Фото: Шмуэль Харлап.
Фото: Томи Харпаз
Шмуэль Харлап, крупнейший импортер автомобилей в Израиле, недавно превратился из миллионера в миллиардера. В интервью он рассказывает о том, как его бизнес изменили репатрианты из СССР, а также рассуждает о богатстве и налогах
Автор: Ури Пасовски
Первый вопрос, который слышит в последнее время Шмуэль Харлап от любого знакомого и незнакомца, — «что вы будете делать с деньгами?» И это неудивительно: летом 2017 года Харлап превратился из миллионера в миллиардера.
Он владелец компании «Кольмобиль», ведущего импортера автомобилей в Израиле. Заработанные деньги Харлап вложил в стартап Mobileye, став крупнейший частным инвестором этой фирмы. Нынешним летом окончательно завершилась сделка по приобретению Mobileye корпорацией Intel за рекорную сумму 13,5 миллиарда долларов, и Харлап получил свой миллиард.
— Так что вы намерены делать с деньгами?
— Только в Израиле могут задавать этот вопрос, — ворчит Харлап. — В США такое немыслимо. Впрочем, в израильской непосредственности есть свой шарм. Мы живем в неформальном обществе, где размыты границы между публичным и частным и даже интимным. Отвечу так. Обычно разбогатевший человек делает три вещи: инвестирует, дает пожертвования и потребляет. Я в потреблении не силен, к роскоши равнодушен, так что мне остается инвестировать и делать пожертвования. Причем я считаю, что филантропией нужно заниматься молча. Нечего хвастаться.
Богач со степенью по философии
Харлап не похож на типичного миллиардера. Он доктор философии, научную работу писал в Гарварде, преподавал в Еврейском университете. Потом решил войти в автомобильный бизнес — и в нем преуспел так же, как в философии.
— Мне нравится делить свою жизнь между тремя мирами: бизнесом, интеллектуальным миром и спортом, — говорит он.
Когда разговор доходит до темы налогов, Харлап берет в руки прогремевшую на весь мир книгу экономиста Томаса Пикетти «Капитал в XXI веке», в которой говорится о росте неравенства на Западе.
— Неравенство в мире сегодня достигло такой степени, что в итоге приведет к новой французской революции. Это очень опасная ситуация. Возьмем, например, налог на наследство. Я считаю его справедливым, потому что он перераспределяет богатство в обществе. Проблема в том, что как только богачи слышат о введении налога на наследство, они сбегают в другие страны, где охотно принимают «налоговых беженцев» с их яхтами и самолетами. Поэтому пока в мире не существует глобального регулирования по этому вопросу, налог на наследство вреден, потому что он приводит к утечке капитала из страны.
С другой стороны, если вы посмотрите на фанатичный эгалитаризм в Японии, где налог на наследство составляет 70 процентов и нет никакой возможности скопить капитал, вы видите, что люди не вводят своих сыновей в бизнес, нет поколений продолжателей и нет предпринимательства.
Нужен баланс. Нет никаких оснований для того, чтобы не существовало налога на наследство в размере 10-20 процентов.
— А как насчет Уоррена Баффета, знаменитого миллиардера, который хочет завещать все свое состояние на благотворительные цели?
— Баффет сказал: «Я не хочу быть самым богатым человеком в могиле», и он уже пожертвовал большую часть своего состояния. Но это только доказывает, что Соединенные Штаты — очень больное общество. Если нужно полагаться на Баффета и филантропов, то это значит, что система не работает. В Канаде и Дании нет Баффетов. Прежде всего потому, что нет такого богатства, но также и потому, что такие люди не нужны.
Я получаю много просьб о пожертвованиях. Мне неприятно говорить «нет» и неприятно видеть, что люди нуждаются в пожертвованиях. Сам тот факт, что Баффет и Билл Гейтс уговаривают милиардеров подписать декларацию об отказе от 50 процентов своего богатства, доказывает огромную пропасть между богатыми и бедными в США. Я вижу в этом не великую победу капитализма, а свидетельство болезни общества.
— Другими словами, не следует поощрять филантропию в Израиле?
— Нужно ввести справедливое налогообложение, силой заставить работать харедим, развивать арабский сектор. В этом году в казне много доходов (в частности благодаря удачной продаже Mobileye — прим. ред.), и министр финансов доволен, потому что он «социально ориентированный». У этого есть хорошая сторона, я согласен. С другой стороны, нужно побеспокоиться о продолжении инвестиций и об экономическом росте, потому что одна «социальная ориентированность» здесь не поможет — мы должны поощрять частный сектор и конкуренцию.
Как стать миллиардером в Израиле
Шмуэлю Харлапу 72 года. Его отец был владельцем автомобильной компании «Кольмобиль», которая в то время была официальным импортером Mercedes и грузовиков Skania. Однако в молодости сын не хотел заниматься семейным бизнесом. Как все, призвался в армию. Служил в спецназе бригады «Голани», участвовал в Шестидневной войне. Затем получил степень магистра политологии в Еврейском университете в Иерусалиме. Продолжил учебу в Гарварде.
Отец мечтал, что сын вернется в бизнес, однако Шмуэль предпочел академическую карьеру. В Гарварде учился у ведущих философов и социологов. После возвращения в Израиль преподавал в родной альма-матер. А потом ему стало скучно. И он пришел к отцу.
— Папин бизнес был небольшим семейным предприятием в Хайфе, — рассказывает он. — Первым делом я предложил перенести центр дел в Тель-Авив, потому что именно там находится сердце делового мира Израиля. Я открыл офис в Тель-Авиве и начал строить бизнес, а затем передал ему функции хайфского отделения. Автомобильный рынок контролировался тогда частными владельцами, объединенными в Ассоциацию автомобильных импортеров, и был очень маленьким. В страну ввозилось всего 50 тысяч автомобилей в год. Система была патриархальная. Мэтры этого бизнеса говорили обо мне: выскочка. Советовали: сначала сядь и поучись у нас, как вести дела.
В середине 1980-х 50 процентов автомобильного рынка в Израиле составляли «Субару», потом появились «Судзуки» и «Дайатсу», а в 1988 мы начали завозить «Мицубиси». Крупных брендов не было, и особой конкуренции тоже. Я хорошо помню, как тогдашний министр транспорта не хотел давать нам лицензию на импорт «Мицубиси». Он заявил: «Выбор машин вполне достаточный, больше нам не нужно». Но тут началась большая алия из СССР, и все изменилось…
Иллюстрация: bdicode.co.il
https://www.vesty.co.il/articles/0,7340,L-5026584,00.html?utm_source=Taboola_internal&utm_mediu
