Реакция на сегодняшнюю пандемию, включая закрытие синагог и других молитвенных домов, позволяет понять, насколько сильно изменилось наше представление о болезнях и о самой религии.
Какие бы эпидемии не упоминались в ТАНАХе, ясно, что древние авторы рассматривали их, как божественное наказание за грехи. Только Бог решает, кому — жить, кому — умереть.
«И сказал: если ты будешь слушаться гласа Господа, Бога твоего, и делать угодное пред очами Его, и внимать заповедям Его, и соблюдать все уставы Его, то не наведу на тебя ни одной из болезней, которые навел Я на Египет, ибо Я Господь, целитель твой» (Исход, 15:26)
Таким образом, для древнего еврея правильным ответом на чуму было умолять Бога о милости и прощении. Когда эпидемия убила тысячи израильтян после восстания Кораха против Моше и Аарона (Кн. Чисел, 17:13), смерти прекратились только после того, как Аарон воскурил благовония, которые успокоили Божий гнев.
Когда Бог вызвал эпидемию, опустошившую Израильское царство после переписи, проведенной царем Давидом, только жертва, принесенная царем в определенном месте по совету пророка, заставила Бога смягчиться и прекратить эпидемию.
Разрушение Второго храма в Иерусалиме в 70 году н.э. не ослабило убеждения евреев, что Бог, единственный истинный Бог, контролировал все происходящее на земле, но изменило характер обращения к Нему с началом эпидемий. Они больше не могли умерить его гнев жертвоприношениями животных и воскурениями сладких благовоний, поэтому были разработаны новые обряды. Согласно Мишне (составленной в начале III века н.э.) и другим раввинским трудам в начале новой эры, когда эпидемия поражала город, его еврейские жители собирались для совместной молитвы и поста. Считалось, что это вызывает Божье прощение.
Сегодня мы знаем, что эти групповые собрания, скорее всего, только помогали распространять болезнь, а не останавливать ее. Но в ранних раввинских трудах нет ни намека на понимание того, что болезнь имеет естественные причины, или осознание того, что болезнь может быть заразной, или что этой заразы можно избежать. Это понимание, похоже, проникло в еврейскую мысль в эпоху Талмуда (III-V века н.э.). Но даже в Талмуде идея, что нужно принимать меры во избежание болезней, не вполне ясна.
В одном месте (Бава Кама, 60б) раввины советуют, чтобы во время чумы человек оставался дома, добавляя, что вавилонский раввин Рава (IV век) держал свои окна закрытыми во время эпидемии. Далее Талмуд советует, что во время путешествия в пору эпидемии следует держаться на обочине дороги, а не идти посередине, как в другие времена. Если предположить, что посередине дороги было больше людей, чем на обочинах, это неплохой совет, даже если его логика заключалась в том, что Ангел смерти обычно идет посередине дороги во время чумы.
Временами Талмуд, похоже, выступает против концепции заразности болезней, призывая евреев избегать побуждения изолироваться от болезней и доверять Богу. В одном из таких разделов (Недарим, 40а) рассказывается, что ученики мудреца рабби Акивы (II век) отказались посетить одного из больных учеников. Тогда Акива сам пошел навестить ученика и тот выздоровел, что привело раввина к выводу, что посещение больных помогает им выздороветь, поэтому те, кто отказывается посещать больных, так же виновны, как и те, кто проливает кровь. Фактически раввины постановили, что еврейское обязательство посещать больных основано на библейском прецеденте, когда Бог посещал Авраама, когда тот выздоравливал после обрезания.
Во всем Талмуде мы находим только один раздел, в котором раввины, кажется, советуют избегать заразных болезней, но даже здесь, похоже, смысл этой истории в том, что это — глупость. «Ктубот 77б» описывает загадочную болезнь «раатан», которая вызывает слезотечение, насморк и слюноотделение, а также привлекает мух.
Затем Талмуд подробно описывает меры, которые принимали раввины, чтобы не заразиться. Рабби Йоханан избегал мух, которые садились на людей, страдающих от этой болезни; рабби Ами и рабби Аси даже не ели яйца, которые снесла курица на той улице, где жил больной. Вероятно, эти методы кажутся нелепыми и противопоставляются действиям раввина Йехошуа Бен-Леви, который посещал страдающих этим заболеванием, чтобы изучать вместе с ними Тору. «Тора, — говорил он, — дарит благодать тем, кто ее изучает, и защищает их от болезней».
Однако с течением времени среди видных раввинов закрепилось мнение, что эпидемии имеют естественные причины и болезнь заразна. В средние века эти взгляды считались само собой разумеющимися у известных раввинов.
Например, испанский раввин XIII века Нахманид в своем комментарии к Книге Бытия объяснял, что жена Лота превратилась в соляной столб, чтобы остановить распространение ее богохульных мыслей, как распространение «чумы и инфекционных заболеваний, которые переносятся по воздуху». Его современник, раввин Бахья Бен-Ашер из Испании, объяснял, что во время чумы, вызванной мятежом Кораха, Аарон отделил Кораха и его приверженцев от остальных израильтян, «чтобы чума не поразила их».
Но эти трактовки еще не привели к новым рациональным методам ограничения распространения болезней. Вместо этого в XIII веке появился новый метод борьбы с эпидемиями, на который раввины в значительной степени полагаются по сей день: чтение древних текстов, которые описывают особый метод, используемый коэнами Второго храма для воскурения благовоний.
Как сказано в Книге Чисел, Аарон остановил чуму воскурением благовоний. Поскольку Храма больше нет, евреи больше не могут совершать воскурения и другие виды жертвоприношений. Но, как и в случае с другими актами поклонения, связанными с Храмом, иудаизм рассматривает чтение текстов о ритуалах Храма, как равнозначную практику.
В этом случае книга Зохар, появившаяся в Испании в XIII веке, рассказывает легенду о раввине IV века по имени рабби Аха, который прибыл в город, опустошенный эпидемией. Жители города просили его совета, и он сказал им собрать сорок самых набожных людей в синагоге. После чтения талмудических разделов о благовониях в группах по десять человек в каждом из четырех углов здания синагоги, эпидемия прекратилась.
Это описание распространилось по всему еврейскому миру, и с тех пор такая практика использовалась евреями. Едва ли это принесло кому-то пользу. Когда «черная смерть» разоряла Европу в середине XIV века, евреи погибали в огромных количествах, и, хотя часто повторяется, что евреи умирали меньше, чем их соседи-христиане, практически этому нет доказательств. Возможно, мысль, что евреи по какой-то причине были менее восприимчивы к этой болезни, была слишком рациональной, чтобы объяснить, почему христиане отреагировали на «черную смерть» массовыми еврейскими погромами. Эпидемии по сей день часто приводят к преследованиям меньшинств.
В XVI веке в раввинских трудах стали появляться новые научные методы сдерживания распространения болезней. Раввин испанского происхождения Шмуэль Бен-Моше де Медина (XVI век) из Салоник упоминает в юридическом решении относительно наследства, что умерший страдал «от болезни, от которой не пострадали те, кто не посещал его». Таким образом, представляется, что, по крайней мере, в некоторых общинах заповедь о посещении больных была отменена в случае инфекционных заболеваний.
Тогда как Моше Иссерлис, очень влиятельный раввин в Кракове XVI века, написал в юридическом решении относительно человека, пытавшегося отказаться от договора на аренду квартиры, когда узнал, что его жена страдала от инфекционной болезни: «Его слова, что это заразная болезнь — полная чушь, потому что только Господь насылает болезнь и лечит. Если бы все было так, как считает арендатор, то все законы, касающиеся посещения больных, были бы отменены, однако мы нигде не нашли различия между инфекционным заболеванием и неинфекционным, за исключением болезни «раатан», когда заболевшего, действительно, нельзя посещать».
С другой стороны, Иссерлес писал, что следует избегать посещения города, когда в нем появляется эпидемия, говоря: «Нельзя полагаться на чудеса или рисковать своей жизнью» (Йоре Деа, 116:5). Поэтому он бежал из Кракова в 1555 году, когда там началась эпидемия.
Ситуация действительно начала меняться в XIX веке, когда в Европе появилась холера. Именно во время вспышек холеры в 1830-х годах были проведены первые эксперименты с социальной изоляцией, во многих муниципалитетах были запрещены большие собрания. В 1831 году раввин Акива Эгер из Польши призвал евреев ограничить число прихожан, молящихся вместе в синагоге, до пятнадцати человек. Эгер даже зашел так далеко, что разрешил нанять полицейского, который следил бы, чтобы количество людей внутри не было выше.
Точно так же во время эпидемии холеры, которая охватила Литву в 1848 году, раввин Исраэль Салантер разрешил евреям выполнять работу по оказанию помощи в субботу, и даже позволил своим прихожанам не поститься в Йом-Кипур.
Во время пандемии «испанки» в 1918-19 гг. муниципалитеты во всем мире запретили собрания, некоторые синагоги проводили службы на открытом воздухе, а другие даже приостановили их в разгар эпидемии.
Но эти меры меркнут по сравнению с теми, которые евреи должны предпринять во время нынешней пандемии коронавируса.
В то время как раввины советуют добавлять к ежедневной молитве покаянные молитвы, а также читать талмудические тексты о воскурении благовоний, закрытие синагог в таком масштабе, в том числе в Израиле и в США, безусловно, совершенно беспрецедентно. Проведенный министерством здравоохранения анализ маршрутов зараженных людей показал, что более 30 процентов из них посещали синагоги и йешивы.
Одна йешива в Бней-Браке, ставшая очагом распространения коронавируса, вывесила объявление на иврите: «По указу министерства здравоохранения йешива закрыта…». После чего было дописано на идише: «Йешива открыта, приходите учиться и молиться».
Те раввины в Израиле, которые принимают меры по сдерживанию эпидемии и призывают своих прихожан соблюдать запрет, вынуждены признать тот печальный факт, что общинная молитва и покаяние, метод, используемый евреями на протяжении тысячелетий перед лицом эпидемий, не только неэффективен, но и контрпродуктивен.
Элон Гилад, «ХаАрец», Л.К.
На фото: Стена Плача в Иерусалиме
kuku.travel
