Академик Олег Фиговский,
обладатель медали «За вклад в сохранение и развитие
русской культуры и искусства в Израиле»*
Ускользающие элиты и соотечественники – а что впереди?
«Нашему народу уже столько обещано,
а ему все мало».
Николай Фоменко.
Почти 25 лет тому назад я стал гражданином Израиля. Это позволило мне влиться в общемировую науку и создавать новейшие технологии, на основе которых созданы новые производства в США, Канаде, Мексике и Китае. Но я вырос в лоне русской культуры, и поэтому меня трудно представить незаинтересованным лицом. Более 10 лет я веду рубрику «Записки полупостороннего» в журнале «Экология и жизнь» и много публикуюсь в таких журналах, как «Знание – сила» и «Конструкторское бюро».
Чувствуя себя соотечественником россиян, я не мог остаться равнодушным к риторике выступлений руководителей России на V Всемирном конгрессе соотечественников, проживающих за рубежом.
Президент Владимир Путин считает, что России необходимо «расширять сеть российских культурных и научных центров, активнее привлекать работающих за рубежом отечественных предпринимателей к организации и обустройству российских школ и культурных центров, к созданию коммуникационных площадок для прямого общения людей за границей. А также продолжить реализацию Государственной программы по оказанию содействия добровольному переселению в Россию соотечественников, проживающих за рубежом, а также соответствующих региональных программ, которые действуют уже в 59 субъектах Федерации. Отмечу, что только в рамках реализации госпрограммы в Россию переселилось свыше 367 тысяч человек, из них почти 130 тысяч − из Украины.
Хорошо понимаем, что помощь для тех, кто хотел бы вернуться на Родину, нуждается в постоянном совершенствовании. Здесь ещё очень-очень много проблем. Я прекрасно знаю практику этой работы, там ещё очень многое нужно сделать. Здесь очень важна обратная связь: ваши оценки этих проблем, предложения, как сделать программы трудоустройства, профессиональной подготовки, обеспечения жильём, помощи в открытии собственного дела – как сделать всё это в более гибком режиме, соответствующим реалиям жизни, нацеленным на запросы конкретных людей и семей».
К сожалению, было высказано мало конкретных предложений, особенно в части использования научного и технического потенциала диаспоры. Пока Россия существенно проигрывает в деле работы с соотечественниками по сравнению с Китаем, о чем я неоднократно писал ранее.
А каковы сегодняшние реалии России?
Так, ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов выступил с критикой подготовленного бюджета на 2016 год. Многие сразу обратили внимание на красивую фразу Кузьминова о том, что нельзя наращивать вложения исключительно в оборону. «Не существует нескольких рингов: на одном мы успешно проводим запуск ракет из акватории Каспийского моря, а на другом – сокращаем расходы на науку и образование с формулировкой «надо затянуть пояса». Если в этих вопросах мы сегодня затянем пояса, завтра не будет ни ракет, ни флота», – уверяет Кузьминов.
Вероятно, одна из насущных проблем в России – необходимость изменения элиты. Депутат Госдумы Дмитрий Гудков подчеркивает, что очевидная мысль о том, что любое общество не может существовать без элиты, требует, как минимум двух уточнений: что такое элита и при каких условиях ее представители должны уступить место новому поколению.
С первым все просто: элита – те, кто обладает возможностью влиять на жизнь страны. То есть здесь мы говорим не только о политиках и бизнесменах всех мастей и калибров, но и о творческой интеллигенции и ученых. Для нашего разговора интересны именно две первые категории: их влияние
______________________________________________
*www.nanonewsnet.ru/blog/nikst/nashi-pozdravleniya-0
сказывается «здесь и сейчас», зазор между действием и последствием практически отсутствует. Именно поэтому политик и бизнесмен должны быть ответственны в своих поступках – но это идеальная ситуация, а мы живем не просто в реальном мире, а в России, где благими порывами можно если и не насмешить, то уж точно удивить.
Поэтому-то и возникает второй вопрос: при каких условиях одни представители элиты должны уступать место другим? Что может и должно послужить звонком на перемену, после которой в класс истории зайдут новые ученики? Заметьте: сейчас мы говорим не о морали. Мораль и история, как ни жаль, между собой не имеют ничего общего, иначе со Сталиным расправились бы не товарищи Чейн и Стокс, а совсем другие люди. Поэтому вопрос должен стоять так: при каких условиях элита может безопасно уйти на покой?
По сути, весь отечественный XX век является примером неправильного ответа на эту задачку. История раз за разом оставляла Россию в своей школе на второй год: то ли с нашей Камчатки плохо слышно, что там бубнят у доски, то ли что еще, а урок так и остался невыученным. Посудите сами: в минувшем столетии не было ни одного поколения элиты, которое бы ушло на покой добровольно, а не было убито, посажено, сослано или – в лучшем случае – с презрением отодвинуто в сторону. Начинаешь вспоминать – конечно же, с революции – и понимаешь, что каждые 20–25 лет вся элита практически обнулялась, начиналась с чистого листа, на который вскоре проливались то ли красные чернила, то ли не менее красная кровь. Наверное, все началось именно тогда – после революции, когда прежняя элита, хоть заклейменная презрительно «золотопогонниками», хоть «кто тут временные – слазь», одномоментно потеряла свое главное качество – способность влиять на жизнь страны. В тех событиях отражались и продолжают отражаться судьбы всех последующих поколений элиты.
«История неслышными шагами подходит уже и к партам, за которыми сидят, как им кажется, первые ученики, деятели времен Ельцина и Путина. Первые головы уже полетели или повисли, запутавшись в собственных шарфах.
Уверен, что каждое поколение очередных небожителей считало, что уж оно-то – навсегда. Что именно про их режим Юпитер говорил в «Энеиде»: «Его же могуществу я не кладу ни предела, ни срока». Срок, тем не менее, наступал, и новый Хрущев отправлялся сажать огородик в качестве персонального пенсионера, причем это была счастливая участь», – отмечает Дмитрий Гудков.
Разве можно сравнить с теми же США, где политические и бизнес-династии прочно удерживают свой статус элиты на протяжении десятилетий (а вскоре счет пойдет на столетия)? Но если США далеко, то можно обратиться и к странам БРИКС – тем самым, с которыми так любят сравнивать Россию комплементарные к строю политологи. Стабильность политической жизни Индии, ее преемственность даст нашим постоянным переворотам сто очков вперед.
Что же не так у нас, в чем причина этакой – извините – исторической диареи, когда ни одно поколение элиты не может удержать и передать свое влияние собственным потомкам (как по крови, так и по духу)? Ведь даже простейшее обеспечение будущего детей в России и то не срабатывает. Достаточно посмотреть на судьбу наследников «советской знати», чтобы убедиться в этом. Внучка Сталина – владелица винтажного магазина в Портленде, сын Хрущева – ученый в Америке, дочь Суслова мирно живет в Австрии, племянница Брежнева – в Калифорнии, его внук занят призрачными политическими проектами. И это наиболее счастливо сложившиеся судьбы.
Думают ли нынешние вершители судеб страны, что с ними все будет иначе? Что они этакие российские Кимы, поколения которых наконец-то приживутся на нашей почве? Боюсь, привить такое чучхе в России не получится. Для него элита должна быть создана с нуля, воспитана в рабской преданности единственному господину, не иметь ничего, кроме того, что он дал ей. А мы за последнюю четверть века построили какую-никакую, а рыночную экономику, слишком многое, к счастью, успели приватизировать, хотя процесс был спешным и зачастую нечестным.
Далее Дмитрий Гудков делает вывод, что постепенно, мы видим это уже и сейчас – красивое слово «элита» начинает означать бульдогов под ковром, а вскоре и вовсе пауков в банке. Проблема заключается в том – и здесь мы, пожалуй, подходим к выходу из бестолковой и кровавой столетней школы, – что Запад с его устойчивыми элитами как на источник власти опирается на народ. Там возникает очевидная связка: он, народ (нет, не только Соединенных Штатов), становится источником власти для элиты и она же на этот народ влияет. Такое вот единство и борьба.
В нашей же системе народ источником власти никогда не был, даже в триединой уваровской формуле вместо него фигурировала так никем и не понятая «народность». Не сыр, а сырный продукт.
Источником власти в России служит нечто совсем другое: оружие ли (в худшие времена), нефть ли (в вегетарианские), но к людям все это отношения не имеет. А значит, не возникает обратной связи. И когда ресурс подходит к концу – например, как сейчас падает цена на нефть, – взять новый источник власти неоткуда. А повлиять на нефть невозможно.
Как считает Дмитрий Гудков, «вывод из этих рассуждений прост: если нынешняя элита хочет сохраниться, она должна измениться. Не зря все успешные развитые страны пришли к той или иной разновидности демократии, будь то парламентская республика или конституционная монархия. Здесь человечество – как в случае с таблицей Менделеева – открыло некий универсальный закон. Стремишься к устойчивому развитию? Не хочешь вдруг оказаться сметенным бессмысленным и беспощадным бунтом или осмысленным, но все равно очень неприятным дворцовым переворотом?»
Становится понятно, что спокойное пребывание у власти и мягкий постепенный уход на покой могут быть обеспечены только работающими демократическими институтами. Думаю, здесь перечислять их нет никакой необходимости.
В противном же случае сроки очередной эпохи уже сочтены. Истории может надоесть оставлять нерадивую Россию на второй год, рано или поздно ее просто отчислят из школы. Выбор прост.
Здесь я хотел бы перейти к тому, что происходит в России с научной элитой.
Свежий пример.
Специалист в области элементарных частиц Михаил Данилов, член консультационного совета CERN, лауреат многочисленных международных премий, уволен с поста замдиректора московского Института теоретической и экспериментальной физики (ИТЭФ) с формулировкой: «Вакансий, соответствующих Вашей квалификации, в настоящее время нет».
Институт теоретической и экспериментальной физики был организован в 1945 году в рамках советской атомной программы. Первый директор ИТЭФ, Абрам Исаакович Алиханов, заложил ядро блестящей экспериментальной группы, которая росла и зрела. Лучшие экспериментаторы ИТЭФ были востребованы во всем мире, уже в 1970-е годы они работали на ускорителях CERN, FERMILAB (Национальная ускорительная лаборатория им. Энрико Ферми неподалеку от Чикаго), DESY (Немецкий национальный электронный синхротрон в Гамбурге). Именно в последней лаборатории, на установке ARGUS, по сути, и началась звездная карьера физика-экспериментатора Михаила Владимировича Данилова.
«В 1974 году были открыты тяжелые (очарованные) кварки, и вместе с этим открытием начался современный этап в физике высоких энергий. Экспериментальная программа на ARGUS была полностью ориентирована на тяжелые кварки. Молодой физик-экспериментатор, только что окончивший аспирантуру, Михаил Данилов благодаря своему глубокому пониманию физики и, я бы сказал, страстному к ней отношению, быстро вошел в число лидеров эксперимента. Я помню, с каким уважением отзывался о нем тогдашний директор DESY, профессор Фолкер Зергель», – вспоминает Михаил Шифман, докт. физ.-мат. наук, профессор Миннесотского университета.
О высочайшем международном статусе Михаила Данилова говорит тот факт, что в 2000 и 2002 годах он был со-руководителем Института передовых исследований в Университете Калифорнии в городе Санта-Круз. В 1993–1998 годах Михаил Данилов был членом комитета по стратегическому планированию CERN и с 2000 года – член Научного совета DESY.
В июне 2013 года Михаил Данилов был вынужден уйти с должности заместителя директора по науке ИТЭФ. Это событие стало последствием факта передачи института из структуры «Росатома» под руководство научно-исследовательского центра «Курчатовский институт» в конце декабря 2011 года и смены директора. «Меня разочаровала невостребованность моего опыта в НИЦ КИ», – написал Данилов в открытом письме коллегам.
Буквально на днях Михаил Данилов был уволен руководством Института теоретической и экспериментальной физики. В документе о его увольнении сообщается, что «вакансий, соответствующих Вашей квалификации, в настоящее время нет». Вся эта история выглядит как цирк.
«Разрушение ИТЭФ как научного центра международного уровня началось не сегодня. Еще несколько лет назад высокое начальство, слабо ориентирующееся в современной физике высоких энергий,
занялось выдавливанием из института талантливых научных сотрудников. Талантливые люди часто бывают неудобны для начальства, поскольку обычно имеют свое мнение по всем вопросам. Они не склонны к поведению типа «чего изволите». В 2013 году за критику администрации ИТЭФ из института был уволен Андрей Ростовцев, заведующий лабораторией физики элементарных частиц. В 2014 году скандальную известность в мировом научном сообществе получило увольнение теоретика ИТЭФ Александра Горского под смехотворным предлогом «прогулов на работе». Участие в работе важной международной конференции в Университете Стоуни-Брук было засчитано Александру Горскому как прогул. Я побывал во многих университетах и лабораториях мира, но такого абсурда нигде не встречал», – отмечает профессор Михаил Шифрин.
«Увольнение Михаила Данилова – это следующий шаг вверх по лестнице, ведущей вниз. В мировой практике хорошо известно, что для разрушения лаборатории, научного центра, области науки или науки в целом вовсе не надо прибегать к физическому разрушению стен или зданий, достаточно убрать от 5 до 10% наиболее активных и талантливых сотрудников, определяющих лицо института или науки в целом, от которых критически зависит и ее настоящее, и будущее. В 1933 году Гитлер уничтожил немецкую науку. В относительных цифрах были смещены, уничтожены или вынуждены бежать из Германии немногие, но эти немногие были лучшими. Послевоенное восстановление немецкой науки заняло много десятилетий, потребовались невероятные усилия и денежные вложения. Увольнение Данилова, столь много сделавшего для физики высоких энергий и для привлечения в ИТЭФ и воспитания молодых талантов, – это не только личная несправедливость и абсолютная глупость, это еще и удар по ИТЭФ как научному центру, возможно, последний…», – заканчивает профессор Михаил Шифрин.
Не менее интересный факт приводит Виталий Левин, д.т.н., профессор, заслуженный деятель науки России. «Некоторое время тому назад мой приятель из местного государственного университета ошеломил меня очередной новостью: ректор университета, проработавший на своем посту 15 лет и за это время хорошо себя зарекомендовавший, был внезапно снят со своего поста и заменен бывшим полицейским! От этого сообщения я испытал шок, который не прошел до сих пор. И было отчего! Ведь по сложившейся в цивилизованных странах традиции бывших полицейских и сотрудников спецслужб не назначают на цивильные государственные, а тем более академические посты. Во-первых, указанные лица по опыту своей прежней работы нацелены на борьбу с врагами государства, в то время как работа в государственной и академической сферах требует созидательных усилий. Во-вторых, полицейские и спецслужбисты обычно являются носителями закрытой информации, которая может быть использована в служебной деятельности в новом, цивильном учреждении, вредя его работе. В-третьих, ментальность работников полиции и спецслужб сильно отличается от ментальности госслужащих и тем более научно-педагогических работников, что существенно затрудняет общение и взаимодействие начинающего руководителя цивильного учреждения – бывшего силовика – со своими новыми подчиненными. Наконец, в-четвертых, многие люди в России, мягко говоря, недолюбливают полицию (по данным социологических опросов, 80% россиян боятся полиции больше, чем преступников). Поэтому назначение бывшего полицейского на пост руководителя государственного или академического учреждения неизбежно приводит к снижению репутации этого учреждения. Так что между полицейскими (спецслужбистами) и обычными интеллигентными гражданами существует «дистанция огромного размера» или, как говорят в Одессе, где полиция, а где университет? Почему же, несмотря на столь очевидные негативные факторы, состоялось назначение бывшего полицейского в качестве нового ректора одного из крупных государственных университетов России?
Игры, подобные описанной, происходят у нас не только в образовании, но и во многих других сферах российской жизни, науки, медицины и спорта, где разворовываются миллиарды с нулевой отдачей. Возникает законный вопрос: можно ли прекратить всю эту вакханалию и приступить к работе, как в большинстве нормальных государств? Конечно, можно! Для этого требуется совсем немного – чтобы граждане России перестали передоверять свои решения другим («вот приедет барин и нас рассудит») и не ленились выражать свою позицию публично. Именно безразличие и лень большинства российских граждан и образует сегодня ту питательную среду, в которой страна быстро движется к краху. Очень не хочется увидеть вскоре бесславный финал», – делает справедливый вывод профессор Виталий Левин.
Сдачу позиций российской научной элиты хорошо иллюстрирует небывалое событие в российской академической науке. Президиум РАН уступил давлению академика Сергея Глазьева и забаллотировал
кандидатуру Михаила Головнина, претендовавшего на пост директора Института экономики РАН в соответствии с рекомендациями его коллег из института.
Глазьев обвинил ученого в «неправильной» политической позиции по Украине, якобы обозначенной им в докладе, который был представлен в Госдуме в 2006 году. Разъяснения, поступившие от коллектива Института экономики на имя президента РАН Фортова не оставили от этой аргументации камня на камне. Более того, осталось неясным, как позиция по Украине в 2006 году, приписанная Глазьевым, может влиять на профессиональные качества ученого-экономиста. Непонятно и то, почему президум РАН должен в принципе обсуждать подобные аргументы.
Тем не менее, президиум РАН не устоял перед атакой Глазьева: теперь на пост директора Института экономики претендуют три других кандидата.
Академик РАН Александр Некипелов так комментирует ситуацию вокруг атаки советника президента России Сергея Глазьева на Академию Наук России:
«– Ситуация вокруг снятия кандидатуры Головнина отражает высокую степень деморализации членов президиума РАН. Каждый из них полагает, что действовал исключительно из соображений спасения академии перед лицом возможных рисков, связанных с отказом прислушиваться к мнению академика Глазьева. Академики дуют уже не на воду, но на лед, имея в виду позицию Глазьева в администрации президента. Видимо, члены президиума полагали, что если Головнин будет назначен вопреки мнению Глазьева, это может стать поводом для новых мер против академии. При этом большинство членов президиума отлично понимают, что использование политических упреков для решения административных вопросов совершенно неприемлемо.
Эту деморализацию я связываю с теми разрушительными реформами, которые проводились в академии в последние годы. Они не только нанесли непоправимый вред отечественной науке, но и изменили поведение людей.
Что касается самого Сергея Юрьевича, и я прямо говорил ему об этом, он своими действиями нанес большой урон репутации – как академии, так и своей личной. Потому что все прекрасно понимают, что использование такого рода методов недопустимо.
У академического сообщества есть свои традиции, которые могут показаться странными людям со стороны. Одна из этих традиций состоит в том, что, когда идут выборы членов академии или выборы на тот или иной пост, не принято говорить о недостатках других кандидатов, принято хвалить своих. В данном случае нарушение традиции усугублено необоснованными обвинениями политического характера. Все это производит очень тяжелое впечатление».
Аналогичное мнение высказывает декан экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова профессор Александр Аузан:
«– В науке есть тайна, которую скрывают от непосвященных. Наука – вещь страшно спорная. Не существует бесспорных методов добывания знания. Поэтому основа существования науки – это возможность искать, ошибаться, исправлять ошибки. Один мой друг, биолог, говорил мне: на наших с тобой могилах будет написано «Они заблуждались искренне». Право на поиск, искреннее заблуждение, научную находку – это одно и то же.
Академики – это «бессмертные», то есть ученые, которым их статус дан до конца жизни. Они хранители этого спорного знания и тех правил, которые позволяют его искать. Они для того и бессмертные, чтобы не думали о бренном, а принимали решения в интересах дальних времен, обеспечивая право на научный поиск. Власти, в конечном счете, ценят их именно за это, потому что конкурентоспособность государств теряется, когда нет дальнего научного поиска. У меня есть ощущение, что в этот раз бессмертные изменили своему долгу.
Я считал необходимым защищать автономность академии наук от необдуманных реформ, понимая при этом, что академики сами должны были проводить определенные преобразования. Но теперь я усомнился: зачем академикам эта автономия, если они сами не готовы ее поддерживать и соблюдать?»
Настораживающе звучат предложения о секретности в российской науке, которые наиболее полно сформулированы к.э.н. Юрием Бобыловым, экспертом Российского Совета по международным делам. Он возмущен научным скандалом в престижном МГУ, о чем 20.10.2015 года рассказал журнал «Nature».
Юрий Бобылов пишет, что в качестве эксперта, опубликовавшего в 2000-е годы целый ряд статей об идеологии секретности в России, в том числе гостайне в сфере НИОКР («Военная мысль», «Свободная
мысль», «Российская газета», «Вопросы защиты информации», «НВО», «Мир и безопасность» и др.), он хотел бы дать комментарии по существу «события».
В этом деликатном процессе, даже если он идет не по «букве закона», в рамках «здравого смысла» опытных и информированных специалистов, бывают свои ошибки, в том числе с чрезмерным засекречиванием. Для последнего случая в России, увы, сформировался большой личный меркантильный интерес тайных отечественных жуликов. Если степень секретности информации является показателем уровня ее закрытости, определенного существом или содержанием самих сведений, то гриф секретности – является внешним обозначением того или иного уровня секретности. При этом степень секретности рассматривается применительно к сведениям, а гриф секретности – применительно к носителям.
Далее Юрий Бобылов пишет, что шпионская деятельность в СССР была эффективна, потому что при технологическом отставании промышленности на 10 и даже 15 лет, проводимые НИОКР приближались к лучшему мировому уровню (США, Великобритании, Франции и др.), а полученные нелегальным путем технические новинки (идеи, конструкторские и технологические решения, опытные образцы, материалы и др.) часто могли внедряться в промышленности и далее идти на внутренний или внешний рынок. Ныне в России ситуация иная, а использование таких данных для оборонной науки и промышленности более проблемное и не всегда возможное. В части же гражданской промышленности за редким исключением это уже нереальная экзотика. Специалисты признаются: понятно и интересно, но в своей фирме воспроизвести нельзя.
В России в начале 90-х годов был быстро приватизирован и выжил именно «простой» и отчасти «примитивный» бизнес (особенно в торговле импортными товарами и добыче полезных ископаемых с целью их экспорта). Сегодня каждые два из трех долларов в России – нефтегазового происхождения. Углеводороды дают 67% валютных поступлений. Первое поколение «либеральных бизнесменов» последовательно пролоббировало создание такого законодательства РФ, которое позволяло им иметь и сохранять высокие доходы без ухода в высокие технологии. Поскольку гражданского высокотехнологического бизнеса не возникало, в том числе в атомной промышленности, его интересы некому защищать. Отсюда «исторические причины» крупного правового, экономического и институционального кризиса России, который ощущает на себе прикладная отраслевая наука. Зачем экспортерам сырья корпоративные НИОКР, когда развитие производства можно обеспечить путем массивного импорта машин, оборудования, приборов и материалов?
Но вот против России в 2014 – 2015 гг. по военно-политическим причинам введены продуманные селективные экономические санкции, запретившие импорт важного научного и технологического оборудования. Далее валютный курс рубля к доллару США упал более, чем в 2 раза. В итоге снижения мировой цены на нефть и экономических санкций Россия оказалась единственной страной мира, впавшей в такой сильный экономический кризис. Можно сделать вывод о произошедших крупных просчетах власти, например, в части промышленной политики. Возможность выхода из этого кризиса силовым путем с использованием нашей чисто военной мощи, пожалуй, сомнительна.
Специфично, что некоторые перспективные и коммерчески значимые направления гражданской науки, техники, технологий могли бы реализоваться в атомной и оборонной промышленности, но также деградируют в самой России или нелегально продаются конкурентам – США, Евросоюзу или «новым тиграм» в АТР (Китай, Япония, Южная Корея, Тайвань и др.). Основные причины идущего деструктивного инновационного процесса понятны: 1) в России нет достаточных внутренних источников финансирования НИОКР; 2) традиционное «вето» режимных служб на открытие «двойных технологий» или конверсию секретных работ; 3) сохраняющееся презрение власти и капитала к ученым, изобретателям и инноваторам в условиях чрезмерного «сырьевого уклона» в экономике и внешней торговле. Скорее всего, третья причина является главной.
Юрий Бобылов подчеркивает, что много гостайн в системе военно-промышленного комплекса, оборонных организаций и предприятий, в которых нельзя работать без допуска к гостайнам (той или иной степени важности и грифе секретности). Есть еще одна специфика плодотворной научно-технической деятельности в России – это необходимость оперативного использования в ходе выполнения НИОКР секретных сведений, полученных путем внешней разведки (СВР, ФСБ, ГРУ и иные структуры). Итак, авторитетный британский «Nature» вдруг обеспокоился за деятельность ученых-биологов МГУ, среди которых есть специалисты с громким мировым именем и широкими зарубежными научными связями. Казалось бы, какие могут быть гостайны в молекулярной биологии, относящейся к фундаментальной науке. Ведь, эта наука имеет общее научное или культурное значение, оперирует совершенно новыми закономерностями, явлениями и свойствами живой и неживой природы, которые часто не ясны для сроков востребованности в производстве товаров и услуг (также в военной или специальной технике). И потому вроде бы не подлежит засекречиванию.
Надо ли говорить снова о трудностях выживания в России многих направлений гражданской науки, результаты которых быстро идут в наукоёмкое производство и приносят на мировом рынке огромные прибыли, несравнимые с прибылью от экспорта военной техники и вооружений (и нашего ВПК). При этом некоторые новейшие научные достижения России оперативно и по разным каналам идут в США, Германию, Великобританию, Израиль и др., а далее на их основе быстро возникают целые прибыльные сектора промышленности. Таков, например, «графен», за открытие и исследование которого бывшим ученым из СССР А.К. Гейму и К.С. Новоселову была присуждена Нобелевская премия по физике за 2010 г. Уникальный для нашей науки случай, однако эти ученые многие годы работали за счет военно-промышленного бюджета СССР и при хорошем финансировании.
Свое новое научное открытие А.К. Гейм вывез из страны в 1990 г. в целях международного сотрудничества, а К.С. Новоселов присоединился к нему в 1999 г. В сущности, как потенциальные секретоносители, они оба просто так не могли уезжать на работу из нашей страны. Часть их интеллектуальной собственности должна принадлежать и России. С другой стороны, не уехав, они бы погубили это революционное научное знание. Под воздействием тайных сил в 1991 году СССР распался. Ныне уже в России гибнет множество ценных идей.
Россия традиционно несет крупные инновационные потери по причине многолетнего недофинансирования сферы НИОКР, включая науки о Земле.
«В части российских научных тайн есть своя специфическая. Ведь в некоторых важных направлениях динамичной науки и техники Россия отстала так сильно от ведущих стран мира, что именно это ныне «очень большая тайна» РАН, ФАНО, Минобрнауки и, наконец, рогозинской ВПК», – замечает Юрий Бобылов.
В настоящее время в мире сложились четыре главных мировых центра научных исследований: США (31% мировых расходов на НИОКР по паритету покупательной способности), Европейский союз (24%), Китай (14%) и Япония (11%). Доля России составляет менее 2% мировых расходов на науку, что уступает вкладу США почти в 17 раз, Европейского союза – в 12 раз, Китая – в 7,5 раз и Японии – в 5,9 раза.
Внутренние затраты на исследования и разработки в процентах к ВВП в России составляли в 2012 г. лишь 1,12%, тогда как в Китае они достигали 1,98%, в среднем по странам Евросоюза – 2,38%, в США – 2,79%, в Японии – 3,35%; в Финляндии – 3,55%; в Республике Корея – 4,36%; в Израиле –3,93%. Однако более велик разрыв во внутренних затратах на НИОКР в расчете на одного исследователя: Швейцария – 419 тыс. долл., Швеция – 282, США – 342, Австрия – 273, Германия – 293, Нидерланды – 267, далее: Китай – 209, Испания – 154 тыс. долл. В России такие затраты составляют 88 тыс. долл.
Надо понимать, что на гражданскую науку затраты в 2016 году составят 0,3%, что более чем в 13 раз меньше, чем в Израиле.
Иная ситуация в Европе. Так, выступая на Европейском открытом форуме-фестивале науки в конце июня 2014 года в Копенгагене, президент Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу отметил, что «будущее Европы – это наука». В своей программной речи Баррозу отметил, что ему и коллегам удалось увеличить семилетний бюджет научных исследований объединенной Европы на 30%, несмотря на некоторое сокращение бюджета ЕС в целом. «Европа, без сомнений, остается мировым лидером науки и сохраняет все возможности для инноваций», – отметил Баррозу. На программу общеевропейских исследований «Horizon 2020» будет выделено 80 млрд евро, что сделает ее одной из крупнейших программ по исследованиям и инновациям в мире. В то время как в Европе живет лишь 7% населения Земли, страны ЕС производят не только треть общемирового ВВП, но и треть всех патентов и высокоимпактных научных публикаций.
Как далее подчеркнул Баррозу, в Европе число выпускников университетов, специализирующихся в области науки и технологий, в два раза выше, чем в США: «Несмотря на финансовый и экономический кризис, мы смогли наполовину сократить разрыв с США и Японией по инновациям. Но научно-технический прогресс беспрецедентно ускоряется, и мы не можем спокойно стоять и смотреть в момент, как Южная Корея движется вперед и нас быстро догоняет Китай». Потому необходимы решительные шаги в пользу науки и образования. «Только две недели назад я подписал соглашение с премьер-министром Биньямином Нетаньяху, предоставляющее Израилю – ведущей стране мира в области науки и инноваций – доступ к нашей программе «Horizon 2020». Всё это часть нашей научной дипломатии», – подчеркнул Жозе Баррозу.
В своей речи Баррозу выделил пять интеграционных мостов, которые предстоит построить Европейскому сообществу в научно-образовательной сфере:
1) нужно продолжать строить мосты между научными дисциплинами;
2) способствовать созданию новых мостов между наукой и обществом;
3) нужно увеличивать число мостов между наукой и ее приложениями, между лабораториями и рынком;
4) нужно строить научные мосты между членами ЕС;
5) необходимо развивать научно-технического сотрудничества между странами Европы и всем миром.
«Очевидно, что от российских законодателей и исполнительной власти страны требуется существенная ломка своих экономических взглядов и принципов работы. В России следует увеличивать финансирование науки и повышать ее результативность. Здесь следует быстрее внедрять и лучший зарубежный опыт. То, что еще в 2008-2009 гг. власти казалось «нежелательным» или «опасным» для крупного или среднего российского бизнеса, предстает ныне актуальным, важным и реализуемым. Круг таких реформистских вопросов широк, но в числе первых и значимых для России – вскрытие организационных ресурсов более эффективного развития», – считает эксперт Юрий Бобылов.
Далее он, обобщая ранее приведенное, делает вывод, что нельзя не выразить сочувствие многим российским ученым, конструкторам и инженерам за весьма некомфортные условия работы и невысокую зарплату в системе Минобрнауки России и других гражданских министерств и ведомств.
В части защиты информации и возможного вывода её на мировой рынок, конечно, ФСБ России недорабатывает.
Понятно, что научные работники в гражданской сфере (особенно в РАН) боятся как огня оформления на себя допуска к гостайне. Часть из них по этой причине также никогда не ознакомится с итогами работы внешней научно-технической разведки СВР и ФСБ (также и данных электронного шпионажа). Здесь речь идет как о защите своей интеллектуальной собственности или итогов фундаментальных исследований, так и посильном участии в нужной разведывательной деятельности. Все это показывает свои упущения в организационной и методической деятельности ФСБ России.
Соглашаясь в основном с выводами Юрия Бобылова, я бы отметил большую коррупционную составляющую в причинах упадка российской науки, в т.ч. и в оборонной сфере.
В мире продолжается создание новых материалов, технологий и конструкций, в том числе новых видов вооружений.
В США разработали мощное и эффективное оружие – бомбардировщики, каждый из которых может сбрасывать до 900 тысяч бомб в день. Но несут эти бомбы не смерть, а новую жизнь – они «заряжены» саженцами деревьев, их задача – восстановление лесов. Lockheed Martin Aerospace, крупнейшая американская компания в сфере ВПК, считает, что леса на планете, даже в отдаленных и труднодоступных районах, можно восстановить очень быстро при помощи устаревших бомбардировщиков С-130, предназначенных для установки минных заграждений на территории противника. Нужно лишь переоборудовать их под семенные бомбы «заряженные» саженцами деревьев. Идея эта появилась в штате Массачусетс, когда правительство обязало посадить леса все компании, обладающие объектами, загрязняющими атмосферу. Высадка семян бомбардировщиком C-130 оказалась вдвое дешевле стоимости ручной посадки. Сегодня в мире насчитывается около 2500 транспортных самолетов С-130, которые используются в 70 странах, поэтому система доставки и посадки лесов широко доступна. Каждый специально оборудованный самолет сможет «отбомбиться» по территории, предназначенной для посадки леса, несколько раз в день, сбросив в общей сложности до
900 тысяч «зеленых бомб» с саженцами. «Это 125 тысяч деревьев за один полет и около 900 тысяч деревьев в день», – рассказывает представитель компании Lockheed Martin Питер Симмонс. Конусы, несущие в себе саженцы деревьев, разработаны таким образом, чтобы проникать на глубину, достаточную для дальнейшего развития молодого дерева. Внутри них содержатся удобрения и материал, впитывающий влагу из окружающей среды, осуществляя, таким образом, своеобразный полив растений. Материал конуса, несмотря на прочность, начинает разлагаться сразу же после попадания в землю, позволяя молодому дереву проращивать корни в глубину, надежно закрепляясь на новом месте. Лесовосстановление по воздуху ничем не отличается от ручной посадки, но на болотной и горной местности она будет намного дешевле и быстрее, а во многих случаях это фактически единственная возможность что-то посеять. Если все сделано правильно, то успех воздушной лесопосадки достигает 70%, а это около 700 тысяч новых деревьев в день! «Если мы собираемся бороться с глобальным потеплением путем сбора углерода в стволах деревьев, нам нужно высаживать миллионы деревьев в год. И воздушная лесопосадка, вероятно, единственный путь», – считает Моше Аламаро – ученый, который разработал этот проект и занимается его продвижением. «Зеленые бомбы» могут быть адаптированы под любой район, их можно заполнить не только саженцами, но и семенами самых разных растений. Уже есть пилотный проект, воздушной лесопосадки в Синайской пустыне в Египте. Изучаются возможности высадки деревьев в Северной Африке, в тундре Канады, в Австралии и США. За пять лет Lockheed Martin может высадить до пяти миллиардов деревьев – этого достаточно для восстановления 500 000 га лесов.
Агентство оборонных перспективных исследовательских разработок (DARPA) Пентагона собирается создать «исчезающие» беспилотные летательные аппараты для использования силами спецопераций, сообщает интернет-версия журнала Defense Systems. Дроны предназначаются для доставки сотрудникам спецподразделений важного оборудования, после чего будут бесследно самоуничтожаться. Проект получил название ICARUS (Inbound, Controlled, Air‐Releasable, Unrecoverable Systems – «Входящие, Контролируемые, Воздушные, Невосстанавливаемые Системы»). Новый аппарат сможет перевозить до 1,4 килограмма груза, доставка которого в требуемую точку будет произведена с помощью спутниковой системы GPS. Погрешность в подлете к данной точке не должна будет превышать 9,7 метра. Отмечается, что по требованиям DARPA, «исчезновение» беспилотника не означает его камуфлирование, а также его возврат в исходную точку, который может указать вражеским силам местоположение отправителя груза. После доставки военным груза дрон «должен полностью и физически исчезнуть, включая бортовые системы и детали конструкции». По техническому заданию, для бесследного самоуничтожения аппарата исключается возможность использования сильных кислот, так как они представляют потенциальную опасность для военных, а также взрывчатки, которая может нарушить маскировку позиции. Создание нового аппарата должно завершиться в течение 26 месяцев после заключения контракта с одной из компаний США. Дрон должен будет выполнять полеты на расстояние до 150 километров и на высоте до 10,7 километра. Ранее DARPA заказала у компании IBM разработку микросхем, способных к самоуничтожению. Чипы должны будут физически самоликвидироваться при получении соответствующей команды по радиосвязи. Их также предполагается использовать в военной технике, что позволит выводить машины из строя в случае попадания в руки неприятеля.
Американские исследователи установили, что мембраны на основе двумерных структур дисульфида молибдена могут оказаться более эффективными опреснителями морской воды, чем другие существующие аналоги. В ходе моделирования ученые рассчитывали зависимость степени опреснения воды от размера и геометрии пор, от давления воды в поршне и химических процессов, происходящих на границе поры. Для дисульфида молибдена существует три различных варианта строения пор, в зависимости от того, какие из атомов преобладают – серы, молибдена или «смешанные». Авторы рассчитали поток жидкости через мембраны с разными видами пор как функцию давления и сравнили полученные кривые с аналогичными зависимостями для пор в монослое графена. Оказалось, что наиболее эффективным является сульфид молибдена (MoS2) c «молибденовыми» порами. Авторы объясняют это геометрией строения и гидрофильностью-гидрофобностью составляющих атомов. Из-за особенностей кристаллической структуры исходного материала «молибденовая» пора имеет форму песочных часов, узкая часть которых – обладающие гидрофильностью (то есть, «притягивающие» воду)
атомы молибдена, а края – гидрофобные («отталкивающие») атомы серы. Когда молекулы воды приближаются к поре, они начинают «скользить» к притягивающему их молибденовому «перешейку», создавая в узкой части большую плотность воды и, тем самым, обеспечивая высокую скорость потока через мембрану. В случае «серной» поры все наоборот. Гидрофобные узкие ее части расположены на входе и выходе из отверстия, препятствуя продвижению воды. Таким образом, оказалось, что от химической структуры границ поры существенно зависит пропускная способность мембраны. Однако на степень опреснения больше влияет размер отверстия, а не его химический состав. Так, для пор площадью меньше 18,02 Å2 эффективность фильтрации составляет 100 процентов вне зависимости от того, какой материал используется для создания пор. Но скорость потока через такую мембрану очень низкая – вода в узких порах образует цепочечные структуры за счет водородных связей, которые «перегораживают» отверстие. Поэтому перед исследователями стояла задача определить оптимальное соотношение размера поры и ее состава, чтобы обеспечить максимальную скорость потока при сохранении высокой эффективностью фильтрации. Авторы установили, наилучшими по обеим характеристикам являются мембраны из MoS2 c «молибденовыми» порами площадью от 20 до 60 Å2. Их использование позволит увеличить скорость фильтрации от двух до пяти раз по сравнению с применяющимися в настоящее время цеолитными и полимерными мембранами, или на 70 процентов по сравнению с графеновыми. Несмотря на то, что данная работа носит чисто теоретический характер, она основывается на экспериментальных данных о строении и свойствах двумерных структур из дисульфида молибдена. Методы получения монослоев MoS2 и пористых мембран на их основе сравнительно просты и быстро совершенствуются, позволяя уже сейчас получать материалы лучшего качества, чем, например, графеновые аналоги.
Группа ученых из Медицинского института Говарда Хьюза (Howard Hughes Medical Institute), Национальной лаборатории имени Лоуренса (Lawrence Berkeley National Laboratory), Беркли, Института нанотехнологий и энергетики Кавли (Kavli Energy NanoSciences Institute) и Калифорнийского университета в Беркли (University of California) разработали новый процесс искусственного гибридного фотосинтеза. Эта технология приводится в действие энергией солнечного света и бактериями специальных видов, а ее применение позволит людям снизить свою зависимость от ископаемых видов энергоносителей, нефти, природного газа и угля. Система искусственного фотосинтеза при помощи света преобразует атмосферный углекислый газ в определенные органические соединения, которые являются «стандартными блоками» для дальнейшего получения различных видов пластмасс, фармацевтических препаратов и топлива. При этом, для осуществления вышеупомянутых превращений, системе, кроме солнечного света, не требуется электрической, тепловой или энергии другого вида, подаваемой из внешних источников. Основой разработанной технологии фотосинтеза, работа которой во многом подобна естественному процессу, является фотоэлектрический полупроводниковый преобразователь на основе тончайших кремниевых полупроводников, обладающий достаточно высоким коэффициентом преобразования. Вырабатываемая полупроводниковым преобразователем энергия «питает» анаэробные бактерии вида Sporomusa ovata, которым требуется электрический потенциал около 200 милливольт, под воздействием которого они с эффективностью около 90 процентов начинают превращать растворенный в воде кислород и углекислый газ в ацетат. Другие бактерии, генетически модифицированные Escherichia coli, перерабатывают уксусную кислоту и ацетаты в более сложные органические соединения, которые являются сырьем для дальнейшего производства n-бутанола, полимеров PHB и других видов еще сложных органических веществ, входящих в состав большого количества распространенных продуктов, начиная от лаков и красок, и заканчивая антибиотиками. Такой симбиоз твердых полупроводниковых элементов с системами на основе живых организмов является отправной точкой для дальнейших разработок полностью программируемой системы биологического синтеза, которая сможет использоваться в будущем для получения достаточно широкого ряда органических веществ, используя при этом, только энергию лучей солнечного света.
Химики Ludwig-Maximilians-Univeristaet изготовили новый фотонный кристалл на основе нанопластин, который изменяет цвет в зависимости от влажности. Новый материал может стать основой для чувствительных к влажности устройств бесконтактного контроля для интерактивных экранов цифровой техники. «Влажность вокруг пальца немного выше, чем общий уровень влаги в окружающем воздухе, – объясняют исследователи. – Это различие может быть обнаружено нашим фотонным
датчиком и он изменит цвет без непосредственного контакта с пальцем». Фотонный датчик преобразует движения пальцев в изменение цвета, а фотонный кристалл реагирует на изменение влажности, вызванное приближением пальца без непосредственного контакта. Именно эта крайняя чувствительность к местной влажности делает наноструктуры такими интересными для использования в «бесконтактных» экранах. Бесконтактный тип управления является особенно привлекательным вариантом для позиционирования интерфейсов следующего поколения, таких как билетные автоматы или банкоматы, которыми пользуются сотни клиентов каждый день. В этом случае, бесконтактная навигация имеет очевидные преимущества с точки зрения гигиены. Фотонные кристаллы – периодически расположенные наноструктуры, которые обладают способностью отражать, направлять и ограничивать свет. Новый наноматериал – чрезвычайно чувствительный к влаге и в то же время химически стабильный, прозрачный и его легко изготовить. Новые датчики обладают высокой чувствительностью и стабильностью свойств во времени. Кроме того, новая система устойчива на воздухе, и, следовательно, функционирует не только в контролируемых условиях лаборатории, но и в постоянно меняющихся условиях реального мира.
Британским ученым удалось обнаружить реакцию конверсии образующегося в качестве отхода химического производства глицерина в метанол – вещество, необходимое для производства биодизеля. Работа, которая еще находится на предварительной стадии, теоретически может позволить осуществлять производство биодизельного топлива исключительно из возобновляемых источников, исключив необходимость применения метанола, синтезируемого из нефтяного сырья. Получение одного из видов биодизеля – метиловых эфиров жирных кислот – заключается в трансэтерификации растительных жиров метиловым спиртом. Образование метиловых эфиров жирных кислот из жиров сопровождается образованием глицерина, причем масса этого сырого глицерина составляет около 10% от массы образующегося биотоплива. Несмотря на то, что очистка такого глицерина представляет собой непростую задачу, исследователи пытаются разработать способ превращения этого вещества во что-то полезное. Определенных успехов уже удалось достичь в превращении глицерина в акролеин, который может использоваться в качестве прекурсора для синтеза гербицидов или полимеров. Эта реакция обычно катализируется кислотами, однако исследователи из Университета Кардиффа предположили, что для нее может также использоваться и основный катализ, и изучили возможность ее проведения в присутствии каталитических количеств оксида магния. К удивлению исследователей оказалось, что продуктом реакции является не акролеин, а метанол. В результате многочисленных экспериментов, включавших введение изотопных меток в реагенты, исследователи установили, что восстановление глицерина до метанола происходит за счет расщепления связей углерод-углерод, а источником водорода для восстановления была вода. Предполагается два возможных пути процесса – один начинается с двойного дегидрирования глицерина до акролеина, а другой протекает через образование этиленгликолевого радикала и гидроксиэтаналя. По словам одного из участников проекта, обнаруженный процесс представляет собой принципиально «новую химию», которая ранее не обсуждалась в литературе. Дальнейшее исследование показало, что диоксид церия представляет собой более эффективный катализатор, чем оксид магния: его применение позволяет провести полную конверсию глицерина с селективностью по метанолу 60%. Работа находится еще на ранней стадии, но уже сейчас можно говорить о том, что рано или поздно удастся проводить переэтерификацию растительных масел метанолом, полученным из глицерина, образовавшегося в процессе предыдущих стадий переэтерификации. Специалист по каталитическим процессам Эдман Цанг (Edman Tsang) из Оксфорда описывает результат как несколько шокирующий, хотя и в хорошем смысле. Увеличение запасов глицерина в ходе производства биодизеля представляет собой существенную экологическую проблему, и он сам, как и многие его коллеги, пытался эту проблему решить. По его словам, разработанный процесс отличатся простотой, которая позволит его использовать.
Технология действия горячего клеевого пистолета, выдающего маленькие струйки клея, вдохновила исследователей из Университета Карнеги-Меллон на создание 3D-печатных искусственных волос. Как пишут сами разработчики, эта технология поможет создавать щетинки для щёток или, например, волосы для кукол. Команда исследователей под руководством аспиранта Джирада Лапута (Gierad Laput) использовала принтер стоимостью в $300, создающий объекты путём наложения последовательных слоёв расплавленного материала друг на друга. В этом случае был использован полилактид, часто
применяемый в 3D-печати. Учёные изменили программное обеспечение принтера, чтобы сопло отодвигалось от подложки сразу же после того, как выдавит тонкий слой полилактида, в результате чего материал растягивался между ними тонкой нитью. Процесс повторялся многократно, в результате чего получалось множество волосинок. Порядка 20-25 минут требуется, чтобы «оволосить » площадь в 10 квадратных миллиметров. Однако он не требует каких-то дополнительных насадок или приспособлений – всё, что нужно, это лишь перепрограммирование принтера.
Японские ученые создали стекло, по прочности не уступающее стали. Данная разработка приведет к появлению нового типа материала, который обещает революционизировать использование стекла. Новая технология станет доступна потребителям в течение ближайших пяти лет. Сфера применения высокопрочного стекла не ограничена. Новый материал защитит фасад зданий от разрушения в случае стихийного бедствия, а растрескивание дисплея при падении смартфона наконец-то перестанет быть проблемой. Небьющиеся стекла в автомобилях сведут на нет негативные последствия при столкновении. Всё это станет возможным благодаря разработке специалистов Института промышленных наук Токийского университета (University of Tokyo’s Institute of Industrial Science), которые нашли способ повысить прочность стекла до уровня стали, при этом оставив его легким и тонким. Секрет нового материала заключается в использовании большего, чем прежде количества оксида алюминия. Оксид алюминия, как известно, улучшает механическую прочность стекла. В прошлом попытки исследователей увеличить количество оксида алюминия в смеси не увенчались успехом – стекло кристаллизовалось в ходе его изготовления в контейнере. Ученым удалось решить эту проблему, исключив контакт смеси с контейнером. Производство стекла проходило в специальной печи с левитирующими ингредиентами с использованием газообразного кислорода и углекислотного лазера. Стекло получилось прозрачным и в то же время содержало 50 процентов оксида алюминия. Испытания показали, что новый материал вдвое прочнее обычного стекла и по этому параметру вполне может конкурировать со сталью и чугуном.
Light – это основанная недавно компания из Кремниевой Долины, которая работает в области высококачественной цифровой фотографии. И ее новым продуктом является одноименная цифровая камера, которая имеет размеры, сопоставимые с размерами смартфона, и которая позволяет делать снимки, качество которых не уступает качеству DSLR-камер с матрицей около 52 мегапикселей. Кроме этого, камера Light способна оптическим способом увеличивать масштаб изображения от 35 к 150 миллиметрам, делать качественные снимки при слабом освещении и позволяет выбирать фокус и глубину резкости после того, как снимок уже был сделан. Все эти чудеса камера Light способна творить за счет того, что в ее составе находится целых 16 отдельных камер, таких, которые используются в смартфонах, каждая из которых имеет собственный объектив со своим фокусным расстоянием. Когда камера делает снимок, то одновременно «стреляют» минимум 10 ее отдельных камер, получая изображения с различной выдержкой и с различными фокусными расстояниями. После этого отдельные снимки, сделанные маленькими камерами, при помощи специальных алгоритмов обработки изображений сливаются в одно большое изображение с гораздо более широким динамическим диапазоном, чем может обеспечить одна камера смартфона. Так как изображение содержит несколько точек фокусировки, пользователь может выбрать, что необходимо поместить в фокус, а что – нет. Камера позволяет сохранить конечные изображения в форматах JPG, TIFF или RAW DNG. К сожалению, у нее нет возможности подключения внешней фотовспышки, так что придется довольствоваться тем, что может обеспечить встроенная двухтоновая светодиодная вспышка. Камера может снимать и видео, правда при этом используется всего лишь одна из ее 16 камер и полностью теряется вся ее прелесть и функциональность. Стоимость камеры Light будет составлять от 1299 до 1699 долларов, а появится она сначала на американском рынке во второй половине 2016 года.
В Принстонском университете сумели создать мазер всего на двух квантовых точках из индия с мышьяком (арсенида индия), помещенных внутрь нанопроволоки. Напомним, что мазер – это микроволновые усилители-амплификаторы, дающие «чистое» когерентное излучение. Впервые предложены и созданы мазеры были еще в СССР академиками Николаем Басовым и Александром Прохоровым. Мазеры имеют преимущество перед лазерами (или световыми амплификаторами) – их излучение проникает на большую глубину, нежели световое.
Авторы из Сиракузского университета в Мэриленде описали квантовую точку селенида кадмия (CdSe), которую удалось окружить белковой оболочкой, но не простой, а из фермента люциферазы. Названный по имени мифического светоносного Люцифера (падшего ангела), фермент окисляет жироподобное вещество люциферин, трансформируя энергию химических связей в световую. Отсюда и название. Именно люциферазе обязаны светлячки и некоторые другие организмы своим фосфорическим свечением в ночи. Авторы считают что получение комплекса квантовой точки с протеином позволит проводить компьютерное моделирование тех процессов, которые происходят в интерфейсе квантовой точки и на сложной поверхности люциферазной короны. Исследователей и нанотехнологов привлекают ничтожные и в то же время устойчивые размеры подобного рода комплексов, ведь диаметр квантовой точки селенида кадмия не превышает пяти нанометров. Сечение же комплекса с короной из семи молекул фермента чуть больше. Подобно газовым коронам удаляющихся от нас галактик, имеющим красное смещение доходящего до нас света, протеиновая корона сдвигает в красную сторону свечение квантовой точки на восемь нанометров. После отработки технологии специалисты Сиракузского университета надеются получить большие по размеру комплексы и не с одной точкой, а с несколькими.
Компьютерное моделирование помогло исследователям университетов Северной и Южной Дакоты представить пути развития и совершенствования кремниевой гелиотехнологии, или уловления солнечной энергии с помощью «рыхлых», или аморфных, кремниевых нанотрубок (a-SiNW). Аморфность основного материала позволяет солнечным фотонам свободно проходить в глубь материала, что повышает эффективность солнечных батарей. Эффективность процесса в данном случае, по мнению дакотских ученых, повышается за счет пространственного разделения электронов и положительно заряженных дырок, которое происходит в результате наличия многочисленных структурных дефектов в аморфных нанопроволоках из кремния. Заметим, что авторами статьи в журнале, посвященном возобновляемым видам энергии, являются Андрей Крыжевский и Килины – Дмитрий и Светлана. Так что трио наших соотечественников, возможно, открыло путь резкого повышения эффективности кремниевых солнечных батарей. Ученые отмечают, что в их подходе использована теория функциональной плотности (DFT – Density Functional Theory), в основе которой лежит компьютерный расчет электронных и оптических свойств улавливающих свет наночастиц и взаимодействие квантовых точек с различной структурой. Это дало возможность предсказывать поведение точек и их цепей в нанопроволоках в реальных условиях. В ходе исследований они выяснили, как структура проволок определяет эффективность поглощения квантов света, которая зависит и от направления падения света.
Михаил Лифшиц, ген. директор ЗАО «РОТЕК» приводит интересную информацию, почему разработки российских ученых доходят до промышленной реализации в основном за рубежом. Он рассказывает о заводе в Лихтенштейне, который он посетил. Завод занят производством оборудования для покрытий и модификаций поверхностей. К тому же технология тонких пленок и технология газотермических покрытий, изначально имеют советское происхождение. Действительно, в 1976 году в Новосибирске советский ученый Дерябин впервые опубликовал свою работу, посвященную химическому, вакуумному осаждению. В 1978 году американские коллеги уже сделали первый реактор и начали его продавать. Потом технология физического осаждения появилась в Харькове, много работ было сделано в Институте Патона в Киеве и в ИМЕТе в Москве. Однако, как водится, там, где есть рынок, там есть развитие, и в результате взрывное коммерческое развитие эти технологи получили в Европе и в Америке.
Далее Михаил Лифшиц продолжает: «Любая история с разработками – венчурная, а венчур – это риск. Все проекты R&Dвсе проекты, которые имеют в себе слово «разработка», – это проекты с повышенным риском. И все здесь замешено на понятной, но системной проблеме: государственные деньги и риск – это две трудно совместимые субстанции. Государственные деньги – это не только Счетная палата, но и проблема эффективности крупных корпораций. В результате у нас инновации перестали рождаться в крупных компаниях, потому что вся система публичной компании, нацеленная на отчетность перед электоратом, акционерами и государством, восстает против риска. Разработка – это всегда риск, она может получиться, а может и не получиться. Если она не получится, то на собрании акционеров обязательно кто-нибудь задаст вопрос: «А куда вы деньги дели, вы их не украли случайно»? Этот конфликт заложен в самой природе проблемы. – й малого и среднего бизнеса в экономике Швейцарии. Видимо, структура экономики также является «системным» фактором российских реалий? – Да, действительно, большая часть экономики у нас находится в государственных руках – от этого нельзя абстрагироваться. Платежеспособный спрос у нас сильно определяется компаниями с участиями государства. Вложив немалые средства в проект суперконденсатора, я должен понимать размер производства этой продукции, и кто-то должен сказать, сколько их. Задача государства прогнозировать рынок и гарантировать госзаказ. Госзаказ в руках государства – его мощнейший инструмент развития. – Это справедливо, но лишь до тех пор, пока рынок сам не востребует вашу продукцию. А для этого нужно решить системные проблемы».
Число выживших стартапов в Сколково не превышает
3%, тогда как в технопарках Швейцарии этот показатель достигает 97%. В то же время этот процент коррелирует с долей малого бизнеса в Швейцарии.
Хорошо, что производство суперконденсаторов было освоено в Швейцарии, однако такое взаимовыгодное сотрудничество России с западными партнерами не стало нормой. И это является одной из важнейших задач развития новых технологий в России, особенно с учетом успехов наших
соотечественников в различных странах.
Иллюстрация: www.slideshare.nет
