Автор: д-р Дорон Амуси
Известный доктор размышляет о желании пациентов, чтобы врачей «действительно волновало наше состояние». Что означает это желание и могут ли его обеспечить врачи в поликлиниках.
Есть ли врачи, которые по-настоящему заботятся о больных? Проявляют глубокую заинтересованность без всяких условий? Я расскажу вам о женщине, для которой это очень важно. Смогу ли я, как семейный врач, полностью удовлетворить ее требования?
53-летняя А. пришла на ознакомительный прием после перехода в нашу больничную кассу из другой. 14 лет назад ей сделали операцию на поясничном отделе позвоночника из-за грыжи межпозвоночного диска (прицат-диск). У пациентки нет хронических болезней, она не курит, не принимает постоянных лекарств. Регулярно проходит маммографию. Три года назад сделала колоноскопию. Оба обследования не выявили никаких патологических изменений.
— Я понимаю, что вы здоровы и почти никогда не пользуетесь медицинскими услугами. Почему же вы решили сменить больничную кассу?
— Полтора месяца назад я упала на улице, и у меня начались сильные боли в спине. Меня доставили в приемный покой на скорой помощи. От боли мне было трудно дышать, и я не могла шевелить ногами. Вы понимаете, как это меня испугало.
В приемном покое мне сделали компьютерную томографию (СТ) позвоночника и дали сильные анальгетики. Врачи приемного покоя рекомендовали посетить врача в поликлинике и сделать магнитно-резонансное сканирование (MRI) позвоночника. Я так и поступила.
Затем пришла с результатами к врачу, который ранее меня оперировал. Он посмотрел диски и расшифровки CT и MRI и сказал, что поводов для новой операции нет. После чего рекомендовал вести обычный образ жизни и надеяться, что боль не возобновится.
— Судя по всему, вы получали в своей кассе все необходимое для лечения. Почему же решили перейти в другую?
— Я сменила кассу потому, что все направления и справки получала по дигитальным каналам. Врачи не контактировали со мной, никто мной не интересовался. А я хочу, чтобы в кассе интересовались моим здоровьем.
Высказывания А., которая хочет, чтобы «в больничной кассе ею интересовались», вызвали у меня беспокойство. Я стал размышлять о себе, о своих больных и даже о родственниках. Начал задавать себе вопросы: а кто на самом деле интересует меня? И какие врачи озабочены моим здоровьем? Я подумал: А. получила все, чем современная медицина может помочь человеку с острой болью спины. Современные обследования, сильные анальгетики и заключение специалиста. Она получила это все быстро, бесплатно — и все же разочаровалась и решила сменить больничную кассу. Но почему?!
►Больные ищут внимания, а не MRI
Беседа с А. не оставляла меня в покое. Что это за наивное желание интереса к своей персоне? Чего именно хочет эта пациентка?
Я пришел к выводу, что ее желания имеют два аспекта. Первый — сугубо научный. Она хочет, чтобы лечащий врач был в курсе достижений современной медицинской науки. Второй аспект более сложный. Это неуловимый эмоциональный момент, суть которого я и сам понимаю не до конца. Едва ли А. разочарована тем, что хирург не может обеспечить ей полное и окончательное излечение от болезни спины. Ее беспокоит второй аспект, эмоциональный. Она хочет, чтобы обращали внимание на то, что ей больно. Она ищет человеческое сочувствие, а не MRI и дигитальные услуги, которыми так гордятся больничные кассы.
Где же проходит граница между профессионализмом врача и тем, что от него нужно конкретному больному? Можно ли провести четкое разделение между профессиональным отношением и человеческим? Считается ли эмоциональное участие врача в общении с больным признаком профессионального подхода и можно ли этому научить? И могу ли это обеспечить лично я?
Когда стюардесса благодарит пассажиров за то, что они выбрали данную авиакомпанию, и желает им приятного полета, понятно: это часть ее работы, а на самом деле ей, возможно, все равно, получили ли люди удовольствие. Отличаемся ли мы, врачи, от такой стюардессы? Интересуется ли кардиолог человеком, которому он проводит цинтур, или его заботит лишь правильная техника выполнения катетеризации? Беспокоят ли педиатра на самом деле расстройства пищевого поведения у девочки и переживания ее семьи или это всего лишь способ общения, выработанный для улучшения контакта с пациентом? Думает ли врач реанимации о каждом больном в своем отделении по дороге домой с работы?
Когда я был студентом, то думал, что стану беспокоиться о своих больных круглосуточно. Внимательно изучать их истории болезни и мысленно сопровождать их все время, радоваться их выздоровлению и избавлению от болей. Я считал тогда, что врач должен быть тотально вовлечен в проблемы пациента. Но со временем я понял, что такой подход быстро приведет к профессиональному выгоранию.
Будучи семейным врачом, я пытаюсь быть максимально профессиональным, внимательным и в меру возможностей отзывчивым — в тех рамках, которые выработались за годы практической работы. И запрос А. на эмоциональную вовлеченность врача удивил и даже очаровал меня.
Так кто же позаботится о ней, о других больных и обо мне самом? Глубоко, искренне и без всяких условий? Врач? Психолог? Физиотерапевт? Я не уверен. Может, члены семьи — жена и дети? Хочется надеяться. Важнее всего, чтобы человек полюбил самого себя и беспокоился о себе. С этого все начинается. «Я буду рад оказать максимальную помощь в пределах своих возможностей, но полностью удовлетворить ваши запросы я буду не в состоянии» — так я ответил А.
Иллюстрация: Д-р Дорон Амуси (Фото: Дана Копель)
https://www.vesty.co.il/main/opinions/article/sydimx6pi
