Продолжение. Начало 19.11.23.
Часть 5
Глава 13
Город под крышей
13.1
Сегодня Виктор Иванович Скворцов, первый раз за много лет, проспал.
Проснулся без четверти семь, но не был этим огорчён. Наоборот, очень
доволен. Во сне он беседовал с мамой.
Мама то появлялась перед ним в какой – то дымке, то полностью
исчезала из поля зрения. Но её голос был отчётливо слышен.
– Ну как, Витюша, дела? Как живёшь без меня?
– Всё хорошо, мама. Ведь я уже взрослый.
– Кто тебе сказал? Это тебе кажется.
– Правда, мама, правда.
— А знаешь, сыночек, какой первый вопрос мне задали на небе, когда я там
появилась?
– Какой?
– Что ты оставила после себя на земле?
– И что ты ответила?
– Я ответила — сына.
– Но этого мало, – сказали они мне.
– Почему?
– Потому что ты должна была наставить его идти правильной дорогой.
– А как понять: правильная дорога или нет? – спросила я.
– Это определить, в самом деле, сложно, — ответили мне.
– Мама, ты снова будешь обсуждать со мной еврейскую проблему?
– Да, сыночек. Буду. Других проблем в мире нет.
– Неужели?
– Представь себе. Эта проблема является ключевой, а все остальные –
производные от неё.
– Поясни свою мысль, мама.
– Пожалуйста. Общественный климат в любой точке мира определяется
отношением к евреям.
– Согласен. Но евреи живут везде: как в Израиле, так и в диаспоре.
— Не имеет значения, где живут. В любом случае они не чувствуют себя в
полной безопасности.
– И что им нужно делать?
— Полностью исчезнуть из поля зрения окружающих.
– Это как?
– А так. Они могут продолжать жить где хотят, но их не должно быть ни
видно, ни слышно.
– Зачем?
– Мир должен на определённое время забыть об их существовании.
– На какое?
— Точно не могу сказать, но придёт критический момент, когда все народы
вспомнят о евреях и обратятся к ним с просьбой вывести их на дорогу света и
благоденствия.
И вдруг Скворцова осенило:
— Это мама сообщает ему важную информацию. Творец уже направил на
землю, из неизвестной точки Святой земли, иудо – христианина Панкратова с
его оригинальным проектом.
– А что за проект?
— В проекте предлагается огромную территорию в миллионы квадратных
километров России, с неисчерпаемыми залежами полезных ископаемых и
нетронутой природой, очистить от мусора и заселить евреями.
13.2
Придя на работу, полковник Скворцов сразу спустился в подвальный
этаж управления, чтобы поговорить с арестованным Панкратовым. При виде
нежданного гостя, Панкратов встал и хотел по форме отрапортовать, но тот
махнул рукой. Когда они сели друг против друга, полковник тихим голосом
стал говорить.
– Мне рассказал подполковник Вавилов о задании, которое он вам вчера дал.
Проблема понятна?
– Понятна.
– Тогда слушаю ответ по её решению.
– Ответа нет.
– Почему?
— У меня нет базовой информации.
– Какой информации?
– Базовой. Я не знаю, где будет располагаться обсуждаемый проект, какие
начальные условия его выполнения и что мы хотим на выходе получить. И
вообще, проект нужно сначала выстроить в голове, а потом переносить его на
бумагу.
– Чересчур много вопросов, Панкратов. К сожалению, у меня для вас есть
только один ответ. Это северо – восток России.
– Прошу прощения, гражданин полковник, но моя методика разработана для
условий жаркого климата и песчаной среды. Для Севера потребуются
принципиально новые решения.
— Какие?
— Не знаю. Нужно глубже войти в тему.
– Хорошо. Вам подготовят подробную справку о климате предполагаемого
района работ.
— Мне не нужна справка. Я должен сам разобраться в первичном материале.
– Так что вас конкретно интересует, Панкратов, или это ваши очередные
капризы?
– Меня интересует всё: атмосфера, климат, грунты, люди, культура,
растительный и животный мир. Всё. Это на первое время, а дальше видно
будет.
— Хорошо. Составьте список интересующей вас литературы и в ближайшее
время её предоставят.
– Спасибо.
От разговора с арестованным Панкратовым у полковника Скворцова,
как и в прошлый раз, остался какой – то неприятный осадок. Возникало
впечатление, что Панкратов не понимает, куда попал, и пытается им навязать
свою игру. Его всё время приходится уговаривать, доказывать
необходимость что – то сделать, а он сопротивляется и выдвигает свои
требования.
13.3
Скворцов вспомнил состоявшийся год назад жёсткий разговор с
заместителем министра внутренних дел СССР генерал — полковником
Смирновым. Тот, не церемонясь, напрямую ему заявил.
— Хочу напомнить вам, товарищ полковник, что на управление КГБ,
созданное в Южном округе, возложена особая миссия по осуществлению
строгого и эффективного контроля за выездом за рубеж лиц еврейской
национальности. Нам известно, что в настоящее время готовятся покинуть
пределы Советского Союза сотни, а может быть и тысячи грузинских,
бухарских, горских и других евреев. Среди них много богатых, умных,
профессионально грамотных людей. Это вас не настораживает?
– Настораживает, товарищ генерал – полковник.
– И что? Выходит, мы сами вывозим за границу далеко не худших, а во
многом лучших людей?
– Правильно.
– Что правильно? Это далеко неправильно. Вы подумайте, как их, в рамках
демократических процедур, задержать в Советском Союзе, а не насовсем
потерять.
– Есть, товарищ генерал – полковник.
– Это первый вопрос, а теперь второй. В настоящее время партия и
правительство нашей страны уделяет огромное внимание военному,
промышленному, экономическому и социальному развитию районов
Крайнего Севера. При этом серьёзную озабоченность вызывают следующие
три проблемы:
— оскудение природных ресурсов
– развал действующих предприятий
— нехватка квалифицированных кадров.
— Что вы по этому поводу думаете, товарищ полковник?
– Думаю, что можно привлечь к решению данных проблем китайцев, – успел
вставить несколько слов Скворцов.
— Привлечение китайцев, — резко ответил Смирнов, — только ухудшит
ситуацию, а не улучшит. Их участием в работе наших предприятий следует
предусмотреть в последнюю очередь.
— Понятно.
– А как вы относитесь к идее активного использования малых народов
Севера? Могут ли они улучшить данное положение? – спросил генерал —
полковник.
– Конечно, могут, но только там, где не требуются серьёзные знания и
профессиональный опыт.
– Ну, так ищите других людей, товарищ полковник, а заодно и деньги на
поощрение их ударного труда.
– Есть.
— Вы свободны.
13.4
На следующий день в комнату Панкратова незнакомые люди занесли
три коробки с книгами. Большинство из них были по исследованию
мерзлоты, несколько книг — по атмосферным явлениям и только одна
касалась здоровья человека в северных широтах. Несмотря на то, что вечная
мерзлота в СССР занимала огромную территорию, обследована она была
неравномерно и бессистемно.
Панкратов всю неделю внимательно читал доставленные ему книги,
делая заметки и отдельные выписки. Потом взял чистый лист бумаги и начал
писать.
Полковнику Скворцову В. И.
Предварительные тезисы
В результате ознакомления с информацией о природных факторах
районов Крайнего Севера, сообщаю следующее:
1.Мерзлота в СССР занимает площадь более 10 миллионов квадратных
километров, что составляет порядка 60% всей его территории. Глубина
залегания мерзлоты колеблется от нескольких десятков метров в районах
западной Сибири до более тысячи – в восточной.
2. Климат восточной Сибири характеризуется двумя явно выраженными
сезонами – суровой полярной зимой (около девяти месяцев) и коротким
дождливым летом. Климатические особенности западной Сибири отсутствуют.
3. Среднегодовая температура воздуха районов Крайнего Севера равна
приблизительно минус десять градусов. Зимой в некоторых районах
восточной Сибири абсолютная температура опускается до минус пятидесяти
пяти градусов.
4. Среднегодовая скорость ветра практически для всех районов западной и
восточной Сибири составляет (25 – 30) м/с.
Несколько слов о проекте.
С учётом вашего предложения восстановить проекты, выполненные для
юга Израиля, привожу некоторые характеристики климата Израиля, 60 %
территории которого представляет собой пустыню:
— девять месяцев в году Израиль накрывает сильная жара. В отдельных
районах температура воздуха достигает сорока пяти градусов.
— приблизительно три зимних месяца идут дожди
— периодически дуют очень сильные и горячие ветры, называемые
хамсинами.
Общая справка
На основании сравнения основных характеристик климата пустыни
(Израиль) и вечной мерзлоты (России) можно сделать следующие
предварительные выводы:
1 — сравниваемые районы имеют диаметрально противоположный
агрессивный для человека климат
2 — в каждом из этих районов человек подвергается воздействию
экстремальных климатических условий и требует эффективной
индивидуальной защиты
3 — уборка и переработка мусора в районах с экстремальными
климатическими условиями является одной из наиболее важных
жизненных проблем человечества
Инженер Панкратов В. В.
13.5
Полковник Скворцов внимательно прочёл краткие заметки,
подготовленные Панкратовым. В каждом слове чувствовалась серьёзная
базовая подготовка, которую он получил в Берлинском технологическом
университете. Следуя принципу – не оценивать документ по первому
впечатлению, Скворцов отложил рапорт в сторону. А спустя два дня, он
решил обсудить его с автором.
– Скажите, Панкратов, вы уверены в своём утверждении, что в настоящее
время нужно спасать не окружающую среду от человека, а защищать
человека от окружающей среды?
– Никого и ничего не надо спасать: человек и окружающая среда — это
единое целое. Естественно, что в отдельные временные периоды их
существования они или помогают или мешают друг другу.
— В современном мире, насколько мне известно, востребованным является
другой тезис — защита окружающей среды от человека. Вы согласны с этим
подходом? – спросил Скворцов.
— Здесь, как мне кажется, речь идёт не о защите окружающей среды от
человека а, во – первых, об отсутствии контроля за галопирующей
цивилизацией, и во – вторых, о рядовой бытовой распущенности.
— С тем и другим явлением, — возразил Скворцов, — во многих странах идёт
серьёзная борьба.
— К сожалению, гражданин полковник, борьба слабо мотивирована,
бессистемна и потому малоуспешна.
Пропустив уничтожающее замечание Панкратова, Скворцов продолжил
говорить.
— Правильно ли я понял, что вы хотите поменять всю систему защиты
окружающей среды?
— Нет, неправильно. Я хочу изменить концепцию взаимоотношений человека
и природы.
– Поясните свою мысль, Панкратов.
— Пожалуйста. Начнём с мусора. Им, как промышленным, так и бытовым,
серьёзно не занимались сотни лет. А теперь извините меня, гражданин
полковник, за некорректный вопрос.
– Слушаю вас?
— Что вы делаете дома со своим мусором?
– Как что? Собираем в мусорное ведро, относим на улицу и высыпаем его
содержание в мусоросборник.
– Правильно. А потом?
— Потом приходит специальная машина, забирает мусор и отвозит на завод,
где его сжигают или перерабатывают, чем наносят огромный вред
окружающей среде.
— Таким образом, ваш мусор проходит грандиозный путь от ведра на кухне до
большого современного производства. Согласны?
– Всё верно. А что вы предлагаете, Панкратов?
– Я предлагаю повысить гражданскую ответственность людей и создать
индивидуальный комбайн по переработке мусора, который устанавливается в
каждой квартире или на одном этаже для нескольких пользователей. В
результате этого действия устраняются мусорные баки, мусоропроводы,
мусоровозы, мусороперерабатывающее производство и достигается главный
эффект – общая чистота. Если человек что – то нарушит в этой цепочке, то
пострадает, прежде всего, сам и получит большой штраф.
– Вы верите в реализацию такого проекта?
– А почему бы и нет? Раньше все женщины стирали бельё на речке, а сейчас
у каждой хозяйки дома стоит стиральная машина. Вот вам и ответ.
– Да, но для этого нужна соответствующая технология?
– Я разработал её основные принципы, а для проектно – конструкторской
реализации просто нужны грамотные люди.
– Понятно. А что делать с промышленными отходами?
– Использовать те же принципы, что и в работе с бытовым мусором. Только
объёмы его переработки становятся более значительными.
– Но, как вы написали в своём рапорте, — уборка мусора в районах с
экстремальными климатическими условиями – отдельная проблема.
– Безусловно. Здесь нужно хорошо подумать, чтобы получить нужный
результат. Мы пробовали её решать на небольшой территории Израиля. В
России, на площади в миллионы квадратных километров, даже не знаю, как к
ней подступиться.
— Хорошо. А как бороться с мусором на улице, в лесу, на пляже?
– Деньги собирать в казну, — с улыбкой ответил Панкратов. — Без чтения
нотаций гражданам и пустых уговоров. В Сингапуре, за брошенную на улице
спичку сразу выписывают штраф 500 долларов.
— И всё?
— И всё.
13.6
Полковник Скворцов вышел из московского кабинета заместителя
министра МВД СССР генерал- полковника Смирнова в полном смятении.
Смирнов почти открытым текстом сказал, что не видать ему звания генерал –
майора юстиции, пока он не наладит в советской стране эффективное
использование высокообразованного еврейского контингента, желающего в
массовом порядке выехать за рубеж.
— Что же он под этим жёстким замечанием имел в виду? – рассуждал, придя в
гостиницу, Скворцов.
– Всё уже перепробовали – деньги за образование, исключение из партии,
увольнение с работы, конфискацию имущества. Даже из ведомственных
квартир выселяли, а люди продолжают уезжать. Получается, что в условиях
нашей страны эта методика не работает?
– Работает, но неэффективно.
– И всё же, о чём мне сегодня генерал — полковник Смирнов настоятельно
предлагал подумать?
– Трудно сказать о чём, но раз об этом говорят наверху, то это очень
серьёзно. Как любил говорить мой папа: если человек при встрече с вами
сразу заявляет, что он еврей, то он или, на самом деле, еврей, или больной. В
первом случае его нужно сажать в президиум, во – втором – отправлять в
сумасшедший дом.
— Я спросил у папы – почему он так считает, и он достаточно убедительно
ответил: если этот человек настоящий еврей, то в нём на генетическом
уровне заложено умение находить решение любой проблемы. Если нет – то
он не еврей.
И в этот момент Скворцов вспомнил недавний разговор с Панкратовым и
его вызывающую фразу: “… для проектно – конструкторской реализации
моей технологии нужны грамотные люди”.
— Абсолютно точно. Вот в чём смысл сказанного генерал — полковником
Смирновым и мы на правильном пути.
Скворцов полез в карман брюк за сигаретой и зацепил стакан с крепким
чаем, который себе только что сделал. Тот упал на ковровое покрытие пола,
но не разбился.
– Это же надо? Стакан не разбился. Это хорошая примета. А вообще, зачем
конфликтовать с евреями? – подумал, с усмешкой, Скворцов.
— У них не только много денег, но и длинные руки. Они не прощают обид и
со временем кого нужно наказывают.
Скворцов взял чистый лист бумаги и быстро написал вопросы, которые
нужно обсудить с Вавиловым после сегодняшней встречи со Смирновым. Их
получилось более десяти. Но, как говорил его учитель математики Тимофеев
(по кличке Чертило), больше пяти в один список включать не следует. После
пятого вопроса, желание заниматься шестым, как правило, у людей
пропадает.
13.7
Подполковника Вавилова полковник Скворцов пригласил к себе на
шесть вечера. Точно в назначенное время Вавилов стоял на пороге его
кабинета.
-Заходите, Владимир Васильевич. По вашей пунктуальности можно
сверять часы. Что предпочитаете – чай, кофе?
– Если кофе, то только ваш, товарищ полковник.
– Прекрасно. Один момент и всё будет готово.
Все знали о кофе Скворцова. Когда он его заваривал, запах разносился
по всему управлению. Тем не менее, был один нюанс, связанный с кофе –
полковник Скворцов пил кофе только тогда, когда у него было хорошее
настроение.
Сегодняшний “кофе” был его призом самому себе за то, что он, в конце
концов, разгадал пожелание генерал- полковника Смирнова,
сформулированное в очень завуалированной форме.
– Владимир Васильевич, подсаживайтесь к маленькому столику. Сегодня у
нас не служебная встреча, а дружеская беседа. Надеюсь, вы не будете
возражать?
– Ну что вы, Виктор Иванович? Как можно…
— Очень хорошо. Итак, я недавно встречался с генерал- полковником
Смирновым. Обсуждали разные вопросы и, в том числе, коснулись основного
предназначения нашего управления. Я ему объяснил, зачем оно было
создано, но он, как мне показалось, не очень был этим удовлетворён.
К этому моменту сварилось кофе и Скворцов торжественно разлил его по
чашечкам.
— Генерал попросил меня подумать на тему отъезда массовым порядком
наших граждан еврейской национальности за рубеж. С учётом этого задания
я решил поиграть с вами в “стеночку”: вы спрашиваете – я отвечаю и
наоборот. Идея понятна?
– Понятна.
– Тогда я вас слушаю. Только своими словами, Владимир Васильевич, без
пересказа служебных инструкций.
– Хорошо, Виктор Иванович. Наше управление выполняет роль сита –
задерживает прохвостов и пропускает в Израиль людей, к которым
Советский Союз не имеет претензий, — начал говорить Вавилов.
— И зачем нам это надо? Я понял, если было бы наоборот. Хороших
задерживаем, а прохвостов выпускаем.
– Такой подход соответствует нашим законам.
– Владимир Васильевич, оставьте наши законы в покое. Все, как правило,
имеют израильскую визу, но до Израиля доезжает не более двадцати
процентов. Вы с этим согласны?
– Согласен.
– Может их по этому признаку и делить?
— А нам откуда знать – кто куда поедет? – вдруг вскипел Вавилов.
– Правильно. Но они обманули не только принимающую сторону, но и нас с
вами, когда рассказывали со слезами о том, что возвращаются на
доисторическую родину?
– Виктор Иванович, это всё после драки кулаками махать.
– Ничего подобного: если эмигранты с нами играют в “темную”, то и мы
будем с ними играть не по правилам.
– Это как?
– А так. Нам самим нужны высококвалифицированные специалисты. Мы их
будем находить в общей массе отъезжающих и оставлять в стране.
– Но это же не по закону, Виктор Иванович?
– А обманывать государство – по закону? Уверяю вас, Владимир Васильевич,
большинству выезжающих всё равно, где жить, лишь бы покинуть СССР и
вывезти с собой побольше денег.
– А если у них нет денег?
– Вы встречали евреев, у которых нет денег? Я – нет, — с нескрываемым
раздражением сказал Скворцов.
– Это правда.
– А теперь скажите мне, Владимир Васильевич, за счёт чего у евреев всегда
имеет место такая благостная картина с деньгами?
— За счёт того, Виктор Иванович, что евреи умные, энергичные, образованные
люди и всё заработанное всегда несли в дом, а не пропивали, — не
задумываясь, ответил Вавилов.
– Согласен, но, к сожалению, с евреями из нашей страны утекает
образование, наука, культура, искусство.
– И как вы предлагаете этого не допустить, Виктор Иванович?
– А вот как. С завтрашнего дня следует внести в анкету отъезжающих новую
графу: где и кем работал.
— И что это нам даёт?
— Многое. Умных и способных людей будем выпускать из страны только в
том случае, если они здесь вместо себя оставят учеников, освоивших
разработанную ими схему обеспеченной жизни.
И тут Вавилов и Скворцов, не сговариваясь, стали громко хохотать.
Первым, отдышавшись, пришёл в себя, Вавилов.
– А по каким статьям, вы считаете, товарищ полковник, можно будет
задерживать их выезд из СССР?
– По каким угодно, лишь бы от них была для нас польза, а не дырка в заборе.
Запомните, Владимир Васильевич, где евреи, там деньги. Они сами умеют
хорошо жить и быстро научат это делать других.
– И всё – таки, как на счёт законов нашего государства, Виктор Иванович?
– Что вы пристали, Владимир Васильевич, с законами? О каких законах вы
говорите, когда у еврея была всю жизнь зарплата восемьдесят рублей в
месяц, а он вывозит из страны багаж на восемьсот тысяч?
– Но мы же его за руку не поймали? – снова возразил Вавилов.
– Не будьте таким наивным, Владимир Васильевич. Мы не в том ведомстве
работаем. Я на сто процентов уверен: для того чтобы присоединиться к своей
семье, выезжающей за рубеж, еврей подробно расскажет, откуда, где и как
брал деньги.
– Понятно.
— А если понятно, то во вторник, через неделю, жду вас с анализом
дополнительных данных.
13.8
Сегодня полковник Скворцов начал свой рабочий день с того, что
спустился в подвальный этаж к арестованному Панкратову. Зайти в его
комнату было практически невозможно — по всему полу были разложены
какие – то книги, журналы, бумаги.
– Что у вас такой беспорядок, Панкратов? – строгим тоном спросил
полковник.
– Это не беспорядок, гражданин полковник. Это система быстрого доступа к
нужной информации. Сейчас я знакомлюсь с темой “Вечная мерзлота” и
удивляюсь, на каком примитивном уровне она изучена. А в этих районах,
скажу вам откровенно, будущее советского государства и всего человечества.
– В каком смысле?
– В прямом. Природа там спрятала – подальше от центров цивилизации и
ловких людей – свои несметные богатства. Только энергичные и
целеустремлённые смогут этим воспользоваться.
– А как жить этим людям в условиях 50 – градусного мороза и свирепых
ветров, вы не подумали?
– Подумал. Так же как в Израиле, где температура воздуха достигает плюс
пятьдесят и регулярно дуют ветры из пустыни, несущие тонны раскалённого
песка.
– От жары можно спрятаться в тени или охладить воздух мощными
вентиляторами, а как выжить в условиях низких температур? – резко спросил
у Панкратова полковник.
– Вы правы, гражданин полковник: от жары следует прятаться, а от холода
просто нужно научиться обогреваться. Для жизни на Крайнем Севере
человек должен обладать серьёзными и глубокими знаниями.
– А конкретно, без научного тумана?
— Можно и конкретно. Из того, что я понял, просмотрев имеющуюся у меня
литературу, не температура и ветер создают экстремально тяжёлые условия
для жизни людей на Крайнем Севере, а исключительно сложная
электромагнитная обстановка.
–А это ещё нам зачем знать?
– Затем, чтобы люди там жили нормальной жизнью, а не на износ. Поэтому
прошу вас дополнительно заказать для меня ещё несколько книг. Я
подготовил небольшой список.
– По медицине что ли?
– По медицине.
— С чего это вдруг, Панкратов? Ведь мы с самого начала обсуждали проблему
сбора и переработки мусора в северных широтах?
– Правильно, но какой род деятельности человека мы бы с вами не
обсуждали, мы обязаны создать для человека комфортные условия труда и
сохранить ему здоровье. Кстати, вы никогда не видели пустыню ранней
весной?
– Нет.
— А жаль. Это неописуемая красота: всё расцветает, торопится жить и
любить. Так же и на Крайнем Севере.
– Несколько минут назад вы сказали, Панкратов, что Крайний Север – это
будущее человечества, а сейчас вдруг впали в какую – то романтику.
– Что бы увидеть за всей суровой действительностью севера романтику,
нужны умные и грамотные люди, умеющие находить в этих условиях
оптимальные решения.
– Опять вы – грамотные люди! А не подскажите, где их взять?
– Этого я не знаю.
– А жаль. Вы бы нам очень помогли. Ладно, давайте, Панкратов, обсудим
несколько организационных вопросов.
– Я готов.
–Что вам нужно для работы, помимо книг?
– Большая чертёжная доска с электронной рейсшиной и калькулятор.
— Сколько времени вам потребуется, чтобы выполнить новый проект?
– Приблизительно год.
– Помощники нужны?
— Нет. Только грамотный патентовед.
13.9
Подполковник Вавилов явился к полковнику Скворцову в следующий
вторник с пачкой бумаг. После того, как они поздоровались, полковник
пригласил Вавилова жестом руки присесть за большой стол. Сегодня кофе не
планировался.
– Владимир Васильевич, хочу с вами посоветоваться по некоторым не совсем
корректным вопросам.
– Весь внимание.
– Продолжаем обсуждать проблему, которую сформулировал генерал –
полковник Смирнов. Итак, из нескольких тысяч советских граждан,
имеющих в этом году разрешение на выезд за рубеж, около четырёхсот
человек приходится на наше управление. Меня интересует, какие меры мы
принимаем для затруднения отъезда из страны учёных и специалистов?
– Таким образом мы проблему никогда не ставили, товарищ полковник.
— А почему?
— Я объясню. Есть два пакета ограничительных мер для выезда граждан за
границу на постоянное местожительство – моральный и материальный.
Первый включает увольнение с работы и всякие другие неприятности по
линии отдела кадров.
– И как они на это реагируют?
– Никак. Эти люди на всё готовы.
– Понятно. А второй?
— Второй связан с запретом на работу по специальности, а, следовательно,
низкой заработной платой за неквалифицированный труд. Кроме этого, мы
практически лишаем выезжающих из СССР социальной и медицинской
помощи.
– А знаете, что я вам скажу, Владимир Васильевич? Мне представляется, что
наше государство совершает здесь ещё две крупные ошибки: первая — мы
добровольно отказываемся от использования у себя в стране большой группы
квалифицированных специалистов, а вторая — всеми силами делаем своих
бывших граждан заклятыми врагами СССР, выпуская их сирыми и нищими с
копейками в кармане.
— Ради переезда на святую землю, евреи стоически всё переносят, –
неожиданно стал оправдываться Вавилов.
– Но я не о них сейчас говорю, — жёстко прервал его Скворцов.
– Меня евреи не интересуют. Я говорю о нас. По эмигрантам отстраивают за
рубежом впечатление о нашей стране. Без денег, рекомендательных писем,
иностранного языка эмигранты производят ужасное впечатление на
окружающих. Они быстро опускаются, за редким исключением, на самое
дно, превращаясь в жалких, обиженных, готовых на любую работу людей.
– Естественно. У них нет другого выхода. Жить то надо.
— Молодые ещё могут подняться, — продолжал говорить Скворцов, не обращая
внимания на реплику Вавилова, — но людей в возрасте 45 – 50 лет даже на
плохую работу не берут. К сожалению, в этой самой ущербной части
эмигрантского сообщества как раз находятся многие потерянные нами
учёные и специалисты.
– Почему вы выделили, товарищ полковник, именно эту группу людей?
– Потому что по уровню образования, научному и производственному опыту
они попали “как кур в ощип”. Им со всех сторон назидательно советуют
учить другой язык, знакомиться с традициями, а у них на это нет ни сил, ни
желания, ни свободного времени. Ситуация как в бульварной песенке:
“Выхожу из ресторана — замуж поздно, сдохнуть рано.”
— Полностью с вами согласен, Виктор Иванович. Переход из одного сектора
социума в другой стоит людям, как правило, потери чувства собственного
достоинства со всеми вытекающими отсюда последствиями, – попытался
поддержать Скворцова Варламов.
– Красиво сказали, спасибо. Кстати, Владимир Васильевич, вы сделали
работу, которую я вам в прошлый раз поручал? — перебил его Скворцов.
– Обязательно.
– Докладывайте.
13.10
Вавилов достал из папки несколько листов бумаги и разложил их перед
собой на столе.
– Подробно докладывать, товарищ полковник, или коротко?
– Желательно покороче, но, чтобы было понятно, о чём идёт речь.
– Хорошо. В соответствии с вашим поручением, анализу подлежало 387
грузинских, бухарских и горских евреев. Приняв за основу место, должность
и заработок отъезжающих, я их разделил на три группы: первая — с
ежемесячным окладом от 100 до 150 рублей, вторая – от 150 до 220 рублей и
третья – свыше 220 рублей.
– Вы понимаете, Владимир Васильевич, что это весьма условно?
— Естественно. В первой низкооплачиваемой группе может быть миллионеров
больше, чем в третьей.
— Совершенно верно, — согласился с ним Скворцов.
– В связи с этим градус внимания к первой группе лиц должен быть
максимальным, — завершил свою мысль Вавилов. – Там герои наших
раскопок и основные бенефицианты.
Но тут его снова перебил Скворцов.
– Теперь нужно определиться с теми, кто искренне хочет ехать в Израиль по
сионистским соображениям, а кто убегает от грядущих неприятностей,
вплоть до тюрьмы.
– Каким образом, Виктор Иванович?
– Путём индивидуальной работы психологов с каждым из отъезжающих.
– Помилуйте, Виктор Иванович. Это же евреи — умные, опытные, осторожные
люди. Поймать их на разговоре о вывозе денег или антиквариата –
совершенно бессмысленная затея.
– А никто не собирается кого – то ловить. Сейчас я, Владимир Васильевич,
хочу с вами обсудить другую ситуацию.
– Слушаю вас внимательно, — товарищ полковник.
– Когда я был маленький, мама мне говорила: " Где живут евреи, там
процветание." Как вы считаете, в чём был смысл её слов?
– В том, что успешное выполнение Постановлений партии и правительства, –
с улыбкой ответил Вавилов, — возможно только в случае привлечения к
работе в Заполярье евреев.
– Вы зря усмехаетесь, товарищ подполковник. В этом тезисе много смысла и
правды. Несколько лет назад я, просматривая материалы нашего ведомства,
наткнулся на воспоминания одного комсомольского активиста, приехавшего
в Норильск в августе 1936 года. Сейчас постараюсь найти эту заметку. А, вот
она. “Нас было шесть человек. Все из Одессы, знакомые друг с другом с
детства. Вместе учились на рабфаке, а потом в одной группе Одесского
политехнического института.”
– И что здесь интересного для нас, товарищ полковник?
– А то, что эти евреи построили знаменитый на весь мир Норильский
комбинат и создали норильскую энергетику, а автор этих воспоминаний был
долгое время главным энергетиком Норильска.
– Это серьёзно?
– Это очень серьёзно. А теперь, товарищ подполковник, вернёмся к вашим
цифрам. Наверняка из 387 человек, желающих выехать в Израиль под
юрисдикцией нашего округа, есть бывшие работники оборонных
предприятий, военные специалисты, научные работники и так далее. Они
должны получить отказ в лице нашего ведомства. Сколько таких может быть
в год, Владимир Васильевич, от общего числа выезжающих? Как вы
думаете?
— Приблизительно три – четыре процента.
— То – есть в нашем случае, двенадцать – пятнадцать человек, — сразу
подсчитал в уме Скворцов.
– Очень хорошо. А теперь самое главное, товарищ подполковник.
Представьте себе, что вы предлагаете им в процессе следствия не общий
лагерь с уголовниками, а ответственный хозяйственный объект на Крайнем
Севере с зачётом срока заключения в зависимости от результатов работы.
Как вы считаете, согласятся эти люди с вашим предложением или его
отвергнут?
— Думаю, что согласятся и будут весьма эффективно работать.
– И я так думаю. На этом сегодня закончим.
13.11
— После беседы со Скворцовым, Вавилов быстро нашёл небольшую
статью для служебного пользования о Норильском горно –
металлургическом комбинате и внимательно с ней ознакомился. В статье
было написано следующее:
– “Норильский горно – металлургический комбинат широко использует в
качестве основной рабочей силы заключённых Норильского исправительно –
трудового лагеря. Однако среди десятков тысяч добросовестно работающих,
в лагере находятся несколько бандитов, которые дезорганизуют работу
общей массы. Для нормальной и эффективной работы производства,
руководство комбината, по согласованию с МВД СССР, в начале 40 – х годов
приняло решение выдворить со своей территории бунтарей и вожаков
уголовников. С этой целью в феврале 1941 года режимная тюрьма посёлка
Дальний Острог, расположенного на северо – востоке Красноярского края,
была перепрофилирована под особый штрафной изолятор Норильского
лагеря.
— Штрафной изолятор охраняют кадровые военные МВД, работающие по
специальному контракту. В состав охраны, сменяемой каждый год, входит
двенадцать человек – два офицера, три сержанта и семь рядовых, один из
которых, со средним медицинским образованием, выполняет обязанности
фельдшера. Охрана живёт в отдельном двухэтажном здании: на первом этаже
солдаты, на втором – офицеры и сержанты. Отопление и освещение всего
лагеря осуществляется с помощью дизель — генератора. Для снабжения
поселения рыбой и мясом, руководством штрафного изолятора заключены
договора со старостами стойбищ нганасан, которые размещаются по
восточному побережья озера Лама.
Изолятор рассчитан на тридцать матёрых бандитов. Каждый из
заключённых сидит в отдельной камере. Камеры представляют собой два
ряда клеток, спроектированных таким образом, что заключённые друг друга
не видят. При этом они находятся под круглосуточным наблюдением охраны
в ручных и ножных кандалах. На прогулку никогда не выводятся и с ними не
проводятся никакие воспитательные мероприятия.
К концу 50 — х годов из начального списка заключённых, помещённых в
штрафной изолятор поселения Дальний Острог в далёком 1941 году,
осталось в живых шесть человек, которые дышат “на ладан”. Так как
изолятор обнесён сплошным пятиметровым забором, то никто и никогда не
видел, что происходит внутри него.
Вавилов вспомнил, как в 1966 году, с целью оценки дальнейшего
использования штрафного изолятора, туда была командирована
инспекционная группа, возглавляемая заместителем начальника Главного
управления исполнения наказаний МВД СССР полковником Бобровым. В
состав группы был включён и он.
– Скажите, майор, а какой интерес у КГБ Южного округа в работе нашей
инспекционной группы? – в первый же день приезда комиссии спросил у него Бобров.
– Не могу знать, товарищ полковник. Приказано оценить на местности
состояние штрафного изолятора в посёлке Дальний Острог и предоставить
данную информацию руководству Управления.
– Что – то вы темните, уважаемый. Не хотите говорить?
– Нет, просто не имею представления о теме разговора.
— Ладно. Всё равно скоро всё выяснится.
По возвращению из командировки, Вавилов написал на имя полковника
Скворцова подробный отчёт. Он не только скрупулёзно описал всё, что
увидел в доживавшем свой срок штрафном изоляторе, но и сделал целую
серию рисунков, которая весьма точно отражала истинную картину.
13.12
Полковник Скворцов не посещал арестованного Панкратова около
двух месяцев. С одной стороны, не было свободного времени, а с другой,
куратором арестованного был подполковник Вавилов, которому он
полностью доверял. И тем не менее, накануне принятия окончательного
решения по штрафному изолятору Норильского комбината, Скворцов решил
встретиться с Панкратовым, который, по опыту жизни и образованию,
отличался от всех окружавших его людей.
Спустившись в подвал, Скворцов обнаружил, что скромную по
размерам камеру, которую раньше занимал Панкратов, заменили на большую
комнату. Теперь в ней умещались чертёжная доска и большой стол,
заваленный книгами. К чертёжной доске был прикреплён лист бумаги, на
котором было нарисовано непонятное панорамное сооружение.
– Что это? – спросил полковник у Панкратова.
– Пока не придумал названия, но думаю, что это будет один из объектов
новой культуры.
– Вы получили заказанные книги? – пропустил его странный ответ мимо
ушей Скворцов.
– Да, получил, но там нет нужной для меня информации.
– Это затрудняет вашу работу над проектом?
– Наоборот, создаёт простор для творческой деятельности и я этим очень
доволен.
— Понятно. Подполковник Вавилов передал мне, что вы о чём — то хотели со
мной поговорить?
– Очень хорошо, что передал. Я не понимаю до конца задачу, которую вы
передо мной поставили, гражданин полковник.
— В смысле?
– Чем и с какой целью я должен заниматься?
– Вам следует заниматься только подготовкой оригинального проекта сбора
и переработки мусора в условиях Крайнего Севера.
– Но мне показалось, по информации подполковника Вавилова, что не менее
важным в проекте является судьба штрафного изолятора в поселении
Дальний Острог?
– Это тоже актуально, но к вам не имеет никакого отношения.
– Ясно.
– А теперь, Панкратов, постарайтесь объяснить, что вы, всё — таки,
нарисовали на этом листе, — и Скворцов нервно ткнул пальцем в направлении
чертёжной доски.
– Есть кое-какие технологические соображения по данному поселению, но я
их пока не могу собрать в одну кучу.
– Собирайте побыстрее и доложите нам.
13.13
Полковник Скворцов вернулся в свой кабинет и открыл блокнот, в
котором делал небольшие заметки для памяти. И вдруг ему в глаза бросилась
запись от 18 марта 1967 года:
“Сегодня в Управление КГБ по Южному округу был доставлен гражданин
Израиля Панкратов В. В. – бывший гражданин СССР, который, после
окончания учёбы в Берлинском технологическом университете, не
возвратился на родину”.
— Неужели прошло семь месяцев со дня его прибытия в Ростов?
– Получается так.
— И что он за это время сделал?
— Обещал представить весьма заманчивый проект по переработке мусора в
условиях мерзлоты и попросил год на его выполнение.
– А ты?
– Я на это согласился и оформил ему административный арест, не
ограниченный требованием предъявления конкретного обвинения. Но сразу
предупредил задержанного Панкратова, что за измену родине он получит, не
зависимо от проекта, не менее пятнадцати лет.
— И как он на это отреагировал?
— Даже для вида не возражал.
– Ещё хорошо, что после июньской арабо – израильской войны и
прекращения дипломатических отношений с Израилем, никто не потребовал
его экстрадиции.
– А вообще, Панкратов — какой — то мутный тип: грамотный, образованный, с
хорошей родословной и знанием языков, но рассказывает про себя какие – то
небылицы.
– Ну почему небылицы? Мы проверили – всё сходится в самых мелких
деталях. Нигде ничего не соврал.
– Самое интересное состоит в том, что задуманный мной план переселения
евреев на Крайний Север и создание там мирового Интеллектуально –
промышленного Центра, Панкратов как – будто считал с моей головы.
– Очень странно. Ведь я, в самом деле, ни с кем своими соображениями не
делился?
– А с Вавиловым?
— Вавилов знает только то, что на месте пришедшего в полную негодность
штрафного изолятора Норильского комбината следует создать в поселении
Дальний Острог новую надзорную структуру, соответствующую
современным реалиям.
– А вообще, что я хочу, в самом деле, от Панкратова получить? Ведь он по
всем признакам русский, а не еврей.
— Кто тебе это сказал? Он, как и ты – наполовину еврей, да ещё по маме.
– Понятно, понятно. Зачем напоминать лишний раз. Лучше подумай, что с
Панкратовым делать?
– Как что? Нужно поручить ему, помимо мусороперерабатывающего
комплекса, подготовить развёрнутую пояснительную записку к проекту
города будущего на Крайнем Севере. Кстати, в журнале по строительству в
СССР была недавно опубликована любопытная статья двух архитекторов из
Норильска, спроектировавших уникальный город под стеклянной крышей.
– Иж ты куда замахнулся, Скворцов? С какой целью?
– С целью понять, как он, глубоко вникший в историю еврейского народа и
проживший в Израиле много лет, видит возможность забыть евреям раз и
навсегда — что такое антисемитизм.
– Откуда ты знаешь степень его понимания?
– Он сам мне рассказывал, что в Израиле всё свободное время проводил в
библиотеке. Много читал на разных языках о прошлом и настоящем этого
уникального народа.
13.14
С уходом полковника, Панкратов долго не мог отделаться от вопроса к
самому себе:
– Что от него хочет Скворцов? Зачем он, такой большой начальник, часто к
нему приходит?
— Явно, что за переработкой мусора на Крайнем Севере стоит какая – то
другая, более важная государственная задача. И, конечно, не перестройка
штрафного изолятора, о которой беседовал с ним Вавилов.
– Стоп. А как называется контора Скворцова в полной её транскрипции?
— Особое управление КГБ Южного округа по работе с евреями,
выезжающими за рубеж.
– Вот и ответ на все твои вопросы.
– Какой ответ?
— Скворцов хочет получить от меня развёрнутую характеристику еврея,
довольного жизнью в Израиле, и создать нечто подобное в России.
– Зачем?
– Чтобы понять, почему все евреи стремятся уехать туда, а не оставаться здесь.
– Далеко не все. Зачем ты повторяешь непроверенную информацию.
Многие проезжают мимо Израиля.
– Получается, что эмиграция по израильской визе – не
такой уж и патриотический акт?
– Ну, ты наивный, Панкратов. Евреи, в общей массе, уезжают не
потому, что в Израиле хорошо, а потому что здесь плохо. Они живут в
СССР как на вулкане — если что — то не так, с них первых, по полной
программе, спросят и ничего не простят.
— Таким образом, ты утверждаешь, что рядом с русским народом евреи
чувствуют себя чужими?
– Всё правильно.
— А в Израиле они будут жить, слава Богу, среди своих?
– Ну, опять ты меня насмешил, Панкратов. При чём тут “свои – чужие”?
– Как это, причём?
— А так. У евреев совсем другие принципы объединения. И вообще, как
жил человек в России, так он и будет жить в Израиле. Ничего не
изменится, так как он, прежде всего, туда привёз самого себя.
– А куда делось широко разрекламированное желание поддержать друг
друга в тяжёлое время? Объединиться на новом месте для преодоления
жизненных трудностей? Куда?
— Объединяться евреи не умеют. Вместо этого они начинают
выяснять – кто из них больше еврей.
– Ну, вот тут ты не прав. В войну они всегда едины.
— Война, уважаемый, длится несколько дней, ну, в крайнем случае,
недель, а евреям нужно долгосрочное единение, чтобы спокойно жить и
работать на благо своего народа.
13.15
Место создания “Города будущего” обсуждалось Скворцовым и
Вавиловым несколько недель, пока они не пришли к выводу, что
наиболее оптимальным будет его расположение рядом с поселением
Дальний Острог. На принятие такого решения повлияло несколько
основных факторов:
1- город будет находиться в центре огромной Империи вечной мерзлоты,
недра которой содержат колоссальные природные богатства. Это создаёт
серьёзные перспективы его промышленного использования.
2 — территория города будет равноудалена от столиц мировых гигантов –
Москвы, Пекина, Вашингтона. Это даст возможность обойтись без
какой – либо вассальной зависимости от этих государств.
3 – создание технологически современной территории в Заполярье
позволит радикальным образом изменить социальные и
производственные условия жизни малых народов севера, численность
которых составляет более двух миллионов человек
4 — привлечение на свою сторону местного населения обеспечит, при
необходимости, полную защиту города от любых врагов.
Сегодня Скворцов и Вавилов собрались накануне окончательной
демонстрации проекта арестованным Панкратовым, который, кроме
универсального комплекса по сбору и переработке мусора в
бескрайней тундре, обещал представить эскизы города будущего на
Крайнем Севере.
– Ну что, Владимир Васильевич, давайте обсуждать вопросы, которые
мы зададим Панкратову. Через некоторое время истекает годовой
срок административного ареста и его нужно будет переводить на
режим рядового заключённого.
– Думаю, что первым вопросом должен быть вопрос – для кого он
придумал этот проект? – ответил Вавилов.
– Я уже задавал ему этот вопрос.
— И что он, Виктор Иванович, ответил?
– Для евреев, у которых отсутствует возможность въехать в Израиль.
– Интересно. Везти людей на Крайний Север – очень смелое решение.
Евреев нужно, прежде всего, научить жить в этом климате, а
потом уже всё остальное.
– Не совсем так, Владимир Васильевич. Научить жить в жарком
климате Израиля, тоже было не простое дело.
– Согласен, Виктор Иванович.
— Я в одном из международных журналов обнаружил результаты
весьма интересного опроса в Израиле. На вопрос, как коренное
еврейское население относится к другим национальным секторам
своего государства, евреи ответили, что в разной степени ненавидят.
При этом на первом месте по уровню ненависти стоят арабы (50%),
на втором – русские (43%).
– Это как понимать?
– Так и понимать. Арабы всегда будут жить на территории Израиля, а
вот русскоязычных евреев можно израильским властям перестать
пускать в страну. Их вообще не считают евреями, особенно тех, у
кого только папа или дедушка – евреи.
— В этом случае нужно уметь договариваться с местными
– С такими людьми договориться невозможно. Это религиозные
фанатики. Русскоязычные евреи даже пытались создавать
свои партии.
– И это работает?
— Работает, но, к сожалению, не очень эффективно.
— А вы знаете, Владимир Васильевич, что в идее создания “Города
будущего” для евреев на Крайнем Севере, мне кажется, есть
большой государственный смысл. Давайте как – нибудь поговорим
на эту тему.
— С удовольствием.
13.16
Ближайшее время, когда Скворцов и Вавилов смогли встретиться,
возникло только через три дня.
– Так на каком вопросе мы остановились? – спросил с усмешкой
Скворцов у Вавилова.
— На целесообразности создания города будущего для евреев на Крайнем
Севере.
— Правильно. И вот что я по этому поводу думаю.
— Любопытно узнать.
— Отъезд еврея на Крайний Север должен быть результатом свободного
выбора, а не эмоциональным поступком под влиянием каких –
то неприятных обстоятельств. Кстати, светский еврей может создать для
себя Израиль в любой точке мира, если ему там хорошо. Только нужно
уважать законы страны, которая его приняла.
– А почему же, всё — таки, не Израиль, Виктор Иванович, чтобы жить
среди своих?
– Мы уже с вами, Владимир Васильевич, этот вопрос несколько раз
обсуждали. – раздражённо ответил Скворцов.
Вавилов глубокомысленно промолчал.
— Ещё раз повторяю. Понятие “свой” – весьма неопределённое понятие в
этих условиях. Новые граждане Израиля различаются по языку,
обычаям, привычкам, вкусам, еде, музыке и так далее.
— Но со временем они, всё – таки, становятся своими?
– Совсем не обязательно. Это очень индивидуальный процесс.
— Вы можете, Виктор Иванович, раскрыть последний тезис?
— Могу. И попутно открою вам ещё одну тайну: я подготовил
кандидатскую диссертацию на эту тему.
— Что вы говорите? Очень интересно.
– А хотите я несколько тезисов из неё вам зачитаю?
– Хочу.
– Хорошо.
“Создание новой среды обитания для русскоязычных евреев на
Крайнем Севере при том, что их въезд в государство
Израиль затруднён, имеет ряд предпочтительных признаков, по
сравнению с другими районами мира:
Первое: Чистота, тишина и покой районов Крайнего Севера,
территория которых покрыта белоснежным саваном, что должно
убрать у евреев накопленную веками нервозность и беспричинную
ненависть друг к другу.
. Второе: От поведения евреев, собранных на Крайнем Севере из разных
стран, напрямую зависит, чтобы Мир на планете не закончился
Катастрофой, а засиял всеобщим Благоденствием.
Третье: Для плодотворного взаимодействия евреев между собой
необходимо создать на Крайнем Севере Мировой интелектуально –
промышленный Центр”. Это позволит многим странам вспомнить о
предназначении еврейского народа и протянуть руки друг другу.
13.17
После того как Скворцов зачитал свои тезисы, Вавилов был в полном
шоке. Он всегда ценил интеллектуальную мощь Скворцова и его умение
заглянуть за горизонт.
— Прошу прощения, Виктор Иванович, вы уже защитили диссертацию или
только собираетесь?
– Готовлюсь к защите, но хочу с вами кое о чём посоветоваться, если вы не
возражаете.
– Сочту за честь.
– Как вы считаете, Владимир Васильевич, на ныне существующей “Земле
обетованной” может когда – нибудь быть всё свято, благостно и тихо?
– Думаю, что нет. Это особое место, Виктор Иванович, где происходит
жестокая борьба разных противоборствующих непримиримых сил за её
обладание. И конца этой войне не видно.
– Вы мне говорите о следствии, а я вас спрашиваю о причине.
– Причина, наверное, в самих евреях.
– Вот это да. А отсюда, пожалуйста, поподробней.
– А что тут подробней? Когда евреев изгнали из “Земли обетованной” по их
же глупости, они рассеялись по миру. К сожалению, евреи почему – то не
понравились многим народам.
– Минуточку, Владимир Васильевич, не надо валить всё в кучу. Евреи
столько дали миру, что рядом с ними вообще никто стоять не может. А если
и стоит, то должен при этом плотно закрыть рот.
– Согласен, что польза от евреев всему человечеству огромная. Но если вам
кто – то не нравится, а он, к примеру, решил какую – то сложную
математическую задачу, вы будете продолжать с ним дружить?
– Наверное, нет.
– Почему, Виктор Иванович?
— Нельзя жить, противодействуя собственным желаниям. Здесь никакая
Нобелевская премия не поможет.
— Понятно, Владимир Васильевич. Тогда у меня к вам на сегодня последний
вопрос.
– Слушаю вас, товарищ полковник.
– Скажите, пожалуйста, а что такое, по вашему мнению, свобода?
– Вы имеете в виду лозунг “Свобода, равенство, братство“.
– Ни в коем случае. Этот лозунг — фарс.
– А тогда что?
— Ваше понимание свободы.
– Свобода — это когда один человек не мешает другому жить. При этом, с
моей точки зрения, свобода не имеет никакого отношения ни к политике, ни
к государственному устройству.
— То есть, вы понимаете свободу как пространственное расположение вещей.
– Да. Это механическая характеристика, а не морально – нравственная.
– Замечательно, Владимир Васильевич, а если она, всё – таки, мешает кому –
то?
— Тогда нужно принимать меры для её устранения.
– Вот это и будем сегодня обсуждать с арестованным Панкратовым. Вы
согласны?
– Согласен.
– Очень хорошо.
13.18
Полковник Скворцов зашёл в свою приёмную, как обычно, ровно без пяти
минут девять. При его появлении капитан Холодов – новый помощник
Скворцова, встал и застыл по стойке “Смирно”.
– Юрий Николаевич, сделайте мне, пожалуйста, крепкий чай.
— Так точно.
Сегодня, в два часа дня, Скворцов с Вавиловым должны присутствовать
на заключительном сообщении арестованного Панкратова по проекту,
которым тот занимался почти год. В принципе, это была тема, близкая к его
кандидатской диссертации, которую он назвал: “Морально – наследственное
положение евреев в современном мире”. Естественно, что он надеялся
услышать от Панкратова, прожившего много лет в Израиле, подтверждение
основных выводов своей диссертации и предложения по их практической
реализации.
– Владимир Васильевич, — обратился к Вавилову Скворцов, когда они
встретились перед докладом Панкратова, — его сообщение будет состоять из
двух частей или он оба проекта доложит как один?
– Мы с ним этот момент обсуждали и договорились, что всю информацию он
представит одним проектом.
– А какая – то иллюстрация будет сопровождать доклад?
— Докладом я бы его сообщение не называл, но специалист он грамотный и
знает, как подать материал.
– О каких частях, напомните мне, идёт речь?
– Первая часть – проект города будущего на Крайнем Севере как убежища
для всех евреев мира. Вторая – создание градообразующего предприятия,
связанного со сбором и переработкой мусора в условиях Заполярья.
— К проекту будет приложена пояснительная записка?
– Думаю, что да. И не одна.
– У меня к вам, Владимир Васильевич, есть один деликатный вопрос.
– Слушаю вас внимательно.
– Вы согласны со мной, что Панкратов – необычный арестованный?
— Конечно, согласен.
– В связи с этим я хочу его наделить особым статусом, когда он приступит к
реализации проекта на Крайнем Севере. .
– Каким, Виктор Иванович, если не секрет?
– Не секрет. Назначить его ответственным координатором с прямым
подчинением начальнику нашего Управления. КГБ.
– Звучит серьёзно. Только нужно подумать – какими конкретными
полномочиями он будет обладать?
– Вот вы и подумайте на эту тему.
-Есть.
Продолжение следует.
