ПРО МОДУ, И КОЕ-ЧТО ЕЩЁ
Сегодня ночью мне снилась мама. Хорошо снилась, спокойно. А днём я поехала на Кикар ха-Медина. Израильтяне, особенно
жители Тель-Авива, знают это место. Площадь с магазинами самыми-самыми, с дорогущими роскошными товарами для людей не бедных. Местный Родео Драйв. В дверях одного очень элегантного магазина возникла женщина.
То ли хозяйка, то ли продавщица. Вышла покурить. Одета она была в
комбинЭ… Я не могла оторвать глаза от этой картины маслом, не удержалась– сфотографировала.
Вот почему мне приснилась мама! Сразу нахлынули её рассказы, о чем я сейчас вкратце поведаю.
“КомбинЭ” (комбинация) женщины носили под одеждой. Обычно из шёлкового трикотажа, украшенные вышивкой или кружевами. Комбинация, во-первых, согревала, во-вторых, платье или юбка сидели гораздо лучше. И вообще, женщины старшего поколения, носившие эту деталь одежды, знают, как это было приятно во всех отношениях: не стыдно было раздеться на приёме у врача, а также перед мужчиной. Комбинация относилась к нижнему белью, и вылезать из-под юбки она не должна была, несмотря на всю красоту и роскошные кружева.
В страшном 41-м, мама с восьмимесячной дочкой, моей старшей сестрой, бежала из Латвии, из Риги, в числе тех счастливчиков, успевших спастись от немцев. Путь в эвакуацию был нелёгкий — в переполненных поездах, километры пешком, через Россию в Среднюю Азию. По дороге люди продавали всё, что могли, меняли вещи на еду.
Очень ходовым товаром на территории России оказались шёлковые комбинации, которые местные женщины буквально рвали из рук. Для них это был вечерний наряд, самый шик, для торжеств и особенно
для походов в клуб на танцы. Мама тоже продала свои комбинации: счастье, что она несколько прихватила с собой.
Наконец, они добрались до Сызрани. Переправа по Волге была на старой разбитой барже. В ожидании баржи, к маме подошла русская женщина и дала ей хлеба. Сказала, ”если ты переберёшься через Волгу, твой ребёнок будет жить”. Волгу они переплыли, ребёнок выжил, добрались до цели. Но сколько было таких детей, который умерли в дороге!
А в Узбекистане людей безжалостно косил тиф. Первой тифом заболела мама и её отвезли в районную больницу. Затем заболела малышка. Когда её привезли в больницу и положили на койку к маме, она от испуга начала кричать. Мама была истощена и обрита наголо. Ребёнок её не узнал. Моя сестра осталась жива благодаря маме. Детки, которые лежали в больнице одни, без близких, как правило, умирали. Вот как мама вспоминала это страшное больничное время. В больнице работала врачиха (пишу “врачиха”, потому что благородным словом “врач” её назвать было нельзя). Тоже из числа беженцев, тоже из
Риги. Садистка по натуре, была с больными груба и жестока. Она умудрилась пристроить на работу в больницу всех членов своей семьи, и все они кормились там и ещё продавали больничные продукты. (Знаю фамилию этой семейки, но не стану здесь озвучивать). Врачиха утром заходила в палату, вставала перед голодными дистрофичными больными и, подперев руками круглые упитанные бока, громко объявляла: “Сегодня хлеба не будет!”
Несмотря на слабость и своё полубредовое состояние, мама хорошо помнила всё, что происходило. Моя интеллигентная, тихая мама кричала этой врачихе, что та воровка. Молила дать хоть что-то поесть ребёнку. И это как-то действовало.
Врачиха маму невзлюбила, и каждое утро, подходя к её кровати, ехидно спрашивала: “ Ты ещё жива? А я думала, что ты уже умерла”. Мама с дочкой выжили. Когда они вернулись в кишлак, в свой сарай, то оказалось, что родственники и соседи распродали все их вещи. Думали, что уже не вернутся. Каждый выживал как мог, каждый по своей совести… Никто не хотел умирать.
Ещё в витринах на Кикар ха-Медина я увидела, что крупные бусы снова в моде.
Иллюстрация: class-dance.ru
