Если бы не еврей из белорусской деревни, Израиля бы не было
— Зараз вам все одкрыю, — в шубе леопардовой расцветки и полосатом платке идет к «президентскому» домику баба Хрыстя. Мы шагаем по улице Банной, что в деревне Мотоль Ивановского района. Сгорбленная бабушка присматривает за хатой Вейцмана абсолютно бесплатно.
— Этот дом стоял не тут раньше, а там, где кафе в центре, — говорит баба Хрыстя у порога высокой желтой четырехскатной хаты.
— Как так? Дом переехал? — удивляюсь я.
— Дом был большой: семь комнат и кухня. Поэтому и детдом тут организовали. А как детдом расформировали, так директор забрал хату себе. Треть его откинул и перевез сюда, ближе к бане.
Мать Хаима Вейцмана родила 15 детей
Баба Хрыстя поворачивает длинный старинный ключ — и мы попадаем внутрь. Высокие потолки и оклеенные обоями стены. В доме холодно — изо рта идет пар и коченеют пальцы. На окнах — причудливые морозные узоры. В комнатах пусто и как-то грустно. С XIX века здесь остались разве что деревянные стены и крепкий, словно каменный, пол. Из той, давнишней, мебели — кровать и шкаф. Фотографии, схемы дома и стенды с информацией о еврейской культуре и кухне — это все уже более современное.
|
Здесь в 1874 году родился человек, благодаря которому на карте мира появилась целая страна. Он был третьим в семье лесосплавщика и домохозяйки.
— Сами они не мотольские, а приезжие, — как заправский экскурсовод, рассказывает баба Хрыстя. — У отца Хаима — Эйзера Вейцмана — в подчинении было 50 — 60 мотолян. Лес они начинали рубить в ноябре, а потом складывали до весны. Весной связывали в плоты и сплавляли в Данциг. На этих плотах лето проводил и сам Хаим.
Эйзер Вейцман был начитанным и умнейшим по тем временам человеком. Сам Хаим называет его в своих мемуарах «настоящим аристократом». Кстати, он был единственным из евреев, кого выбрали старостой Мотоля.
|
Мать израильского президента занималась исключительно детьми. А их было ни много ни мало — 15 душ, как говорили в те времена. Правда, трое умерли в младенчестве.
«Мать в те годы — да и, по правде говоря, долгое время спустя — была либо беременна, либо кормила очередного младенца, так что на остальных детей сил у нее уже не оставалось, — писал в своих мемуарах Хаим Вейцман. — Она не воспринимала это как тяжелое бремя: ей хотелось иметь как можно больше детей. И рожала она их с большой радостью с 17 до 46 лет».
|
Более того, когда Вейцман учился в Пинске, он по копейкам собирал матери деньги на новую люльку взамен старой.
— Вот, вот его фотография маленького, — показывает на стену баба Хрыстя. Во времена детства Хаима в Мотоле было около 200 еврейских семей. Жили они в центре, но обособленно от местных.
|
По воспоминаниям самого Вейцмана, евреи старались держаться поближе друг к другу даже в открытых местах. Мотоляне вспоминают, что евреи говорили «бы нимцы» — на идише. Евреи же, в свою очередь, описывали язык мотолян как «загадочный диалект русского».
— Я помню из детства, что они жили с нами дружно, не ссорились. Я, маленькая, так все время за мацой к ним бегала. Ух и вкусная была она! Но завидовали им мы, они богато жили, — вспоминает баба Хрыстя и снова переходит на мотольский: — Бо воны ж полэ нэ робылы, а шылы, продавалы…
|
В школу Хаим пошел в 4 года, а в 12 уже зарабатывал себе на учебу
— Скромненький музей какой-то, — удивляюсь я, когда мы выходим из дома. — Неужели никто не интересуется им?
— Ну, шесть лет назад, когда этот дом за 15 тысяч долларов купил какой-то Мусиенко из Минска (руководитель независимого белорусского аналитического центра EcooM. — Ред.), то планов было много, — объясняет баба Хрыстя. — Хотели тут центр создать культурный. Фестиваль проходил «Мотальскія прысмакі”. Угощали всех еврейской кухней… Что-то было, но недолго. Новый хозяин, видимо, рассчитывал, что евреи ему деньги дадут на восстановление. А они поездили-поездили — и все.
Мы идем по центральной улице, мимо кафе, универмага и гостиницы.
— Вот здесь была синагога, — показывает на здание почты мой проводник — К слову, синагог в Мотоле было две — старая и новая. Кроме того, были две школы хедер. Одна для бедных, а другая для богатых.
|
В школе еврейские дети изучали Талмуд, пророков и многое другое. Светские знания в еврейской школе не приветствовались.
— Хаима отправили в хедер очень рано — в четыре года, — рассказывают в Мотольском музее народного творчества. — Хедер на тот момент был обычной хатой, в которой одновременно проводил занятия и жил учитель с семьей.
Больше всего маленький Вейцман любил второго своего учителя, который иногда приносил учебник истории на иврите — они тайком его читали и обсуждали. Когда Хаиму исполнилось 11 лет, Вейцманы переехали в Пинск.
— Для мальчика, выросшего в деревне, это была целая метрополия. Он вспоминал, что, несмотря на небольшое расстояние между Мотолем и Пинском, по культурному уровню оно было астрономическим, — говорят сотрудники музея.
В Пинске Хаим поступает в гимназию. Уже в 12 лет мальчик понимал, что его обучение бьет по семейному бюджету — из недельного дохода семьи в 12 рублей на его учебу нужно было тратить два. Поэтому маленький Хаим начинает подрабатывать репетитором. И уже через три года перестает зависеть от родителей. Поступает в Дармштадский политехнический институт, после его окончания — в Королевский технический колледж в Берлине, затем защищает докторскую степень уже в Швейцарии.
Отец Вейцмана считал, что в первую очередь детям нужно дать образование, поэтому девять его детей получили высшее образование, что по тем временам было явлением нерядовым.
|
— Учеба в Пинской гимназии стала ключевым моментом в его жизни, — считают в Мотоле. — Именно там он полюбил химию, с которой потом связал свою жизнь. Хаим Вейцман становится преподавателем биохимии в университете Женевы, а позже его приглашает Манчестерский университет в Англии. Он даже был знаком с Эйнштейном! Более того, именно в Пинске он присоединился к сионистскому движению за возрождение еврейского государства. А потом и возглавил его. Благодаря огромным усилиям Вейцмана в мире появился Израиль.
Правда, в Мотоль Хаим никогда больше не возвращался…
ОФИЦИАЛЬНО
«Над воссозданием дома Вейцмана работают польские реставраторы»
— Сейчас музей выглядит печально, — говорит председатель Мотольского сельисполкома Александр Шиколай. — Но его хозяин Сергей Мусиенко работает с экспертами из Польши и Прибалтики. Он отправлял им снимки, да и они приезжали сюда, смотрели дом. Владелец задумал восстановить дом в первоначальном виде: это и черепица вместо шифера, и дерево, которое использовали в то время, и многое другое. Экспонатами для внутренних интерьеров, думаю, поделится наш Музей народного творчества. Да и пинчане, надеюсь, помогут.
|
ИЗ ПЕРВЫХ УСТ
Жители Мотоля: «Мы сами теперь — как те евреи»
— Вейцман? Первый президент Израиля? Конечно, знаем, — на вопрос о Вейцмане отвечают мотоляне. — Вот только от евреев ничего в деревне не осталось — все еврейские семьи в войну расстреляли немцы…
— Ну как не осталось? А наша предпринимательская жилка? — перебивают другие сельчане. — Теперь мотоляне — как те евреи! Вон у нас магазинов сколько… А три колбасных цеха — мотольские колбасы кто ж не знает? А цех по переработке рыбы? Да еще ж пекарня… В какой деревне вы такое найдете?
— Ой, в Мотоле всегда знали, как заработать, — смеются женщины у магазина. — В 90-е ткали платки синтетические на кроснах — на телевизоры выменивали. Потом кожухи шили — они на всю Беларусь славились. Зарабатывать тут умеют.
СПРАВКА «КП»
Хаим Азриэль Вейцман, знаменитый химик, изобрел новый способ получения ацетона, необходимого для изготовления боеприпасов. Принимал участие в работе над созданием искусственной резины и высокооктанового горючего для британской армии. Вместе с Эйнштейном создавал Еврейский университет. Благодаря в том числе и Вейцману 29 ноября 1947 года большинством голосов ООН приняла резолюцию о разделе Палестины. В 1949 году Вейцмана избрали на пост президента. Умер он через год после избрания на второй срок — 9 ноября 1952 года.
Иллюстрация: guide-israel.ru
http://www.kp.by/print/26188/3076404/
