Шагал: от поэзии к картинам.
Стихи и цитаты мастера.
«…я начал писать стихи. Словно выдыхал их.
Слово или дыхание — какая разница?..» — Марк Шагал
…Ведь кто-то есть, кто нам дарует жизнь.
Ведь кто-то есть, Кто нам назначил смерть.
Ведь он бы мог помочь мне, чтоб картина
моя светилась радостью…
Когда я открываю утром глаза, мне хочется увидеть мир
более совершенный, мир любви
и дружественности, и уже одно это способно сделать мой
день прекрасным и достойным бытия.
Марк Шагал
«Жизнь Шагала в том, чтобы рисовать. Эта страна невесомости, где
человек ничем не отличается от птицы, а осел живет на небесах, где
любая вещь превращается в цирковое действо и где очень удобно ходить
на голове, не нуждается в объяснении… В творчестве Шагала своя
диалектика, единственным примером которой я признаю „Сон в летнюю
ночь“ Шекспира».
Луи Арагон
Работы художника, прожившего 97 лет, созданы на разных
континентах и хранят в себе яркие события 20 века.
Обратная сторона художественных работ Шагала — его
собственные стихи и проза, эссе и воспоминания. Красоте слова
вторит красота линий и цвета, фигуры на полотнах причудливы и ярки — и слова в стихах создают выразительные образы
и пейзажи.
Марк Шагал. Жена
Ты волосы свои несешь
навстречу мне, и я, почуя
твой взгляд и трепет, тела дрожь,
тебя опять спросить хочу я:
где давние мои цветы
под хупой свадебной, далекой?
Я помню: ночь, и рядом ты,
и в первый раз к тебе прилег я,
и погасили мы Луну,
и свечек пламя заструилось,
и лишь к тебе моя стремилась
любовь, тебя избрав одну.
И стала ты женой моей
на годы долгие. Сладчайшей.
Дочь подарила — дар редчайший
в наиторжественный из дней…
Благодарю, Господь высот,
Тебя за день, за месяц тот.
Марк Шагал. Наследство
Отец…
Он снова мне явился
во сне, собравшись в землю лечь.
Об избавлении молился,
о том, чтоб ношу скинуть с плеч…
Его убил холодный меч.
…Ты ждал чудес, ты ждал и плакал,
тряс в синагоге бородой.
Авраам, Исаак и нежный Иаков
внимали сердца голос твой.
Не покладая рук разбитых,
всю жизнь трудился ты —затем,
чтоб нас вскормить, детей несытых
среди пустых и бедных стен.
Твое наследство — ах как зыбко:
твой дух, которым я пропах,
твоя — в чертах моих — улыбка,
и сила — в двух моих руках…
Марк Шагал. Старый король
Смеясь, как куклу нарядили,
Смеясь, играли верных слуг,
Смеясь, меня и проглотили…
И — вон как весело вокруг!
Марк Шагал. Лестница Иакова
Я по миру хожу как в лесу —
на руках и ногах.
С дерева лист опадает,
во мне пробуждая страх.
Я рисую все это, объятое сном,
а потом
снегопад засыпает лес — картину мою,
потусторонний ландшафт,
где я
давно уже, долгие годы стою.
И жду, что обнимет меня нездешнее чудо, сердце согреет мое и прогонит страх.
Ты появись, я жду тебя — отовсюду.
И об руку, ах,
мы с тобой полетим, поднимаясь по лестнице Иакова.
Я помню:
ночь и рядом ты,
и в первый раз к тебе прилег я,
и погасили мы Луну,
и свечек пламя заструилось,
и лишь к тебе моя стремилась
любовь, тебя избрав одну…
Марк Шагал. Картина (отрывок)
Если бы солнце сияло мне по ночам!
Сплю — в красках намокший, в кровати моей из картин,
и ты, ногою заткнув мне рот,
дышать не даешь, меня душишь.
Просыпаюсь — в страданьях
встающего дня и в надеждах непрорисованных,
не воплощенных пока еще в цвете. Бегу
наверх, к просохшим кистям, там
я распят с утра, как Христос,
там себя пригвождаю к мольберту. …
Марк Шагал. Ангел над крышами
Ты помнишь ли меня, мой город,
мальчишку, ветром вздутый ворот.
Река, из памяти испей-ка
и вспомни въявь юнца того,
что на твоих сидел скамейках
и ждал призванья своего.
Там, где дома стоят кривые,
где склон кладбищенский встает,
где спит река — там золотые
деньки я грезил напролет.
А ночью — ангел светозарный
над крышей пламенел амбарной
и клялся мне, что до высот
мое он имя вознесет…
«…Она молчит, я тоже. Она смотрит — о, ее глаза! — я тоже. Как будто мы давным-давно знакомы и она знает обо мне все: мое детство, мою теперешнюю жизнь и что со мной будет; как будто всегда наблюдала
за мной, была где-то рядом, хотя я видел ее в первый раз. И я понял: это моя жена.
На бледном лице сияют глаза. Большие, выпуклые, черные! Это мои глаза, моя душа…»
Из книги Марка Шагала «Моя жизнь».
«…Одни более, другие менее одаренные, ученики Бакста хотя бы видели дорогу, по которой идут. Я же все больше убеждался, что мне надо забыть все, чему меня учили раньше. Я принялся за работу. Итак, занятие в студии. Обнаженная натура, мощные розовые ноги на голубом фоне. Среди учеников графиня Толстая, танцовщик Нижинский. Я слышал о Нижинском как о незаурядном танцоре, которого уволили из Императорского театра за слишком смелые постановки. Его мольберт рядом с моим. Рисует он довольно неумело, как ребенок. Бакст, проходя мимо него, только улыбается и похлопывает его по плечу. А Нижинский улыбается мне, как бы поощряя дерзость, которой сам я не сознавал. Это сближало нас…»
Из книги Марка Шагала «Моя жизнь».
«…Едва научившись говорить по-русски, я начал писать стихи. Словно выдыхал их. Слово или дыхание — какая разница? Я читал их друзьям. Они тоже писали, но рядом с моей их поэзия бледнела…
Мне хотелось показать мои стихи настоящему поэту, из тех, кто печатается в журналах. Попросить скульптора Гинцбурга отдать их на суд одного из довольно известных поэтов, с которым он был знаком, я не решался. Когда же заикнулся об этом (а чего мне стоило раскрыть рот!), он забегал по мастерской между статуй, крича:
— Что? Как? Зачем? Художнику это не пристало. Ни к чему! Не дозволено! Незачем!
Я испугался, но сразу и успокоился. Действительно, незачем.
Позднее, познакомившись с Александром Блоком, редкостным и тонким поэтом, я хотел было показать стихи ему. Но отступил перед его лицом и взглядом, как перед лицом самой природы.
В конце концов я куда-то засунул и потерял единственную тетрадь моих юношеских опытов…»
Из книги Марка Шагала «Моя жизнь».
Марк Шагал. Первый учитель
Сквозь времена и расстоянья
ко мне спешит учитель мой:
— Тебе я отдал свои знанья,
теперь ко мне ты — ни ногой…
Нет моего учителя, его бородки нет,
мольберта нет. Его убил злодей, явясь украдкой.
И утащила черная лошадка
навеки ребе старого, куда-то на тот свет.
Погасла лампа, и туман
вошел, и дом стоит померкнув,
через дорогу — истукан
застыл, на палку запертая церковь.
Твои портреты — местные евреи —
лежат в грязи, по ним хвостом метет свинья…
И горько я, учитель, сожалею,
что одного оставил там тебя.
«…Никакая академия не дала бы мне всего того, что я почерпнул, бродя по Парижу, осматривая выставки и музеи, разглядывая витрины. И даже толкаясь на рынке, где по бедности покупал всего лишь кусок длинного огурца. В вещах и в людях — от простого рабочего в синей блузе до изощренных поборников кубизма — было безупречное чувство меры, ясности, формы, живописности; причем в работах средних художников это проступало еще отчетливее.
Возможно, никто острее меня не ощутил, как велико, чтобы не сказать непреодолимо, было расстояние, отделявшее до 1914 года французскую живопись от искусства других стран. По-моему, за границей вообще об этом не задумывались…»
Из книги Марка Шагала «Моя жизнь»
Марк Шагал. «Я сын Твой…»
Я сын Твой, ползать
рожденный на земле.
Ты дал мне краски в руки, дал мне кисть,
а как Тебя изображать — не знаю.
Вот это небо? Землю? Свое сердце?
Руины городов? Горящих братьев?
Глаза слезами полнятся — не вижу,
куда бежать, к кому лететь.
Ведь кто-то есть, кто нам дарует жизнь.
Ведь кто-то есть, Кто нам назначил смерть.
Ведь он бы мог помочь мне, чтоб картина
моя светилась радостью…
«…Я прожил много лет, прежде чем убедился, что жизнь полна ошибок, и мне кажется, проще взобраться на Монблан, чем пытаться переубедить человечество. Что же касается искусства, я неустанно говорю о цвете, который заключает в себе любовь…» Марк Шагал
Иллюстрация: 900igr.net
https://artchive.ru/news/2006~Shagal_ot_poezii_k_kartinam_krupnaja_vystavka_vo_Frantsii_pljus_stikhi_i_tsitaty_mastera
Прислал профессор С.Якубович.
