Фото: Баня на дровах «Камчатка»
saunaminska.info
Январь 1987 года
Начался новый год. В 1986 году удалось запустить в эксплуатацию теплично-парниковый комплекс и порадовать коллективы УВД и УКГБ довольно большим количеством зеленого лука, редиса, укропа, петрушки к новогоднему столу. Подсобные хозяйства тоже сработали неплохо, и на всех семейных столах была свежая свинина. Достижения и успехи были налицо. В начале января 1987 года состоялось заседание бюро Камчатского областного комитета КПСС с участием председателя облисполкома и руководителей областных органов внутренних дел, госбезопасности, суда и прокуратуры, на котором было принято решение о необходимости продовольственного пайкового обеспечения указанных выше силовых и юридических государственных структур продукцией подсобных хозяйств и нового военного совхоза МВД.
166
Генерал Шелудченко, полковник Томчин и Арик были в свите начальника УВД и присутствовали на этом заседании бюро обкома КПСС. Более того, материалы для этого заседания, разумеется, готовились Ариком. Иначе как бы бюро обсуждало проблему, не зная реальных возможностей сельскохозяйственной службы УВД? Кроме территориального решения, требовалось еще и согласие Москвы — главка сельхозпроизводства ГУИТУ МВД СССР. Но тут партийное начальство позаботилось, поскольку им самим это было нужно в первую очередь, и такое согласование было получено. Арик, зная, каковы могут быть последствия, запросил в МВД если не приказ Министра, то хотя бы распоряжение начальника главка. В главке попросили Арика составить текст и отослать телетайпом. Арик, перечисляя органы, учреждения и госструктуры, как-то интуитивно вписал в проект распоряжения округ погранвойск КГБ СССР, расквартированный в Петропавловске-Камчатском и имевший пограничные заставы на Северо-Курильских островах и полуострове Камчатке. Дело в том, что командование «погранцов», как их все называли, уже пару раз обращалось к Арику за помощью по вопросам разведения животных в их подсобном хозяйстве, а также и за мясом к праздникам. Арик помогал, но каждый раз по-партизански, поскольку официального согласования не имелось. И, как показало будущее, Арик сделал очень правильно, включив в текст разрешающего документа «погранцов». Распоряжение начальника главка поступило очень быстро — за три дня, что для министерской бюрократии было маленьким рекордом. Видимо, в Москве тоже понимали, что с такими смежниками лучше жить дружно. Это распоряжение развязывало Арику руки. Он уже не мог попасть «под топор» при реализации продукции на сторону. Вся животноводческая и растениеводческая продукция продавалась смежникам и сотрудникам УВД строго по государственным региональным ценам. Никакие отступления не допускались. И это было хорошо. Никто ничего сказать не мог. В городских магазинах и на складах совхоза и ОИТУ цены были одинаковыми. Во второй половине января к Арику обратился командир дивизиона морских частей Погранокруга капитан первого ранга Семикин с просьбой продать его штабу 300 кг свинины для празднования юбилея их части. Арик организовал ему поставку разделанных свиных туш по принятым государственным ценам. Ничего не предвещало неприятностей. Работа в совхозе кипела: строились и асфальтировались дороги и подъездные пути, возводились животноводческие помещения, здания птицефермы, выкапывался искусственный водоем, тянулись инженерные сети. Арик дал команду своему заместителю и, получив доклад о том, что мясо пограничникам отпущено, а деньги оприходованы в кассу, больше не вспоминал об этом, занимаясь своими текущими проблемами. Но не тут-то было. Какая-то «добрая душа» (потом выяснилось, что это хохлушка-агроном) «на
167
стучала» генералу об отпуске мяса пограничникам. Шелудченко решил, что вот теперь-то он возьмет ненавистного майора Губенко за причинное место, за «бейцы», как он выражался. В течение одного рабочего дня (!!!) генерал организовал:
• прокурорскую проверку законности реализации этих 300 кг;
• финансовую проверку деятельности совхоза и подсобных хозяйств со стороны ОБХСС (Отдел борьбы с хищениями социалистической собственности) и финансовой службы УВД;
• заседание парткома УВД по персональному делу коммуниста Губенко, грубо нарушившего дисциплину и допустившего самоуправство, чтобы добиться исключения Арика из партии, и, следовательно, снятия с должности начальника совхоза;
• заседание суда офицерской чести для понижения Арика в звании с майора до капитана. Арик сначала не поверил, а потом решил, что это чьи-то шутки.
Однако когда на следующий день его начали вызывать во все вышеперечисленные инстанции, а в совхоз приехала прокурорско-финансовая проверка, он понял, что с ним не шутят. Забавно было то, что назначенные для проверок представители прокуратуры, ОБХСС, финансовой службы, парткома управления, все как один, стесняясь и смущаясь, извинялись перед Ариком, ссылались на приказ генерала и вслух высказывали откровенные сомнения в том, что Арик мог что-либо нарушить. Только председатель офицерского товарищеского суда чести, которому генералом было приказано Арика разжаловать назад в капитаны, всерьез воспринял свою задачу и занял крайне агрессивную обвинительную позицию. Комиссии всех упомянутых служб работали, проверяя, неделю. Результаты докладывались лично генералу, и Арик ничего ни от кого не слышал. Работать было просто невозможно, и на второй день после начавшихся фронтальных проверок Арик решил занять активную оборону, а не дожидаться генеральской расправы.
Наплевав на субординацию, он написал рапорта и позвонил с информацией о происходящем:
• лично начальнику УВД полковнику милиции Косареву;
• лично секретарю парткома УВД полковнику Горохову;
• лично начальнику политотдела УВД полковнику Сапунову;
• лично первому секретарю Камчатского обкома КПСС Качину;
• лично начальнику сельскохозяйственного главка МВД СССР;
• лично начальнику главного управления кадров МВД СССР.
Зря, что ли, он два года подряд возил и продолжал поставлять московским начальникам икру и лососей?! Зря, что ли ежемесячно привозил камчатским начальничкам парную свинину?!
168
Арик, извиняясь за беспокойство, подробно изложил всем им ситуацию и стал ждать развязки. Умом он понимал, что ничего генерал не сможет найти и предъявить ему, потому что он ничего в своей хозяйственной деятельности не нарушал. Но внутренне все это было очень неприятно, и на душе у Арика было неспокойно. Возня вокруг него длилась около двух недель. Первым позвонил ему начальник финансовой службы УВД подполковник Иванов. Он высказался прямо и коротко:
— Не ссы, Губенко! Все у тебя в порядке. А «лампас» по моей линии получил шиш! Будь здоров!
Вторым позвонил следователь областной прокуратуры Вязников:
— Арон Михайлович, переживаете? Ну, не надо. Ничего я не нашел по нашей линии. Всего хорошего! От начальника УВД позвонила его секретарь Милочка Боброва:
— Здравствуйте, товарищ майор! Ну, как вы? Валерий Александрович просил передать, чтобы вы не волновались, ваш вопрос на коллегию УВД выноситься не будет — нет для этого никаких оснований, а с… вы сами знаете с кем, будет отдельный разговор. Так что работайте спокойно и не забудьте, что скоро 8-е марта! Вы поняли? Арик прекрасно понял и записал себе в блокнот: не забыть отдельно поздравить личного секретаря начальника УВД.
В партком УВД Арика вызвал секретарь полковник Горохов. Арик приехал и зашел к партийному вождю. Тот недобро посмотрел на визитера:
— Здорово! Скажи, какого черта тебе надо было обращаться к Качину, к Сапунову? Ты что, не мог ко мне прийти? Ты мне позвонил, когда уже все знали. Ты знаешь, как со мной разговаривали? Как будто это я нашкодил!
— Я тоже не виноват ни в чем, — зло сказал Арик.
— И знаете, товарищ полковник, иногда лучше стрелять из пушки по воробьям, чем сидеть и ждать пока тебе открутят голову!
— Ладно, не кипятись, Губенко. Хода делу мы не дадим. Никакого персонального дела нет, и не будет. Проверки по всем линиям показали, что нет причины тебя наказывать. Только в следующий раз сразу иди ко мне сначала, как коммунист к коммунисту. Нечего звонить во все московские и камчатские колокола! Ничего не случилось! — А следущего раза не будет, — запальчиво сказал Арик, — не дождетесь! — А мы и не ждем! Иди, давай, работай! Арик, поскольку он находился в здании УВД, решил зайти и к председателю офицерского суда. Капитан из службы вневедомственной охраны, избранный на этот неблагодарный общественный пост на два года, попытался отбрыкаться от неожиданного посетителя. Арик решил взять быка за рога с ходу.
169
— Ну, капитан, когда ты собираешь заседание суда по моему вопросу?
— Генерал сказал — послезавтра, — ответил заложник своей должности.
— И что там будет? Ведь все проверки показали, что моей вины нет ни в чем. — А что я могу сделать? Собираться придется, а там посмотрим. Так что в среду, в 15 часов в актовом зале. Приходите, товарищ майор.
Арик этого не ожидал. Он был уверен, что раз нет предмета разговора, то суда не будет. Но в среду, в 3 часа дня он приехал в актовый зал управления. Состав суда из пяти человек о чем-то ожесточенно спорил. С приходом Арика все смолкли. Воцарилось тягостное молчание. Оно длилось минуты две, после чего председательствующий, ничего не объявив, ничего не открыв, сказал:
— Да, действительно, товарищи, ни одна проверка не выявила злоупотреблений со стороны майора Губенко и обсуждать нам нечего. Запишем в протоколе сегодняшнего заседания, что факты не подтвердились и разойдемся. Идет? Присутствующие члены суда одобрительно загудели. Арик был очень зол:
— И вот ради пяти минут я тащился к вам сюда 80 км? Бросил работу, людей! Две недели меня трясло! Я не мог полноценно работать! Мать вашу…
— Да ладно, Михалыч, не кипятись! Нам тоже надо было перед генералом прогнуться! -Не понимаешь? — произнес один из «судей».
— А так все формальности соблюдены, и с нас взятки гладки! Арик молча вышел из зала и с горя пошел в столовую управления обедать. Весь коллектив УВД, от постового милиционера при входе и до повара столовой, уже был в курсе событий. Наливая Арику суп, повар на раздаче сказала ему тихо:
— Что, обоср… товарищ генерал с вами? Знаете, Арон Михайлович, все управление так довольно. Приятного аппетита!
Хорошо, что все хорошо закончилось. Но две недели нервотрепки выбили Арика из колеи. И как было хорошо, что Арик предусмотрительно записал в распоряжение главка пункт о «погранцах»! Что бы с ним было, если бы не это обстоятельство? А так — полный облом у товарища генерала!
170
Март-июль 1987 года
Совхоз заканчивал строительство основных производственных помещений. Оставалось только вместо времянки отстроить здание приличной конторы и 5 четырехквартирных жилых коттеджей для инженерно-технического персонала. В ходе работ Арику удалось договориться о возведении объекта отдыха — по аналогии с латвийским колхозным опытом ублажения начальства. В самом красивом березовом леске, подальше от людских глаз, жилья и производственных помещений построили здание бани с двумя парилками: русской с влажным паром и финской сауны с сухим паром. Провели грунтовую дорогу длиной 2 км. Соорудили закрытый бассейн, облицованный голубым кафелем, большую бильярдную на два стола, банкетный зал на 30 мест с камином и барной стойкой, холодильником, посудой, коллекцией напитков, газовой плитой с балонным газом, электрошашлычницей на случаи частой камчатской непогоды. На лужайке возле здания поставили два мангала со всеми атрибутами для приготовления мяса на углях и шашлыков. Организовали музыкальный уголок, гардеробные, сушилки для обуви и одежды зимой. Арик хотел сделать все максимально комфортно, хорошо понимая, что самое высокое областное начальство и московские гости не смогут пройти мимо такого места отдыха. В маленьком флигеле рядом со зданием бани организовали квартиру для проживания обслуги из 2-х человек, а в боковом крыле бани оборудовали три небольших комнаты для уединения желающих. Арик уже хорошо изучил манеры, вкусы и потребности российского начальства. Причем в России, в отличие от Латвии, люди из числа руководства лучше относились к тем, кто организовывал для них отдых, и это был шанс для начальника совхоза «пробивать» какие-то свои производственные проблемы. Поставили сарай для дров, кладовую для инвентаря. С жилым поселком и зданием конторы совхоза возникли проблемы. На Камчатском полуострове любое строительство обходилось в 4 раза дороже, чем на «материке» из-за необходимости проводить специальные мероприятия по сейсмоустойчивости зданий и сооружений, а также из-за 80% региональных «северных» надбавок к зарплате. Московские проектировщики ошиблись и рассчитали стоимость строительства без учета этих районных особенностей. Исправлять калькуляцию было уже поздно, а денег на производство работ катастрофически не хватало, и взять их было неоткуда — бюджет года был сформирован и закрыт. Нужно было срочно искать более дешевый вариант строительства и, найдя его, вносить изменения в проект по замене строительных материалов. Арик созвонился, выехал на место и договорился с начальником ИТК-3 строгого режима в поселке Атласово под
171
полковником Рачковым Владимиром Михайловичем. Осужденные этой колонии работали в леспромхозе и на лесозаводе в центре тайги Мильковского района. Они заготавливали лес-кругляк, собирали из него срубы, а на лесозаводе распиливали лес на балки, доски, лафеты и так далее. Продукция завода даже уходила в Японию по экспорту. Арик заказал Атласовскому леспромхозу несколько больших срубов под жилые коттеджи и для здания конторы. Пришлось оплатить изготовление нового проекта из леса-кругляка. Это был выход из положения с финансированием. Неизвестно кто, видимо начальник ОКС (отдела капитального строительства) УВД подполковник Бородич, представил такое новшество на ВДНХ СССР, и Камчатское УВД по линии ОКС получило за эту идею Арика бронзовую медаль ВДНХ. В те годы такая награда приравнивалась к лауреатству. Существовали медали трех разрядов: золотые, серебряные и бронзовые. Бородич еще долго ходил с бронзовой медалью на кителе. В этот период времени не обошлось без очередного конфликта с генералом Шелудченко.
Арик подал рапорт на имя начальника УВД и имя начальника главка сельхозпредприятий МВД для отделения нового военного совхоза от подсобных хозяйств ОИТУ области. Это было правильно и логично: если создано новое юридическое лицо со своим балансом, печатью и производственно-хозяйственной деятельностью, то не нужно путать одно с другим: и работу, и документы нужно разделить. В пользу этого предложения Арика говорило еще то обстоятельство, что у совхоза была двойная подчиненность: МВД СССР и начальнику местного УВД одновременно. А подсобные сельские хозяйства подчинялись снизу доверху: начальникам колоний — начальнику ОИТУ — начальнику УВД области — МВД СССР. Это была громоздкая, абсолютно не нужная новому совхозу схема подчинения и зависимости. Арик решил отсечь от себя этот сектор производства — подсобные хозяйства, чтобы не иметь лишней головной боли и хлопот. Генерал продолжал курировать исправительно-трудовые колонии и подсобные хозяйства при них, но, кроме того, начальник УВД поручил ему заниматься и новым совхозом, почему он и пытался поставить во главе своего человека — полковника милиции Гусака. Министерство из Москвы поддержало предложение Арика, а камчатский «лампас» воспротивился. По-своему, он тоже был прав: Арик создавал эти подсобные хозяйства, и они продолжали успешно производить сельхозпродукцию, так почему было нужно освобождать Арика от этой задачи? Во-вторых, специалистов, в свое время назначенных Ариком: ветеринаров, зоотехников, агрономов, в этих хозяйствах некем было заменить, а Арик практически всех их перевел в новый совхоз и предоставил им комфортабельное жилье в совхозном поселке. В-третьих, разрываясь между подсобными хозяйствами, разбросанными на
172
полуострове на огромном расстоянии друг от друга, и новым совхозом, Арик, в перспективе, обязательно что-нибудь упустил бы в работе, и тогда генерал смог бы взять реванш за свое поражение в истории с мясом для пограничников, наказав и сняв Арика с должности. Это генерал прекрасно понял и изо всех сил сопротивлялся отделению подсобных хозяйств. Это же отлично понимал и Арик. Что-то нужно было делать! Арик взял больничный на три дня и, ежедневно посещая поликлинику УВД, заезжал в читальный зал областной публичной библиотеки, где написал, а потом в библиотечном машинописном бюро и напечатал многостраничный документ для главка, финансового управления и управления кадров МВД в Москве. Суть предложения Арика состояла в том, чтобы, учитывая наличие и военного совхоза, и уже работающей сети подсобных сельских хозяйств при ИТК и идентичность выполняемых задач, создать при Камчатском областном УВД сельскохозяйственную службу, аналогичную пожарной, медицинской, строительной, связи и так далее. Перевести бюджеты подсобных хозяйств в совхоз, но с отдельным расчетным субсчетом, изъяв эти финансы у колоний. Но внутри сельхозслужбы разграничить деньги и функции между совхозом и отделом подсобных хозяйств с соответствующим перераспределением кадров специалистов, территориально оставив подсобные хозяйства там, где они уже находятся, и продолжая реализовывать их продукцию тем же коллективам исправительнотрудовых учреждений. Арик этим добивался многого для себя и для дела: • не менялся профиль производственной деятельности; • формально структура административно укрупнялась, и должность начальника службы автоматически становилась полковничьей без «вилки» подполковник-полковник; • управлять новой службой становилось легче, поскольку у отдела подсобных хозяйств появлялся субсчет, и во главе этого отдела Арик хотел поставить ту самую стерву-агрономшу, которой было бы уже не до подлизывания к «лампасу» при той ответственности и том объеме работ, которые ей предстояли, а по отношению к ней самой, да и к генералу — это было служебное повышение с увеличением зарплаты; тогда бы ни тетке самой, ни ее «патрону» крыть было бы нечем, а уж за работу Арик умел спрашивать! При всем при этом Арик отчетливо понимал, что ни Томчин, ни подчиненные ему начальники колоний довольны не будут, поскольку, оставаясь на их территории, деньги и сами хозяйства переподчинялись, и они не могли уже ими бесконтрольно командовать, как раньше. Но Арик уже научился играть по жестким правилам, принятым в МВД, и не боялся ничьего мнения. Другое
173
дело, что Арик, якобы, мог нарушить субординацию, не доложив областному начальству о своем плане. Но доложить — означало загубить всю идею на корню. И Арик пошел иным путем. Он позвонил в МВД в главк с Центрального почтамта и переговорил с куратором Камчатской области капитаном Расплюевым. Тот очень быстро сообразил, что надо делать, и побежал оформлять командировку к Арику в гости. Арик попросил его и начальника или заместителя начальника главка приехать в область, якобы, для инспектирования строительства совхоза. Но все попросил сделать тихо. Офицеры прилетели группой в составе 3-х человек через 10 дней. Возглавлял инспекцию полковник Мартьянов, заместитель начальника главка. В области никто ничего не знал. Они поехали к начальнику УВД и генералу «на поклон». Тот был весьма удивлен, но вызвал Арика и велел организовать прием и предоставить все возможности для работы проверяющих. Арик, разумеется, все давно подготовил, начиная от хорошей гостиницы, автотранспорта, рабочей комнаты и до бани с банкетом. После недели сплошного пьянства и поедания икры, Арик пригласил «лампас» на банкет в баню для подведения итогов проверки. В период общения с москвичами Арик подробно объяснил им свою идею, отдал им в руки многостраничный рапорт с обоснованием — с твердым обещанием с их стороны провести эту реформу приказом министра и, якобы, от себя лично, — по результатам их поездки. Арику важно было сохранить инкогнито. Правда за эту услугу, пришлось взять к себе сына одного из «бонз» МВД на должность замполита совхоза. Мальчик-лейтенант заканчивал этой весной Рязанскую высшую школу МВД СССР и искал хорошее место. Разумеется, начинать службу в льготном регионе с двойной выслугой было очень выгодно, и Арик согласился, отвечая взаимностью. Услуга за услугу! На банкете в новой бане ни один из гостей не проговорился генералу, и тот тоже был доволен положительной справкой по результатам проверки, которую полковник Мартьянов ему отдал. Как никак, Шелудченко был куратором этой службы, и для него тоже было важно положительное мнение сотрудников Министерства.
Приказ министра о реорганизации сельскохозяйственного производства на Камчатке в сельскохозяйственную службу, в полном соответствии с предложениями Арика, поступил в область в июле 1987 года. Шелудченко был очень недоволен, мягко говоря; Томчин был растерян и огорчен, подчиненные ему начальники учреждений негодовали. А Арик был спокоен и рад. Ему удалась очень важная для него вещь, и без осложнений для него самого.
174
Август-сентябрь 1987 года
Короткое и прохладное камчатское лето подходило к концу. Пора было заниматься открытыми земельными площадями и подготовкой к зиме. Арик был на производстве ежедневно по 10-12 часов почти без выходных. Как всегда, тяжелее всего было с людьми и их отношением к работе. Но закалка прошлых лет давала себя знать, и дело двигалось вперед. Однажды, в середине августа, в кабинет Арика в новой конторе-срубе позвонил Котельников. Арик был рад этому звонку.
— Михалыч, что у тебя завтра в районе 12 часов дня? Я хочу к тебе подъехать с гостями из Москвы. Надо переговорить. И учти, мой шеф тоже будет.
— Сергей Анатольевич, обедать будем или заодно помоемся? — спросил Арик.
— И обедать в бане, и мыться будем, и там же поговорим. Успеешь подготовиться? — Да, конечно, не в первый раз. Арик вызвал к себе заместителя по общим вопросам, который отвечал за проведение такого рода мероприятий, а еще за коммунально-бытовую службу совхоза, за отдел кадров по вольнонаемным, за котельную, за ремонты, за жизнедеятельность конторы, за работу клуба и так далее. Этим замом работал отставной капитан второго ранга Константин Моисеев, бывший штурман подводной лодки. Это был воспитанный, опрятный, спокойный и исполнительный человек. Арик нашел его в очереди на прием к председателю Елизовского райисполкома, куда приехал по своим делам. Сидя рядом, они разговорились. Офицер-запасник никак не мог получить положенную ему по закону квартиру в Елизово. Арик, взяв у него данные, проверив кандидатуру через УВД и своих знакомых во флотилии АПЛ-1 (атомных подводных лодок), получив положительные характеристики от всех, предложил Моисееву работу свои замом по хозяйственным вопросам с предоставлением новой квартиры в коттедже-срубе. Тот согласился и начал добросовестно работать. Кавторанг ( капитан второго ранга — сокращенно, на морском жаргоне) понял задачу и, уточнив детали, отправился выполнять и готовиться к приему гостей. Арик знал, что за бывшим штурманом ничего перепроверять не нужно — сделает как следует, на совесть.
Генерал Октябрин Гаврилов — начальник Камчатского УКГБ — приехал на служебной «Волге» с тремя пассажирами на заднем сиденье. Следом за машиной генерала припылил УАЗ-469, за рулем которого сидел Сергей Котельников и рядом с ним еще один незнакомый Арику человек. Все вышли возле бани и начали осматриваться.
175
Арик представился по Уставу, поздоровался с каждым и повел гостей в дом. Возле двух мангалов во дворе хлопотал сторож объекта. Моисеев встречал начальство внутри, где уже был накрыт стол для обеда. Сбоку от обеденного стола в банкетном зале на приставном столике закипал огромный ведерный электрический самовар, возле которого были разложены пряники, сушки, бублики с маком, конфеты. За буфетной стойкой хлопотала супруга сторожа. А в русской парной кто-то еще гремел шайками. Чтобы в бане всегда был порядок, Арик специально пригласил жить во флигеле бездетную супружескую пару — ушедшего в запас из батальона внутренних войск прапорщика Немировского с женой. Эти люди умели содержать объект в порядке и держать язык за зубами —очень важное качество для обслуги такого объекта, как центр отдыха и «разговления». По мере необходимости, Моисеев приглашал в помощь еще кого-нибудь из совхозных работников. Так было и в этот раз. Ни о чем еще не разговаривая, генерал Гаврилов предложил сначала попариться, а потом уже приступить к беседе. Гости дружно согласились и отправились в раздевалки и парные. Арик сам предпочитал сауну. В русской бане он неважно себя чувствовал. Сухой жар переносил значительно легче. С ним разделил компанию Котельников. Остальные пошли париться, и уже через 15 минут стали слышны всякие «ахи-ухи» и плеск березовых веников в шайках. Арик вместе с Сергеем продержались до +120 градусов, после чего плюхнулись в бассейн с холодной водой. Это было хорошо!
— Сергей Анатольевич, — спросил Арик подполковника, — так о чем пойдет речь?
— Я точно сам не знаю, о чем, но раз мой шеф здесь, то понятно, что не о пустяках, Михалыч. Ты, главное, слушай его и других внимательно и не выскакивай. Пускай выговорятся. По ходу дела сориентируемся. Идет? Ответишь, когда спросят, не раньше. Да, шеф знает, что Дмитриев и московское командование тобой и результатами поездок довольно. Но это ничего не значит. Помалкивай, пока не спросили. Минут сорок к столу никто не выходил. Потом потянулись по одному, на ходу заматываясь в махровые купальные простыни и громко шлепая деревянными тапками по свежевыскобленному желто-красному красивому деревянному полу. Народ блаженно улыбался и явно балдел… За столом расселись по обеим сторонам его и принялись разглядывать камчатские закуски: консервированный папоротник, свежую черемшу, бруснику в соку, жимолость с сахаром, грибы разных видов, икру, балык лосося, тёшу, фаршированную морскую рыбу, кету в кляре и много еще чего из местного продовольственного ассортимента. К удивлению Арика, выпивали очень сдержанно, понемногу и, в основном, коньяк, а не водку, что еще больше Арика удивило. Потом все вы
176
яснилось. Все четверо гостей-москвичей оказались учеными. Двое были профессорами, докторами медицинских и биологических наук, один — кандидатом биологических наук, а последний — представителем Академии наук СССР, тоже с какой-то научной степенью.
Генерал Гаврилов сделал вступление о том, что Академия наук ищет место для размещения совершенно секретной лаборатории, где будут «вахтовым методом» работать московские и ленинградские ученые: по полгода каждая трудовая смена. Прилетать они будут специальным самолетом, без семей, и меняться со следующей сменой будут точно так же. Посовещавшись на всех уровнях, выбрали Камчатскую область, потому что это закрытый режимный погранрайон, и потому что расположена территория очень далеко и довольно безлюдна, что устраивает режимные службы. Работать лаборатория будет на военно-промышленный комплекс страны, а поэтому она будет контролироваться по режиму секретности Комитетом государственной безопасности. Для строительства четырехэтажного здания уже выделены отдельные средства и решен вопрос об отчуждении 50-ти гектаров земли от земли Минобороны, граничащей с военным совхозом «Березняки». Земля эта будет передана в совхоз, но использовать ее в сельскохозяйственном обороте будет нельзя. На этой земле должны быть построены жилой поселок для сотрудников и здание лабораторного корпуса. Остальная территория — это охранная зона и рекреация, то есть парк для отдыха, лыжная трасса зимой и так далее. Разумеется, там должны быть хозяйственные постройки. Уже есть закрытое решение Правительства, и деньги на строительство и оборудование лаборатории выделены. Остальные присутствующие молчали, налегая на закуски.
Потом Гаврилов спросил:
— Есть ко мне вопросы? Я вас, Губенко спрашиваю!
Арик был ошарашен, но виду не показывал.
— Товарищ генерал, — сказал Арик, — а почему именно по соседству с нашим совхозом? На полуострове есть и места получше, и леса погуще.
— А потому, майор, что, во-первых, ты нам хорошо и положительно знаком, и на тебя можно положиться; во-вторых, никто лучше тебя здесь не организует строительные и хозяйственные работы по организации нового объекта — вон ты какую махину выстроил за полтора года с нуля; в третьих, скажи-ка нам, в каком состоянии твоя диссертация? Арик этого не ожидал. Он покраснел и сказал:
— В замороженном, товарищ генерал. Предзащиту прошел. Осталось дооформить и защитить на ученом совете НИИПЗК. Да совершенно некогда было! То одно, то другое…
177
— Вот и хорошо! У наших гостей есть к тебе предложение.
В разговор вступил старший по возрасту из профессоров.
— Мы хотим вам предложить, Арон Михайлович, совмещать в нашей лаборатории должность старшего научного сотрудника — при том, что мы поможем вам довести диссертацию до защиты и до получения диплома кандидата наук. Вам не очень много времени придется работать в лаборатории. Мы понимаем, какой груз в виде совхоза лежит у вас на плечах и что такое ваша ответственность за выполнение государственного плана. Будете строить, обеспечивать наш коллектив продуктами, организуете быт, а когда захотите, начнете работать в лаборатории микробиологии. Это наиболее близко к теме вашей научной работы, так ведь? С этими словами профессор достал из своего портфеля черновик автореферата диссертации Арика, который хранился в отделе аспирантуры НИИПЗК и с которым он проходил предварительную защиту. Арик оторопел! Этого он никак ожидать не мог.
— Ну, что скажете? Подходит вам наше предложение?
Арик помолчал пару минут с куском хлеба в руке, а потом выдавил из себя:
— Спасибо, товарищи, но я ведь не микробиолог и не вирусолог! Я микробиологию изучал всего один семестр на третьем курсе.
— Вот это как раз ерунда, — засмеялся профессор, — мы вас подучим и в рабочем порядке договоримся, как изменить раздел в вашей диссертации, чтобы сделать акцент на микробиологии. А натаскать, знаете ли, можно любого человека — это проверено, тем более, что у вас голова на плечах, и диссертация интересная. Кстати, вы на какой ученый совет выходите? На биологический? На сельскохозяйственный?
— На сельскохозяйственный, — ответил Арик.
— Ну, это еще проще! Так как? Согласны?
— Я-то, конечно, согласен, — сказал Арик. — Но как мое начальство на все это посмотрит? Вы же знаете, товарищ генерал, от кого я завишу.
— Вот это не тебе решать, майор! — произнес весомо Гаврилов.
— Да и что решать с ними? Скомандуем им, вот и вся недолга! Против нас он не попрет, Шелудченко ваш! А если что, то вон Котельников рядом с тобой будет. Кстати, ты почему не обратился к нам за помощью, когда он тут гонения на тебя устроил недавно? Не надо стесняться. Но хорошо, что сам отбился на этот раз —хвалю! Мы-то ему не по зубам! Ну что? Выпьем, товарищи? Все дружно выпили и уже последующие три часа не возвращались к этой теме. Арик проводил гостей, поблагодарил Моисеева и в растерянности поехал домой. Вновь он решил дома ничего не говорить, опасаясь быть неправильно понятым и получить новые оскорбления и издевки от жены.
178
Ноябрь 1987 года
Приезд генерала Шелудченко в совхоз не предвещал ничего хорошего. Он навещал стройку регулярно — раз в месяц. Но в октябре его здорово вздрючили: обком партии, коллегия УВД и московская комиссия. Дело было в том, что генерал по своей должности заместителя начальника УВД по тылу, совмещал еще ряд общественных должностей. Он был: председателем комиссий по распределению жилья, по выделению автотранспорта, по санаторно-курортному лечению. Конечно, по классической формуле М.М.Жванецкого: «Что охраняешь, то и имеешь», — генерал не удержался и вне очереди получил трехкомнатную квартиру для своего сына, служившего в пожарной службе, вне очереди взял-купил себе лично новейшую модель автомашины «Волга», вне очереди выделил своей жене подряд несколько путевок для лечения в лучших санаториях МВД СССР. Народ долго это все терпел, но, видимо, генерал достал до печенок не одного только Арика. Кто-то написал обоснованную жалобу в партийные и служебные инстанции, и процесс разоблачения генеральских злоупотреблений пошел. В результате, генерал получил два строгих выговора по служебной и партийной линии, но ни квартиры, ни машины никто у него не отобрал. Так, пропесочили, и все! Но настроение у него долго еще было плохим, и с ним он пожаловал к Арику без предупреждения. Арик поприветствовал шефа по Уставу. Тот буркнул что-то и, не подав руки, пошел осматривать животноводческие помещения, птичник, теплицы, коттеджи, водоем, открытые поля. Проходив в сопровождении Арика часа полтора, генерал отправился в кабинет Арика в новую контору-сруб. Усевшись в кожаное немецкое кресло для гостей, он потребовал кофе и что-нибудь перекусить. Арик распорядился. Пока секретарь-референт готовила кофе с бутербродами, Шелудченко молча разглядывал большой макет совхоза, установленный в углу просторного кабинета. Арик, усевшись напротив него в такое же кресло, выжидательно молчал. Получив свой второй завтрак, генерал, откусив бутерброд с балыком и отпив кофе, спросил:
— Почему я ничего не знаю о приезде в совхоз людей из ГБ? Это было так давно, в августе, а узнаю я только сейчас!
— Потому, товарищ генерал, что мне было сказано не докладывать вам об этом. Генерал Гаврилов сказал, что переговорит с вами сам.
— А ты где, Губенко, служишь? — недобро прищурившись, спросил начальник.
— А может в КГБ? А может и тут, и там?
— Я служу там, где получаю жалованье, товарищ генерал. Но мне было сказано: не докладывать никому. У них тут рядом будет дислоцироваться совершенно секретный объект, и их право решать, что и как.
179
— Ну, вот что, Губенко. Если ты хочешь спокойно служить дальше, то изволь не забывать, кто твой непосредственный начальник! Будешь мне докладывать регулярно об их действиях здесь. Тем более, что они уже на нас с Косаревым вышли и хотят, чтобы только ты занимался организацией строительства и обеспечением жизнедеятельности их объекта. С чего это? А, Губенко? Ты что, стучишь что ли? Или как? Я тебе скажу откровенно: ты вовремя прикрылся! Я не ожидал от тебя такой прыти! Теперь тебя не тронь?! Но не забывай, где ты служишь! И кто у тебя начальник! Что можешь сказать?
— Честное слово, товарищ генерал, это все и для меня было полной неожиданностью. А что касается ваших подозрений, то я не стукач. Никогда им не был и, надеюсь, не буду никогда и ни для кого. У меня другой характер, товарищ генерал.
— Да, тут ты прав, Губенко, характер у тебя железный! Был бы другой на твоем месте — я бы уже давно его обломал! Да и мозги у тебя тоже на месте. Что ж, работай! Я поехал в Паратунку посмотреть на нашу базу отдыха. Там ремонт начали капитальный. Будь здоров! Но все-таки не забывай, под кем ты стоишь! Иначе нам обоим трудно будет. С этими словами Шелудченко уехал, а Арик сделал единственно правильный вывод, что некоторое время теперь генерал не станет его преследовать, травить и жрать живьем. Благодаря неожиданному вмешательству людей из «конторы» со своим проектом, Арик получил своеобразную индульгенцию на какой-то спокойный период в жизни и службе. Но предстояла снова очень тяжелая организационная работа по новому строительству лаборатории Академии Наук СССР. В середине ноября Арика снова вызвали в Москву, в главк, на отчет по итогам работы сельхозслужб за 9 месяцев 1987 года. Параллельно созывалась конференция в Министерстве сельского хозяйства на аналогичную тему. Арик позвонил полковнику Дмитриеву, чтобы узнать, предстоит ли ему очередная поездка или только текущая работа. Дмитриев ответил, что ничего не знает о предстоящей командировке Арика по службе и на конференцию, но выяснит. Арику ехать никуда дальше Москвы совсем не хотелось. Он изрядно устал и вымотался за этот год. Но он решил сразу после командировки уйти в отпуск, чтобы дважды подряд не летать туда-сюда с Камчатки в центр страны и обратно, что само по себе не было легким делом: по 9 часов без посадки в каждую сторону в плохом некомфортабельном самолете. Арик съездил к начальнику медицинской службы и взял путевку в санаторий МВД СССР «Колхида» в Гагре с пятого декабря на 24 дня. По приезде в Москву, он сразу же заказал обратный билет на Камчатку на 25 декабря, чтобы без проблем возвратиться домой к Новому году.
Встретившись с Дмитриевым, Арик сразу же по его внешнему виду понял, что от зарубежной командировки не отвертеться. В эту поездку предстояло лететь через Дубай — столицу
180
Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ) — в Сингапур. Арик съездил отметить командировочное удостоверение в главк, отработал там два дня вместе с другими сельхозспециалистами системы МВД СССР, отметился для участия в конференции в Минсельхозе и, получив у Дмитриева все необходимые документы и деньги, переодевшись в гражданскую одежду, вылетел из аэропорта «Шереметьево-1» в Дубай. Аэропорт имени Шейха Рашида Арику очень понравился. В документах он значился как сотрудник агенства «Аэрофлота» Калнин Эдуард Янович. Поездка планировалась на два дня с учетом самолетных рейсов. На этот раз Арик летел с компанией «Аэрофлот», что полностью соответствовало патриотичности «своего» сотрудника и аналогичной практике иностранных авиакомпаний. Там тоже сотрудники авиаперевозчиков летают исключительно самолетами и рейсами компаний, где работают и которые представляют за границей. Разрыв между рейсами был небольшим — полтора часа. Самолет заправили, и пассажиры полетели дальше почти в том же составе, что и до Дубая. Остров Сингапур находится всего в 136 километрах от экватора у южной оконечности полуострова Малакка. Бурное развитие острова началось 28 января 1819 года, когда на его землю ступил сэр Томас Стамфорд Раффлз — молодой служащий британской компании Восточной Индии, которая получила права на этот остров от джохорского принца. Сингапур как английская колония существовал до 1942 года, начала японской оккупации. 6 сентября 1945 г. британская армия освободила город. 3 июня 1959 г. Сингапур получил право самоуправления в рамках британского содружества. 16 сентября 1963 г. Сингапур вошел в Малайскую федерацию, однако 9 августа 1965 г. провозгласил полную независимость. Международные рейсы прибывают в аэропорт «Чанги». Это хорошо оборудованный, современный аэропорт с тремя терминалами. В аэропорту есть кинотеатр, плавательный бассейн, джакузи, кафе и рестораны. Добраться в город можно на такси, на маршрутке, автобусом или метро. Кроме того, можно арендовать лимузин или микроавтобус с водителем. Для Арика был заказан номер в двухзвездном отеле «Claremont». Чтобы читатель представлял себе сервис в таком отеле, полезно будет привести его краткое описание. В отеле стандартные номера с ванными комнатами, где есть душ. В зале на цокольном этаже посетителям подают завтрак. Ресторана как такового в гостинице нет. Маленькое лобби с несколькими креслами. Отель расположен в 5 км от центра города, в 20 км до ближайшего аэропорта, в 5 минутах ходьбы до ближайшей станции метро, в 3 км до ближайшей ярмарки, в 15 км до ближайшего пляжа. Количество номеров: 86
181
В отеле • маленький вестибюль
• 2 лифта
• стоянка для автобусов
• услуги прачечной
• бизнес-центр
В номере
• кондиционер
• телевизор
• радио
• прямой телефон
Разумеется, советский человек, мягко говоря, не был избалован комфортом. По западным меркам, очень неплохая гостиница «Комета», в которой Арик постоянно останавливался, будучи в Москве, не могла бы получить ни одной «звезды», ну или только одну с натяжкой. За время своих поездок Арик уже хорошо начал понимать разницу между советскими и западными стандартами бытовой повседневной жизни. От сравнения становилось грустно. Но нужно было работать. Арик добрался из аэропорта «Чанги» до гостиницы, как обычно, на такси. Разница по времени с московским составляла 5 часов, разумеется, опережая. Сингапур — это город-государство. В ходу сингапурский доллар — SGD. В день прилета Арика курс был $USD 1 = 15 SGD. Арик расплатился с таксистом американскими долларами, а потом, уже в отеле разменял 300 долларов, получив взамен 4500 сингапурских. Номер был недорогим — 40 американских долларов в сутки с завтраком. Это значительно дешевле, чем в других странах. Сингапурский доллар равен 100 центам. В обращении находятся банкноты достоинством 1, 2, 4, 10, 20, 50, 1000 и 10000 сингапурских долларов. Монеты 1, 5, 10, 20, 50 центов и 1 доллар. В стране несколько государственных языков: малайский (малазийский); также официальными считаются китайский, тамильский, английский. Сингапур — многоконфессиональная страна. 40% населения исповедуют буддизм. Большинство китайского населения следуют традиционным верованиям, сочетающим даосизм, конфуцианство, буддизм и древний анимизм. Большинство мусульман — малайцы, но ислам исповедуют и другие народы. Христианства придерживается 14 % населения — как католики, так и другие конфессии. Арику было очень жарко. Еще бы: на Камчатке уже выпал снег, в Москве было 5-7 градусов тепла, а тут +30! И это, между прочим, круглый год! Среднегодовая температура воздуха в Сингапуре 28-30°С выше нуля. Климат
182
влажный, тропический. Даже в январе столбик термометра не опускается ниже +30°С. Приятнее всего вечером, когда Сингапур погружается в освежительную прохладу — температура воздуха опускается до +23°С. Арик, помня свое состояние в Джакарте, захватил с собой легкую курточку из плащевки, но все равно было теплее, чем хотелось бы. Было время обеда, и Арик отправился погулять по городу и одновременно где-нибудь пообедать. Вид городских улиц потряс его своей невозможной, необыкновенной, удивительной чистотой. Нигде не было ни соринки!!! На досках городской информации висели объявления на английском, что штраф за мусор составляет 500 сингапурских долларов! Мусор — это фантик от конфеты или окурок. О большем не приходится говорить вообще! В городе очень чисто и красиво. За брошенную бумажку или окурок с вас могут взять штраф или даже забрать в полицейский участок. И то, что улицы моют с мылом и шампунем — чистая правда. Сингапур — многонациональный город, поэтому везде можно попробовать блюда китайской, малайской и индийской кухни. Бары, кафе и рестораны, разбросанные повсюду, предлагают великое множество разнообразных азиатских кушаний, включая настоящие произведения кулинарного искусства из свежих и сочных продуктов моря, которые стоят просто копейки. Арик, наслаждаясь впечатлениями от города, пешком дошел до реки Сингапур. Там на набережной размещались десятки ресторанчиков и кафе. Арик зашел в небольшой зал, оформленный в китайском стиле, сел за круглый стол возле вращающегося трехъярусного сооружения, сплошь уставленного тарелками со снедью. Чтобы очень не рисковать, Арик взял себе куриные крылышки, кисло-сладкое жаркое и несколько маленьких порций различных салатов под соевым соусом. Освежился ледяным соком из свежих фруктов и почувствовал, что устал. Обед стоил сущую ерунду — около 5 американских долларов! Чтобы растрясти жирок после обеда, он продолжил свою пешую прогулку по Сингапуру, впитывая в себя впечатления, языки, изучая уличные подробные указатели и заходя в разные исторические кварталы этого замечательного города-государства. Сингапур — город льва. Singa — лев, pore — город. В городе действительно много львов. Очень много зданий в стране построено по правилам фэншуй. Немало зданий оригинальной архитектуры. Есть дом с крышей в форме стопки монет. Комплекс офисных зданий Suntec, например, построен в форме левой человеческой руки, в ладошке которой разместили Фонтан Удачи. К северу от набережной располагается колониальный центр города. Здесь сохранились исторические здания. Также в этом районе расположены выставочные залы и музеи. Там же находится зоопарк, где у Арика на следующий день был назначен контакт с нелегалом, и ботанический сад. В парке Жюронг обитают экзотические птицы.
183
Магазины и торговые центры сгруппированы на Оркад-роуд. Здесь зона шопинга, излюбленная туристами и самими сингапурцами. А возле реки Сингапур расположен деловой центр города с его впечатляющими небоскребами. Сингапур — это парламентская республика с президентом во главе. Здесь проживают представители многих народов, около 5 миллионов человек; это вторая в мире страна по плотности населения. Большинство населения составляют китайцы — 76,8 %. Малайцев разного происхождения — 13,9 %. Индийцы составляют 7,9 %, большинство из них — тамильцы, в меньшем количестве — малаяли, пенджабцы и бенгальцы. Небольшие группы составляют арабы, евреи, тайцы, японцы и метисы (евроазиаты.) Сингапур важно видеть во всем многообразии его достопримечательностей. Арик часам к 4-м дня уже изрядно устал и, чтобы как следует осмотреть уникальную страну-город, воспользовался открытым сверху автобусом, совершающим экскурсии по городу. Автобус объехал Китайский квартал («Чайна-таун»). Здесь находятся Дворец наследия, мусульманская мечеть и индуистское капище, а также китайский храм Тян Хок Кень. Индийский квартал («Маленькая Индия») подарил Арику восхитительные ароматы, а на Восточном побережье города-острова экскурсанты насладились дарами моря. Особенно тут славятся крабы, приправленные острым перцем. В этом районе преобладает малайская культура, и в квартале Гейланг воссоздана реконструкция традиционной малайской деревушки. Уже совсем затемно Арик добрался до своего отеля, принял душ и упал в постель, даже не включив телевизор. Он был переполнен впечатлениями и очень сожалел, что ему не разрешалось фотографировать. Арик очень любил зоопарки и любит их до сих пор. В детстве он даже хотел работать в зоопарках и заповедниках всю свою жизнь, но судьба распорядилась иначе. Но посещать зоопарки он любил всегда. Достаточно вспомнить, что с первого по 11-й класс Арик был юннатом (юным натуралистом) в Рижском зоопарке, и бегал туда минимум два раза в неделю с гораздо большим удовольствием, чем в школу.
Наутро, позавтракав в отеле, Арик отправился на станцию «Мас Рэпид Транзит» — в сингапурское метро, и очень комфортно и довольно быстро доехал до места. Почему-то Дмитриев назначал контакты обязательно утром в интервале с 6 до 11 часов. Не задумываясь над причинами этого, Арик купил билет в зоопарк за 15 местных долларов и отправился на осмотр. Площадь зоопарка очень велика — 28 гектаров. Огромные открытые вольеры дают возможность общаться с 3200 видами животных и птиц непосредственно в природной среде. По территории зоопарка ездят открытые автопоезда. Арик заскочил в один из них и попросил остановиться возле крокодильего питомника, где должна была состояться встреча. Предварительно он должен был купить кра
184
сочный проспект зоопарка и держать его под мышкой правой руки. В левой руке он должен был держать любое мороженое. Это был опознавательный знак. Арик вышел возле крокодильего вольера и осмотрелся. Киоск стоял напротив входа на территорию к крокодилам. Арик купил мороженое, проспект, рассовал их по местам и отправился внутрь вольера. Было 10 часов 20 минут. На этот раз время для контакта было назначено в интервале 10 часов 10 минут — 11 часов. Арик шел по графику, как всегда. Он подошел к относительно невысокому заграждению крокодильей территории. Прямо за ним был выкопан глубокий ров, наполненный зеленоватой водой, за которым на освещенном солнцем лесистом островке валялись крокодилы, в основном, американские аллигаторы. Несколько серых «бревен» неподвижно лежали во рву, выставив на поверхность ноздри и глаза, наблюдая за зрителями в ожидании вкусных подачек, на которые посетители не скупились. Надписей о недопустимости кормления животных нигде не было видно. Арик остановился, оперся о заграждение и стал ждать. Он уже почти совсем не волновался. Все всегда проходило удачно. Контакты готовились очень тщательно и, по определению, не могли сорваться. Но в жизни бывают разные случайности. В этот раз совершенно неожиданно для обеих сторон сложилась нештатная ситуация. К стоящему у барьерчика Арику справа подошел немолодой человек — европеец в белой рубашке с короткими рукавами и галстуком, в черных брюках и черных кожаных туфлях; постоял, молча, пару минут, потом по-английски спросил:
— Как вы думаете, чем кормят крокодилов?
— Курами, — ответил Арик тоже по-английски. Это была первая половина пароля.
— Вы курите? — спросил незнакомец.
—Прошу вас! Он протянул Арику неполную пачку американских сигарет «Мальборо». Арик с трудом взял пачку правой рукой, поскольку левая была занята мороженым; указательным пальцем приоткрыл крышку. В пачке находилось 7 сигарет и зажигалка. Это была вторая часть пароля. Все было в порядке. Арик поблагодарил человека и хотел положить пачку в правый карман брюк, но тут на землю упал проспект зоопарка, а пачка сигарет выскользнула из руки и провалилась по другую сторону заборчика, оставаясь лежать на бугорке земли возле сетки на другой стороне ограждения, рискуя свалиться в ров с водой. Партнер тревожно вопросительно взглянул на Арика. Возле барьера было довольно многолюдно. Сосед слева тоже заметил пачку и что-то начал Арику говорить по-китайски. Арик огляделся, заметил урну для мусора чуть левее и сзади себя. Выбросил туда остатки мороженого и, не поднимая с асфальта проспект зоопарка, быстро перегнулся через ограждение, которое было ему по пояс, достал упавшую пачку и сунул ее в нагрудный карман своей рубашки. Потом поднял с земли проспект и оглянулся.
185
Контактера уже рядом не было. Арик увидел только его спину, он удалялся небыстрым прогулочным шагом. У Арика дрожали руки, он весь покрылся противным, липким потом. Провала удалось избежать, но он был очень близок. Арик прошел метров 100, присел на скамейку и стал медленно приходить в себя. Мысленно он неоднократно матом выругал своего инструктора, велевшего держать одновременно и проспект, и мороженое. «Попробовал бы сам», — зло подумал Арик. Но хорошо то, что хорошо кончается. Больше никуда не торопясь он осмотрел весь зоопарк, доехал до отеля на такси, включил в номере кондиционер и больше никуда не выходил до отправления в аэропорт.
Вечером он вылетел тем же маршрутом в Дубай, там проболтался в зоне отдыха три часа и возвратился в Москву со злосчастной пачкой сигарет и зажигалкой внутри. Уже по дороге из аэропорта он все подробно рассказал встречавшему его Дмитриеву. Тот несколько раз переспрашивал, затем они заехали в гостиницу «Комета», где остановился Арик. Там Арику пришлось письменно описать все события, отчитаться по деньгам и документам. На следующий день Арик навестил свою тетю Милу, позвонил домой на Камчатку и, поскольку отпуск у него уже начался, полетел в Киев повидать родителей, а уже оттуда добирался через Сочи в Гагру в санаторий «Колхида», пребывание и лечение в котором было для Арика совсем не лишним.
Продолжение следует.
Иллюстрация: Зоопарк Сингапура
sn-rustravel.com
