Автор: М.Юрис.
«Никогда подражателю не сравниться со своим образцом…
Копия всегда ниже оригинала.»
Сенека.
Прогуливаясь по улицам города, я никак не мог понять одного: зачем я вышел из дому. Мимо проносились деловые люди в дорогих автомобилях, толкающиеся пешеходы, спешившие куда-то по своим делам. Летняя жара уже спала.
Вечернее солнце клонилось к закату, отбрасывая мою длинную тень на серость стен и асфальта. Я шел и не знал куда идти и что делать. Даже о чем подумать – не знал, а моя тень неотлучно следовала за мной, не давая никакого намека. Дойдя до скверика, решил отдохнуть. Присев на скамью с любопытством стал наблюдать, как работники полиции обшаривают карманы очередного пойманного бомжа. Неожиданно я почувствовал за спиной легкий шорох.
Обернувшись увидел исхудалого, потрепанного жизнью человека.
– Тебе чего надо?
– Я голоден, – в упор глядя мне в глаза, пробормотал он, протягивая руку.
– Ты голоден? А знаешь ли ты, сколько голодных людей на земном шаре?
– А мне какое дело до всех? Я – голоден!
2
– А какое мое дело до тебя? – разгорячился я. – Иди к другим… более богатым людям! Иди вон в тот ресторан! Там проси свою милостыню. Может, даже накормят тебя!
– Меня оттуда выгнали.
– За что?
– А за что они арестовывают моих братьев по несчастью? – бомж кивнул в сторону полицейских.
– А за то, что ты слоняешься без дела, – в тон ему серьезно ответил я, – занял бы скромный уголок под крышей и просил бы свою милостыню у праздной публики, а не беспокоил деловых прохожих.
– А ты что здесь делаешь?
Я пожал плечами. Мне стало стыдно за мою дерзость. В кармане пиджака моя рука натолкнулась на пятишекелевую монету. Протягивая её бомжу, я проговорил извиняющимся тоном:
– Ладно! На, бери. Может, теперь ты оставишь меня в покое?
– А все таки, почему ты здесь? – настаивал бомж, поспешно пряча монету в карман.
– Не знаю, – рассеянно ответил я, – может, для того чтобы ты встретил меня …
– Ну, смотрите на него… – рассмеялся бомж. – Не ты, так другой… Ведь не один ты такой на этом свете?
– Может быть, подобных есть много, но я – один!
Мой ответ почему-то ошарашил его.
– Значит, по-твоему, бомжей есть много, но я – единственная личность?
– Ну, да. Правильный ответ! Но в это надо верить.
– Верить надо в Бога!
– Ну и верь себе! А чем он тебе помог? В зеркало давно смотрел?
Запах от тебя идет на километр. Когда последний раз мылся?
– ?
– А, не помнишь? Видишь, я — не Бог, но помог. Дал тебе пять шекелей. Сегодня с голоду не помрешь…
– А я же молился Богу, и он прислал мне тебя.
– Хреновые просьбы у тебя.
– Я такой, каким меня сделала жизнь. Несу наказание божье. Но было время, когда я был силен и молод. На меня ровнялись, ко мне стремились и… даже влюблялись.
А сейчас… я бомж!
По его давно небритой щеке скатилась одинокая слезинка, оставляя за собой грязную борозду. Жалость вдруг сжала мое сердце.
– Но ты, если захочешь, сможешь взять себя в руки? – с участием проговорил я.
– Возможно. Но вся та кровь, что была за меня пролита – пролита бесследно?
Все те жертвы, принесенные ради сиюминутной выгоды, забыты?
– Ага. Значит ты возглавлял бандитскую группировку? И сколько отсидел?
– Все молодые годы…
– Видишь? Освоил бы с молоду нормальную профессию и жил бы хорошо, а не докатился бы до такой жизни…
– Но такие, как ты не живут, они существуют. Живут нынче лишь скоты, мошенники и предатели…
Мне нечего было ему на это ответить.
– Знаешь? Ты мне приглянулся. Пойдем со мной! Я хочу тебе кое что показать,
– проговорил бомж, потоптавшись на месте.
Я, почему-то, безропотно пошел за ним. Моя тень, сплюнув на пыльный асфальт, послушно последовала за мной.
Шли мы молча по незнакомым мне переулкам. Свернув в один из дворов, мы вошли в подъезд высотного здания и… поднялись на крышу.
Нас встретил холодный ветер. Вокруг паутина труб и антенн. Ловко лавируя
между ними, бомж подвел меня к краю и указал пальцем вниз.
– Видишь всех этих людей? Их идеалы лживы!
– А мои? – Ветер бил мне в лицо, и я встал к бомжу спиной.
– Твои тоже. И я сам, признаюсь, тоже лжив. Б-г, даря людям десять заповедей,
обещал при условии их исполнения всем благополучия и счастья…
– Но люди же их не соблюдают…
– Да, люди грешны, но возможно их выручают молитвы?
Я безысходно пожал плечами, а он же сказал…
– Кто же тогда прав? Религиозные или светские? Где правда?
– Правда может быть и в Б-ге, – осторожно ответил я. – Но человек, живя между правдой и ложью, волен выбрать свой путь – быть таким, как ты, или таким, как я. Трудиться, создать семью, вырастить новое здоровое поколение и…
– И что? – перебил бомж, – и если я выберу твой житейский путь, я достигну благополучия, счастья?
– Счастья? Не… знаю. Но ты сможешь достичь какой-то стабильности и уверенности в завтрашнем дне.
– Благополучия! Стабильности! Счастья! – воскликнул бомж, – насмешил меня!
В природе нет ни стабильности, ни уверенности! Животные едят друг друга, но когда? Тогда, когда они голодны! Но тигрица, съев одного ягненка, насытится на несколько дней, так же и волк, и медведь. А человек? Человек – тоже животное, но более свирепое и жестокое. Начиная от уличных банд и кончая регулярными армиями, человек уничтожал и уничтожает себе подобных миллионами.
4
И всё чего? Для удовлетворения раздутого эго того или иного лидера или для обогащения той или иной страны. Гляди, ведь из-за этих войн сколько беженцев нахлынуло в Европу, и не только туда. Люди, потерявшие не только крышу над головой, но и своих родных и близких? Нет, ты не говори о справедливости!
Нашему поколению не суждено быть счастливым! Может грядущим – повезет, если они выживут в очередной войне…
– Какой войне? – я обернулся. Холодный ветер подул мне в лицо. Бомж исчез, будто растворился. Я пробежал взглядом по паутине труб и антенн, загромоздивших крышу.
Глянул вниз. Там глубоко внизу по-прежнему растекался нескончаемый поток автомобилей и люди сновали, как занятые делом муравьи.
Моя тень почти целиком вывалилась в пропасть. Я резко отшатнулся. И тут до меня дошло. На этой холодной продуваемой всеми ветрами крыше и в этом безумном, скользящем в пропасть мире, я был одинок…
Иллюстрация: Пикабу. Карл Юнг. Тень.
