады.
Пока Вавилов снимал плащ и причёсывался перед зеркалом, она быстро
поставила на стол недопитую в прошлый раз бутылку коньяка, конфеты и
салфетки.
– Ну так в чём проблема? Я сгораю от любопытства.
– Проблема состоит в том, что мы потеряли важного свидетеля. Она села в
самолёт в Хатанге, а до Москвы не долетела.
– Что за свидетель?
– Молодая красивая девушка – дочь секретаря горкома партии.
– Это уже более понятно. Ну папу сразу следует оставить в стороне, а о
девушке несколько поподробней, пожалуйста. У неё есть имя – отчество?
– Это не имеет значение.
– Допустим, хотя тоже важно. Продолжайте, Владимир Васильевич.
– Девушка проходила свидетелем по делу об убийстве студента
строительного института.
– Слышала об этом. И что требует от вас генерал Cкворцов?
– Подготовить идиотский приказ о неполном служебном соответствии
ветерана КГБ, начальника Норильского отдела полковника Терехова,
небрежно организовавшего слежку за этой девушкой.
– А вы, естественно, не можете написать приказ, потому что это в высшей
степени нелепо.
– Совершенно верно.
– Отсюда следует, что речь идёт не о полковнике Терехове, а о самом
генерале Скворцове, который грезит этой девушке и, потеряв её след,
безутешно сходит с ума.
– Интересно вы развернули вопрос, Людмила Петровна. И тем не менее, как
выполнить поручение Скворцова, чтобы он вместо Терехова не уволил меня?
– А сколько Терехову до пенсии?
– Два с половиной года.
– Так вот. Вместо наказания его нужно наградить за верную службу и
отправить на досрочную пенсию со всеми возможными почестями.
– Это как понимать? Ведь поручение Скворцова совсем о другом?
– Ничего подобного. Как раз об этом. Вы должны своим приказом вывести
Скворцова из состояния стресса.
– Правильно, но мне всё равно не понятна ваша мысль, Людмила Петровна.
– Пожалуйста. С одной стороны, вы вроде наказали Терехова, досрочно
освободив от работы, а с другой, наградили и с почётом проводили на
заслуженный отдых.
— А если Скворцов останется недоволен таким вариантом приказа?
– Не может такого быть. Скворцову требуется действие, чтобы он для своих
подчинённых выглядел хозяином положения, принимающим серьёзные
решения. Понятно, что в лице полковника Терехова будет принесена
сакральная жертва, но это должно вполне устроить мужскую логику генерала Скворцова.
— А что ждёт меня, ослушавшегося приказа своего начальника?
– Вас ждёт поощрение, что вы таким элегантным образом развязали весьма
непростой узел его проблем.
– И дальше что?
— А дальше генерал Скворцов может без особых помех направить весь
коллектив управления на выполнение основной задачи – поиск свидетеля
преступления.
– Ну вы голова, Полякова! И зачем вы целый день чертите никому ненужные
кубики? Следует подумать, как перевести вас в аналитический отдел
Продолжение следует.
